Вестник Зла. Герои Хаула. Книга 1

Вестник Зла
Наталья Орехова

От былого величия эльфийской империи остались лишь воспоминания и маленький клочок северного леса. Размеренная и беззаботная жизнь в чертогах Одрелоуна тяготят юную эльфийку. Неосторожная просьба, брошенная ею к небесам, превращает ее жизнь в лабиринт опасных приключений. Ей предстоит встретится с тайнами прошлого, разгадать загадки настоящего, стать частью будущего.

Глава 1. Одрелоун.

Всё, что видим мы, – видимость только одна.

Далеко от поверхности мира до дна.

Полагай несущественным явное в мире,

Ибо тайная сущность вещей – не видна.

Омар Хайям.

– Нине-е-ль! Нинель! Опять ты здесь! Сколько раз тебе повторять: для эльфийки, гуляющей одной, эта граница леса опасна! – пограничник-эльф был вне себя от гнева. – Горные чудовища не дремлют! Двадцать восемь лет девчонке, а мозга как у птички!

Хотя мужчина понимал, что в двадцать восемь лет эльфийки ещё совсем дети.

Пограничник продолжал ругаться, грозя девчонке различными чудищами, только та его уже не слушала. С улыбкой на лице и хитрым блеском в голубых глазах она развернулась и ушла вглубь леса, имя которому – Одрелоун. Обитель эльфов, выгнанных людьми с южных земель континента на север после кровопролитной войны. На многие километры растянулся древнейший лес, найдя приют у подножия величественных гор с белыми шапками вечных снегов на вершинах, теряющихся в облаках.

Нинель, златовласая эльфийка, шла по лесной тропе, недовольно бурча себе под нос. Ей вновь не дали полазить по скалам и выйти за границу, хотя девушка уже считала себя вполне взрослой и самостоятельной. Великие горы были опасным местом, и именно по этой причине они так сильно привлекали Нинель, но именно из-за этого её прогоняли оттуда прочь. Она была любознательной и охочей до приключений, которые искала в своём родном лесу повсюду. Только пограничники следили за границей, каждый раз прогоняя назойливую девчонку.

Тропинка, по которой шла Нинель, постепенно спускалась вниз, по крутым обрывам и острым камням, и терялась где-то внизу ущелья. На дне сверкала в лучах солнца большая горная река. Нинель спустилась к ней и её мгновенно окутало прохладой. Девушка вдохнула свежий влажный воздух, и ловко прыгая по скользким камням, стала переходить на другую сторону реки. Нинель знала эти камни наизусть. Она уже сотни раз проделывала этот путь. За рекой виднелась тропа, ведущая в сердце Одрелоуна.

Эльфийка прошлась по лесу, избегая встречи со знакомыми, и подойдя к крайнему дереву в небольшой березовой роще, ловко залезла по деревянной лестнице наверх. В кронах деревьев был построен летний дом, в котором сейчас жила Нинель. Отец девушки погиб во время Нирельской битвы, а её мать украли орки, когда ей было восемь лет. Кроме тети и дяди у девушки не было родственников, поэтому заботу о ней поручили им. И теперь она жила в этой семье, вместе с их сыном Оверли, который был ей как родной брат.

– Нинель! – услышала девушка крик из дома. Нинель ещё не успела открыть дверь, как о её приходе уже знали.

Из дома выбежал рыжеволосый эльф.

– Привет Оверли! – поздоровалась Нинель. Тот ответил ей взмахом руки.

– Ты где была? – спросил Оверли. Будучи на несколько десятков лет старше девушки, он чувствовал себя ответственным за её жизнь и здоровье. Он много времени проводил с ней занимаясь её воспитанием.

– Гуляла, – уклончиво ответила Нинель. Она знала, что Оверли не любит ее прогулки возле северной границы.

Оверли прищурившись посмотрел на нее.

– А мне травы сказали…

– Да-да, – прервала его Нинель, проходя в дом.

– Бог ты мой, Нинель! Эта граница леса не для детей! – недовольно проворчал Оверли. – Если ты так любишь Великие Горы, собирай вещи и иди жить туда. Будешь вечно замерзшей отшельницей, в рваных шкурах, немытой и грязной, разделяя пещеру с гоблинами и горными чудищами.

