Хроники Нордланда. Грязные ангелы

Драйвер знал, знал очень хорошо, а его страх додумывал остальное. Любой садист по своей сути трус, поскольку именно страхом и порождается жестокость. Трусами были и Драйвер, и Кенка, просто Кенка был сильнее и умело прятал свой страх, а порою даже превозмогал его благодаря лютой гордости; потому и брал верх над Драйвером, с его душевной хрупкостью, комплексами, чрезмерно развитым воображением и артистизмом. В этот век брутальных мужчин, которые начинали убивать раньше, чем бриться, поэты были не в чести. Артисты и художники принадлежали к самым презренным членам общества, что-то среднее между проституткой и трубочистом. Рыцарь мог позволить себе написать стих между боями, или играть на лютне – это даже возвышало его над другими, но боже его упаси сделать это своей профессией, зарабатывать этим себе на жизнь! Или, хуже того, пренебречь войной ради искусства! А у Драйвера была душа артиста, причём, худшей их разновидности: середнячка, но при том обладающего отменным вкусом и в глубине души сознающего, чего он стоит. Барельефы Садов Мечты были его произведением, и с технической стороны они были даже не дурны, но истинному знатоку Драйвер не показал бы их никогда.

С Кенкой они встречались в Сандвикене. Кенка посещал Сады Мечты тайно, соблюдая строжайшую конспирацию, никогда не бывал в Редстоуне, проникая туда через дом Барр. Для всех же они встречались только на нейтральной территории. У Драйвера здесь был дом, большой, удобный, в самом престижном районе этого не очень комфортного города, и туда он отправился, чтобы выпить и прийти в себя. Он пребывал в нерешительности. Внутреннее чутьё подсказывало: надо было срочно мчаться в Сады Мечты и убить опасного раба. Уничтожить так, чтобы и запаха его не осталось! Но Драйвер был жаден, и это была его самая большая слабость. Гор стоил пятьсот золотых дукатов; на этой неделе должен был посетить его очередной гость с нужной суммой, вдобавок… Вдобавок, Драйвер не мог удержаться, и не заработать даже на смерти Гора. Алчность помешала ему сделать то, что следовало, прямо сейчас.

Когда до Дрэда дошла весть о том, как Гарет Хлоринг разом настроил против себя Эльдебринков, он долго и со вкусом смаковал эту новость наедине со своим секретарём.

– Кто бы мог подумать, что он такой болван! – Веселился Дрэд. – Нет, в самом деле! Я не ожидал от него, по молодости лет, ни большого ума, ни какой-то опасности моим планам, но чтобы мальчишка был настолько туп… Видно, и правда, время Хлорингов на этом Острове ушло. Что ж, девушки, бывает, умирают… Да, да. А бывает, и не умирают, живут, здравствуют и выходят замуж… за того, за кого следует. Ты бы женился на бастардке? А?

– Женился бы. – Спокойно ответил секретарь. – Если бы за ней давали хорошее приданое, я сам не был бы доминиканцем, а её родня – настоящая родня, естественно, – была бы мне полезна.

– Похвальное здравомыслие. – Кивнул Дрэд. – Да, да… настоящий швейцарец!

