Тайна Пушкинской улицы

– Потому, что его нет, – поддержал друга Славик.

– А нет его потому, что китайцы решили с вами его не иметь. – Девушка повернула ладони кверху и на них вдруг возникли две живые фигурки. Одна изображала европейца, другая – китайца. Европеец поздоровался со своим коллегой крепким рукопожатием, оставляя левую руку свободно лежащей вдоль туловища, преподнёс подарок, и, в общем – то, держался очень вежливо. Тем не менее, китаец исчез с улыбкой на устах.

– Ну, вот наглый, – понял спектакль по – своему Славик. – Ему и подарки дарят, и уважение оказывают, а он нос воротит.

– Это пример того, что независимо от ваших симпатий, нужно проявлять пиетет к чужим традициям и обычаям. Соблюдать взвешенность в оценках. – Анита сложила ладошки и Славик с грустью задумался о судьбе славного европейца.

– Не допускать действий, могущих причинить урон престижу собеседника, – продолжила девушка.

– А почему это мы должны уважать их традиции, а не они наши? – возмутился ангел – хранитель, чувствуя подвох.

Анита ещё раз посмотрела на близлежащее здание, устремлённое своим серым каменным углом на “проектные“ окна.

– Времени восполнять пробелы воспитания нет. Поэтому перейду к наиболее значимому. Вы хотите заработать?

– Да, – утвердительно кивнул ангел – хранитель.

– А при взаимовыгодном сотрудничестве, кто будет оплачивать проект и дальнейшее строительство?

– Они, – ответил Кисель, признавая существование здравого смысла.

– Вот и ответ на вопрос.

– Что так сложно – то? Я не запомню, – повернувшись к Ежу, Славик тихонько поинтересовался. – Может, ну их, китайцев? Отменим встречу и всё тут.

– И навсегда расстанетесь с репутацией серьёзных партнёров, – вставила Анита. – Решайте. Через час они будут в аэропорте.

– А может того, самолёт развернуть обратно? – Славик, подойдя к распахнутой полоске окна, посмотрел в небо, словно оттуда, из голубых далей прямо перед офисом намеревался опуститься белокрылый лайнер.

– А может за девять миллионов выучить несколько правил? – в свою очередь, спросила девушка.

– Убедили, – наконец, проговорил молчавший до этого Ёж. – Делайте всё, что считаете нужным.

– Прекрасно, – кивнула Анита, с удовлетворением отметив, что на доводы ушло в общей массе четыре минуты. – Китайские бизнесмены придают большое значение искусству гармонии не только при открытии собственного дела, но оценивают с этих позиций и потенциал партнёра.

– Мы знаем, что это за искусство, – решил похвастаться ангел – хранитель, обращаясь к Вадиму. – Помнишь, твоя Елена Троянская решила сменить местожительство?

Ёж улыбнулся.

Действительно, Леночка, начитавшись модной литературы, поставила Вадиму несколько условий. Сводились они к следующему: на востоке и юге от предполагаемого жилища должны были расположиться извилистые горные хребты. Для начала.

– Потом, – попыталась продолжить Елена, но была остановлена замечанием Киселя.

– Тогда уж сперва надо горы построить, а после обустраиваться.

В общем, с того момента, Леночка Славика невзлюбила.

Дождавшись, пока мужчины успокоятся, радужная девушка мягко заметила.

– Я не Елена Троянская, я – Анита, и, повернувшись к трамвайной одноколейке лицом, замолчала.

Друзья хотели посмотреть на изменения, ей задуманные, но ни выражение лица, ни фигура, ничто не выдавало начало действа. Только раздавшийся скрежет металла вывел приятелей из равновесия. Подбежав к распахнутой двери крохотного балкона, они увидели картину, после лицезрения которой сомневаться в правоте слов девушки с анютиковыми глазами расхотелось окончательно.

Рельсы, кое-где приобретшие ржавый цвет, вместе со шпалами приподнялись над землёй и, изогнувшись дугой, сменили направлении в соответствии с инженерно – геодезической системой. Ещё через секунду, с тем же металлическим лязгом, они опустились в метрах ста от прежнего местоположения. Где – то слева завизжали, и тут же, следом, раздался пронзительный звук трамвайного звонка.

