Тайна Пушкинской улицы

– Перед сном погуляем, мы крепкие, – похвалился ангел – хранитель, не встречаясь со взглядом Ежа. – А вы что так мало отдохнули? Минут десять всего.

– Какой отдых? – озаботилась Анита, – работать надо. Переговоры через час, – и незаметно подмигнула малышу.

– Да, кстати, – вставил Ян-архитектор, – у меня предложение. – Мальчишку в респектабельном пожилом господине, обладателе профессорской бородки, выдавали только весёлые, не в меру озорные глаза, и порывистые, не свойственные взрослым движения. Во всём остальном, человек вызывал благожелательность и уважение. – Будет лучше, если мы отправимся на место предполагаемого строительства.

– Сейчас, что ли? – Славик обернулся в сторону Вадима. – Я чего – то не успел понять.

– Ян, то есть, Фёдор Иванович, – поправился Ёж, – предложение неплохое, но… Анита, какие переговоры через час? Мы их буквально минут двадцать назад встретили.

– Только что вернулся, – подтвердил ангел – хранитель.

– Вы ошибаетесь, Слава, – мягко заметила радужная девушка, включая телевизор.

В кабинете появилось ещё несколько вещей, о которых глава “Проекта “не имел ни малейшего представления. Так, за дубовой панелью возник уголок отдыха, представляющий мягкие кресла с низким столиком и украшенный восточными узорами бело – красный ковёр.

А в это время дневные новости поведали о многом: о переезде Президента РФ, о невиданной жаре за последние пятьдесят лет, о новой программе Правительства и о многом другом, что волновало граждан страны 30 июля. Не 29 – го, а 30 – го. Это Ёж разглядел на банере в левом нижнем углу достаточно отчётливо. Для проверки, Вадим нажал кнопку на ручных часах и бесстрастный механический голос подтвердил число, указав время – 13.40.

– Это что же, весь город, значит, спал сутки, а я десять минут? – усмехнулся ангел – хранитель недоверчиво.

Ёж был ещё категоричней.

– Не суетись, Славик. По логике событий, я должен был спать стоя с открытыми глазами. А я этого не помню.

– Вот видите, – вступился Ян – архитектор участливо, – как же вы можете что – то утверждать?

– Шутки в сторону, – Анита подошла к Ежу поближе, заглянув в глаза. – Мы вас предупреждали, помните? Об аномалиях. По всей видимости, это первая.

Вадим верил, но пережить потрясение было не так просто.

– Допустим, – кивнул он, оглядываясь на бесконечный солнечный день за окном. – У меня два вопроса: Почему эта аномалия распространилась только на нас двоих, – шея слегка развернулась в сторону Киселя, – и сколько их будет вообще?

Анита медлила с ответом.

– Если на чистоту, то не знаю. Может, дедушка и ответил бы, но…

– Дедушка спит, – проговорил Ёж, повторяя, фразу заклинанием.

– Что поделаешь, – Ян – архитектор вышел на балкон и глубоко втянул воздух нового разгоревшегося дня. – Пора ехать.

В сквере, между цветочными клумбами, украшенными различными сказочными персонажами, состоящими тоже из цветов, катали коляски другие мамы, и в них спали другие дети, не те, что вчера, а кто не спал, тот раскрыв рот, слушал рассказы обо всех представленных клумбовых героях. Были здесь и колобок, и золотая рыбка, и Змей Горыныч с потерянной третьей головой и баба Яга, представленная оранжевой колендулой и незабудками.

– А почему её надо бояться? – спросила свою бабушку трёхлетняя девочка. – У неё цветочки.

– Ну и что, что цветочки, – резонно ответила опытная бабуля. – Мало ли у кого цветочки. Что же, всем теперь доверять? Она, гляди, под цветочками ступу прячет, деток красть приготовилась.

– Не – е, – протянула внучка, – это у неё не ступа, а платье. Ей его Иванушка – Дурачок подарил, когда в гостях останавливался.

– А это что за лошадка? – спрашивал другой карапуз. – Можно я на неё залезу?

– Нельзя, – отвечала мать, потянув ребёнка за воротник. – Помнёшь.

– Лошадку? – удивлялся сынишка.

– Цветы, – мать смеялась и шла к соседнему бордюру.

– А я знаю, что это такое, – кричал мальчишка, обегая вокруг крайней к дороге клумбы. – Это камень – указун. – Расставленные на ширине плеч ноги упирались носками в бордюр напротив неровного свидетеля ледниковой эпохи. – Направо поедешь, – продолжал ребёнок, делая вид, что читает, – коня потеряешь, налево поедешь – коня потеряешь, а прямо поедешь – коня потеряешь.

– Почему же везде коня? – заинтересовался проходящий мимо дед, склонившись, чтобы лучше слышать.

– А у тебя, дедушка, есть конь?

– Нету, – опешил любопытный незнакомец.

– Тогда ты не поймёшь, – махнул рукой пострелец. – Вот если б был…, – и убежал, оставив деда думать…

– Вы, Слава, поедете с гостями на машине, а мы с Вадимом долетим на вертолёте. Да? – Анита повернулась к главе “Проекта “, отметив усталое выражение его лица. – Но, для начала, приведём вас в порядок. – Встаньте рядом.

Ёж посмотрел вокруг себя.

– Это к вам относится, – подсказал архитектор – Ян Славику.

– А – а, – протянул тот и, поравнявшись с другом, по – военному развернулся. – Так?

– Да, – согласилась радужная девушка. – Так хорошо. Только не мельтешите и смотрите на меня.

– С радостью, – отозвался бравый ангел – хранитель. – Готов смотреть всю жизнь.

В дальнейшие разговоры Анита не вступала. Она просто переводила взгляд своих уникальных глаз с мужчины на мужчину, начиная с их макушек. Лишь однажды остановившись, радужная девушка, продолжая глядеть прямо перед собой, спросила стоящего позади Яна.

– Как думаешь?

– Всё верно, – отозвался тот, прищурившись на Славика. – Ему пойдёт, – и уже разом заволновавшемуся человеку. – Не сходите с места, если не хотите пораниться.

– “Чем же занимается милая девушка, если, сделав шаг можно пораниться? “– пронеслось в Ежовой голове.

Под сосредоточенным взглядом его покалывало, пощипывало и обдавало таким сжатым холодом, что хотелось присесть.

– Рано, – отвечала Анита, – упираясь глазами в брюки.

Шипение продолжалось недолго. Славик начал вспоминать, где он мог слышать подобный звук. А когда припомнил, дело уже было сделано. Так выпускал пар утюг, приобретённый под напором рекламы и обещавший скорый отдых за скучным занятием глажки.

Последний раз взгляд радужного создания перешёл с туфлей на туфли и ушёл в сторону.

Ёж почувствовал перемену во всём теле. Оно стало лёгким, упругим, налитым. Глаза перестали болеть, а разум прояснился, будто трудяга – мозг сумел выбрать сутки и, проспав их, прихватил вторые.

Славик чувствовал то же самое. Дрёма прекратила его одолевать, а постоянная боль в левой части головы, проявлявшаяся особенно в жару, вовсе исчезла. Для верности, Славик постучал по левому полушарию кулаком.

– Что вы делаете? – обеспокоилась Анита.