Когда вернулся Доктор, Гор продолжил навещать Алису, но теперь только по ночам. Не смотря на опасность этих прогулок, Гор не пропускал ни одной ночи, чтобы проведать свою Алису. И каждый раз она бросалась к нему, прижималась изо всех сил, и несколько минут молчала, приходя в себя. Осмотры и прикосновения Доктора были так унизительны, этот человек был Алисе так противен, что она с трудом выносила его, и жаловалась Гору, смахивая слезинки с длинных ресниц: «Я не могу, не могу! Это невозможно терпеть, Гор, это омерзительно!». Гор, который знал лучше кого бы то ни было, насколько это омерзительно, молча укачивал ее, обнимая, и все больше и больше мрачнел. И когда, наконец, вернется Хэ? Гор решил, что поставит вопрос ребром: пусть Хозяин переводит его в стражу прямо теперь. Пусть дерзко, пусть рискованно, но видеть, как страдает его солнышко, он не мог. Алиса страдала не на словах, она и в самом деле страшно менялась. Личико стало бледным, осунулось, под глазами вновь пролегли голубые тени. «Он такие страшные вещи говорит! – Шептала Алиса, дрожа от пережитого унижения. – Гор, скажите, скажите, это ведь неправда – что он говорит, это не может быть правдой, верно же?». Но Гор только вздыхал и сильнее стискивал зубы. И обещал Алисе, что скоро они уйдут отсюда. Он был уверен, что Алиса беременна, не от Хэ, так от него, и не слишком волновался за неё… И как оказалось, зря. В один прекрасный день, не успел Гор сходить за едой и проведать Конюшню, как его вызвал Доктор. Гор уже знал, что Хэ вернулся, и ждал, когда тот будет у себя, в Садах Мечты, внутренне готовясь быть убедительным, почтительным и настойчивым, и во что бы то ни стало добиться своего. Он думал, что Доктор зовет его, чтобы сообщить о том, что Хэ уже здесь, но, придя к нему, увидел Алису. Бледная, подавленная, она сидела в углу, на тюфяке, с прижатыми к груди кулачками, и при виде Гора низко-низко опустила голову. Гор почувствовал холод и мертвенную жуть; ему пришлось отвернуться и сделать вид, будто он что-то высматривает в Девичнике, настолько трудно оказалось взять себя в руки.

– Хочешь её? – Спросил Доктор.

– Что это значит? – Резко спросил Гор.

– А у неё течка. Ни фига она не понесла, просто задержка была. А может, для неё и нормально раз в два месяца. Хэ её не захотел повторно, и теперь она обычная Чушка, для оргии. Сегодня как раз будет.

– Она не целка! – Гор боролся с собой изо всех сил.

– У неё течка, – подмигнул Доктор, – за целку сойдёт! Я уже её в жопку того… хе-хе! Отличная жопка! – Доктор отвернулся в этот момент и не видел глаз Гора. Тот впился ногтями в ладонь и с трудом, но справился с собой. – И ты, если хочешь, можешь попользоваться… Небось, никогда не е»ал такую, а?! Будешь?

– Буду. – Хрипло сказал Гор, и Алиса съёжилась сильнее, слёзы потекли по бледным щекам. – Но без тебя.

– Чё так?

– А хочу так. – Гор еле держал себя в руках. Ему было жутко, хотелось закричать и броситься на Доктора с кулаками, и он был вынужден собрать в кулак всю свою волю и выдержку, чтобы вести себя нормально. – Оргия когда?

– Через час. Гости уже съезжаются. Дама Бель будет!

– Вау. – Мрачно сказал Гор, и Доктор заржал. Гор за локоть схватил Алису и повёл, почти потащил, к Доске – первое, что пришло ему в голову. Алиса не противилась и не удивлялась. Насилие, совершенное над нею Доктором, было таким ужасным и омерзительным, что она чувствовала себя грязной и противной. Поэтому грубость Гора её не удивила…Хоть и причинила боль. А Гор, толкнув её на Доску, обхватил голову руками и несколько раз метнулся по помещению, вне себя от ужаса и отчаяния.

– Чёрт, чёрт, чёрт!!! – Заорал он страшно и несколько раз так сильно ударил кулаком в стену, что на руке показалась кровь. Алиса тихо взвизгнула, сжимаясь и закрывая лицо руками. Он стоял, тяжело дыша, не обращая на кровь внимания. Алиса робко обратилась к нему, он повернулся, и в глазах его было так темно и страшно, что она жалобно заскулила в смертной тоске:

– Пожалуйста… пожалуйста… Я не виновата! Я просто ничего не смогла сделать… Я не смогла!..