– Не посмотрела, – несколько огорчилась Анита. – Вот что значит торопиться. Ну, ничего, – девушка повернулась к мужчинам. – Она скоро успокоится.

Речь шла о вагоновожатой, что, как ни в чём ни бывало, вывела свой вагон из депо и, под тягостными мыслями о предстоящей смене, не сразу заметила происходящих на её глазах перемен.

– Географическое расположение здания меня устраивает, – продолжала рассуждать Анита, оглядывая окрестности.

Вадиму от этих слов стало немного легче.

– А вот фасад,… – волшебница замолчала.

– Что фасад? – с опаской спросил Ёж, поглядывая на Славика, почему – то отошедшего вглубь кабинета.

– Угол дома слишком близок к фасаду, – Анита повернулась к Вадиму. – Слишком.

Глава “Проекта“ попробовал проследить за ходом мысли благодетельницы, посмотрев на указанную проблему воочию. Это было какое – то учреждение, с занятым под магазинчики первым этажом. Неказистое, уродливое, но скрытое от основной магистрали зданием театра и раскидистым парком каштанов, оно напоминало студентам – архитекторам, как можно легко ошибиться в выборе будущей профессии.

“Нет“, – подумалось Ежу. Вслед за этим глаза отчётливо разглядели тяжёлый, медленный разворот серого гиганта, натужено пытающегося примоститься на бетонных плитах. Выбежавшие люди, стали свидетелями грандиозной перемены. Истеричная сигнализация автомобилей только добавила переживаний. Как коммуникации? Будет ли свет? А вода? И что вообще происходит. Всё вышло просто замечательно. Только земля в нескольких местах вздрогнула, да птицы, встревоженные резкими звуками, стаей взметнулись в высь и улетели.

– Они вернутся, – проговорила Анита, оглядывая территорию. Выйдя на балкон, умещающий при желании двух человек, радужная девушка вдохнула тёплый ласковый ветер, принесший из – за реки запах медовки, и оперевшись руками о перила, присела на них, подставив лицо мягкому бризу.

Внизу шумел город. Зачастую ворчливый, по – привычке спешащий и удушливый. Но здесь, на высоте, небо было родней и ближе. Анютиковые глаза отметили круг, совершённый летними птахами и возвращение их в зелёную гущу крон.

Анита решила больше не делать глобальных перестановок. Того, что удалось, вполне хватило для ощущения дополнительного пространства и свободы. Бесприютные бордюры небольшого сада украсились цветами. “Анютины глазки “, научное название которых определялось словом “фиалки “, легли по обе стороны асфальта пёстрыми красочными дорожками – завитками.

Пчеле не надо было указывать на появление новой плантации нектара. Она вместе бабочками прилетела на разведку веселя жужжанием вставших на ноги карапузов.

– Анита, – осторожно позвал Ёж.

Радужная девушка повернула лицо, и смотрящие на неё вспомнили далёкое детское ощущение – разглядывание калейдоскопа. Когда поворачивая “волшебную трубу”, руки сами творили волшебство. Там внутри, разноцветные фигурки стекла собирались в удивительный мозаичный мир с новыми красками и узорами. Вернулось чувство безмятежного тёплого детства, того, куда хочется попасть снова.

Мягкий звук воды, разросшийся за минуту с тонкой струи до каскада, заставил взглянуть вниз.

– Этого не хватало, – пояснила Анита, любуясь своим творением.

Перед зданием офиса, в окружении лип и каштанов, возник и забился в радости миниатюрный смешной фонтанчик. Капли, подброшенные наверх, переливались под лучами палящего солнца.

Люди, только что мучившиеся от зноя, набрав в ладони спасительной влаги, становились приветливей и добродушней.

Девушка взглянула на циферблат. На всё про всё ушло полчаса.

– Слава, – обратилась она к сидевшему у дверей. – Вам пора в аэропорт.

– Конечно, да, я помню, – очнулся ангел – хранитель, разом заторопившись. Он ещё раз проверил ключи, отметил расположение новенького автомобиля, – о том вещал номер, – и ненадолго простившись, вынырнул из кабинета.