– Я думаю, что ты будешь меня иногда посещать, – рассмеялась Нинель. – Я же знаю, как ты любишь гоблинов!

– Обожаю гоблинов, из них получается неплохая мишень для моих стрел! Но серьёзно, Нинель, если ты не перестанешь туда бегать, я закрою тебя в доме на месяц, – пригрозил он.

Нинель насупилась, и принялась ковырять ногтем скатерть на столе. Она понимала, что Оверли не шутит, и ближайшее время ей лучше по-умерить своё желание исследователя и начать исправно посещать занятия в школе.

Оверли устало вздохнул. Такие радикальные меры ему не очень приятны, но вдолбить хоть толику дисциплины в голову этой девчонки было настоящей проблемой.

– Не хочешь пойти со мной на Поляну Лошадей? – поинтересовался Оверли, пытаясь сменить тему разговора.

– Извини, у меня сегодня занятия, – буркнула Нинель, выделив слово «занятия».

– Хорошо! – радостно воскликнул Оверли, подумав, что Нинель взялась за ум. – Давай встретимся вечером у Главного Западного Святилища? Сегодня празднование полной луны!

Нинель кивнула, не глядя в сторону брата, хотя в её глазах загорелся огонек предвкушения прекрасного вечера.

Эльф ловко соскочил с дерева и легкой походкой пошёл по лесу, насвистывая песенку. Оверли был отличным конюхом и работал на Поляне Лошадей, присматривая за животными и обучая их различным командам. Парень любил ухаживать за лошадьми и отлично находил с ними общий язык.

Нинель набрала с собой лепешек, воды, взяла свой лук, и отправилась гулять по Одрелоуну. Занятия она сегодня пропустила, не желая идти на занудные лекции о видах кройки и шитья, считая их совершенно бесполезными, ведь она собиралась быть великой воительницей, а не работником местной ткацкой мастерской. Её влекло нечто другое, вовсе не обыденное ведение хозяйства в лесу.

Нинель прошла мимо тотемов, посвященных богам стихий, и низко поклонилась им. Особо почитаем ею был Эфирис – тотем стихии воздуха. Нинель отрезала небольшим ножичком прядь своих волос и, прочитав молитву, пустила их по ветру. Подхваченные магическим потоком, они унеслись в небесную даль.

«О, великий Эфирис, отец всех ветров, дующих по просторам Хаула, принеси мне известие о матери», – прошептала она просьбу в небо, вдохнув глубоко воздух. Ветер лишь взметнул её плащ, принеся прохладу надвигающейся осени. Нинель взгрустнулось. Мать навсегда покинула её давным-давно, будучи похищенной орками. Так рассказывали родители Оверли, ведь Нинель была тогда совсем маленькая и сама не видела, как это произошло. Мать девушки – Свеана, – вышла за пределы леса, словно завороженная. Она удалялась от леса всё дальше, и оклики пограничников, увидевших её, она игнорировала. Пограничники выбежали за ней, но словно натолкнулись на невидимую стену и упали в траву. Эльфы видели, как женщина направилась к отряду орков, возникших словно из ниоткуда, а потом пелена тумана окутала их всех, и они пропали. Больше Свеану не видели. Никто. Нигде. Никогда.

Весь оставшийся день Нинель потратила на тренировку по стрельбе из лука. И лишь солнце начало клониться к закату, Нинель пошла к Главному Западному Святилищу.

Свет костра среди деревьев возвестил эльфийке, что её путь вот-вот окончится. На небольшой полянке, расположившейся среди высоких елей и маленьких кустов можжевельника, встречались эльфы, чтобы попеть песни, весело потанцевать, и рассказать друг другу разные истории. Сегодня было полнолуние, которое считалось священным для эльфов. В эту ночь их магия приобретала наибольшую силу, черпая энергию из лунного света. В эту ночь они пели песни Акиме, хозяину ночи – богу лунного и звездного света, и весь Одрелоун наполнялся потоками магии, которую можно было ощутить кожей. Лес набирался силой и мощью, чтобы противостоять холоду севера. Зимой в Одрелоуне было тепло, благодаря этой магии и самые лютые морозы обходили лес стороной. Перед границей стояла такая плотная завеса магической силы, что даже холодный восточный ветер, изредка дувший с далекого моря, не проникал меж ветвей деревьев.

Нинель радостно улыбнулась, заслышав песню. Она пошла чуть быстрее. Ветки приветливо раздвинулись перед ней, и девушка вышла на поляну на вершине каменистого склона. Вокруг поляны вздымались ели, торчали камни, но ровная площадка рядом с древним святилищем была залита лишь мягкой травой. Возле пирамидального строения горел большой костёр, и там уже собралось множество эльфов, которые дружно пели песню, восхваляя богов.

– Нинель, иди ко мне, – заметив пришедшую Нинель, позвал Оверли. В его голосе было заметно некое недовольство.

Девушка села на камень и вытянула ноги ближе к костру, ощущая его согревающее тепло.

– На тебя жаловался учитель ткацкого ремесла, – сощурившись, осмотрел подругу эльф. – Он говорит, что ты не посещаешь его уроки.

Нинель попыталась пропустить вопрос мимо ушей, только осуждающий взгляд Оверли заставил её сдать позицию.

– Да, иногда я прогуливаю, – призналась она.

Оверли схватился за голову.

– Что же мне делать с тобой? – жалобно простонал он. Почему Нинель не такая как обычные эльфийки, радостно занимающиеся созидающими ремёслами? Почему голова Нинель была больше занята исследованиями и приключениями? Оверли никак не мог подобрать нужный ключик к сердцу сестры, чтобы добиться от неё послушания и прилежности.

– Научи меня махать мечом! – вскочив с места и подобрав палку, воскликнула Нинель. Она сделала несколько взмахов и, пританцовывая, начала кружиться, словно отбиваясь от невидимых врагов.

Эльфы весело захлопали в ладоши в такт её движениям, а музыкант, играющий на флейте постарался подобрать музыку. Нинель кружилась, скинув плащ, и её не длинное сюрко, разрезанное по бокам до бедер и прихваченное на поясе кожаным ремнем, переливалось в такт её движениям, открывая тонкие стройные ноги, одетые в мягкие штаны песочного цвета. Другие девушки тоже подхватили её танец, и принялись кружиться вокруг костра в своих прекрасных платьях и накидках. Остальные эльфы запели песни для Акимы, наполняя воздух переливчатыми молитвами, восхваляя луну и звезды, усиливая их сияние. По всему лесу слышались такие песнопения, возле всех святилищ, построенных из камней, с прозрачными, перламутровыми вершинами, высеченными из магических кристаллов. Кристаллы собирали свет звезд, превращая его в магическую энергию, накапливая её внутри святилища, а после рассеивая по Одрелоуну.

Нинель кожей ощущала магическую силу, окутавшую всё пространство вокруг костра. Она беспечно предавалась танцам, вбирая в себя эту энергию и заставляя приобретать свою кожу внутреннее свечение холодного белого цвета. Когда её ноги уже не двигались от усталости, а дыхание сбилось, она отошла от костра и уселась рядом с Оверли, который всё ещё пел молитвы, однако их темп замедлился, и звук стал гораздо тише. Обряд близился к завершению и голоса Ловцов Акимы, как называли молящихся эльфов, потихоньку затихали.

Пьянящее ощущение, возникшее от чрезмерной энергии в теле, постепенно уходило, однако всё тело словно взбодрилось и обновилось. Нинель блаженно потянулась, вдыхая свежий воздух. Взглянув на Оверли, который стоял подле неё, вглядываясь в угасающие угли костра, Нинель подала ему руку, чтобы он помог ей встать. Эльф лишь улыбнулся, и в его зеленых глазах блеснула хитрая искорка, и он со всей силы дернул на себя девушку, перебросив её через подставленное бедро. Нинель сгруппировалась и сделала кувырок, ловко вскочив и рассмеявшись. Эльф указал взглядом на тропу до дома – пора уходить.

Путь был неблизкий, и друзья дошли до дома только к рассвету. Они тихонько, чтобы не разбудить мать Оверли, тоже уставшей после этой ночи, пробрались в свои комнаты и легли спать.