Он молча смотрел, примеряясь, как бы сломать ей шею, чтобы она не почувствовала ни страха, ни боли. Но она уже была в ужасе, и Гор не мог вынести её ужас. Поднял голову к окну высоко вверху. Интересно, сможет ли он выломать решётку и выброситься с Алисой на скалы?.. Он даже не понял, о чём Алиса ему пытается сказать.

– Не убивайте меня, пожалуйста. – Прошептала она, и Гор очнулся. – Я не хочу умирать… Я же не виновата! Я не хотела… Пожалуйста!..

Гор замер. У неё тряслись губы и руки, она смотрела на него с таким ужасом! Он понял, что убийство написано у него на лице, и скривился от боли и ненависти к себе, не способному скрыть от неё ничего. Сказал хрипло:

– Если бы я мог сам умереть вместо тебя, я был бы счастлив. Я бы прямо сейчас это сделал… Если бы я только мог купить тебя собой, я всю кровь бы отдал! Если бы я мог что-то…

– Что происходит? – Всхлипнула она. – Пожалуйста, пожалуйста, скажите… Объясните мне что-нибудь!

– Крепись, моя маленькая! – Гора трясло, и это ещё больше пугало Алису. – Они собираются тебя убить; я не дам им этого сделать, я лучше сам убью тебя! Ты хотя бы мучиться не будешь! Тебя и себя…

– Я не понимаю… За что меня убивать?! Что я сделала?!

– Ты не беременная. Хэ ты больше не нужна; и он отдал тебя для жертвоприношения. Поверь, это мерзко. И я не дам им с тобой это сделать, ни за что. Верь мне: ни за что!

– Вы не злитесь на меня?

– Да за что?!

– Я не хотела… Но он меня ударил такой палкой, и повалил на стол… Прямо лицом на стол повалил… И я не смогла ему помешать… – Алиса зарыдала. – Мне было так больно, и так проти-и-ивно-о!!! Но я сопротивлялась, я не хотела, клянусь!!! – Она вцепилась дрожащими пальчиками в его запястье, глядя огромными, полными слёз, глазами. – Я не хотела!!!

– Господи… – Гор сам почувствовал, как у него защипало в глазах. – Солнышко… что ты такое… Разве я не знаю эту мразь?! Я же знаю, что ты не могла ничего против него! Жаль, что меня с тобой не было… Я бы там его убил!

– Вы не сердитесь?! Вы не сердитесь! – Алиса снова расплакалась, теперь от облегчения.

– Да забудь ты об этом! – Взмолился Гор. – Ты меня не слышишь?! Ты меня не понимаешь?! Не важно уже это!

– Не важно?! – Вскричала Алиса. – Не важно?!! – У неё началась истерика, которую Гор, всегда справлявшийся с женскими истериками с помощью пары хороших ударов, долго не мог успокоить. Время катастрофически таяло, а она всё не хотела слушать его, вырывалась, рыдала и упрекала в жестокости, пока он не выдержал и не заорал страшно:

– Да заткнись же ты!!! Дура!!!

После этого Алиса притихла, глядя на него так, что Гор почувствовал себя жестоким убийцей и садистом, не достойным жить на земле. Но ему было плевать, сейчас его волновало другое.

– Как только я тебя выведу в зал, – торопливо заговорил он, игнорируя упрёк в её глазах, – делай вид, что потеряла сознание, и не подавай признаков жизни, что бы ни происходило вокруг, ты поняла?.. И что бы со мной ни происходило, тоже терпи и не подавай признаков жизни! Остальное я сделаю всё сам. Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?!

– Мне всё равно. – Гордо сказала Алиса очень вредным голосом. – Делайте, что хотите.

– Да что ты за… – Гор сам был близок к истерике. – Времени больше нет, тебя вот-вот поведут в Красный зал, а ты здесь дурью маешься!!!

– Дурью?! – Взвизгнула Алиса. – Дурью?! Да как вы можете?!!! Как вы…

– Ты сейчас умрёшь, дура! – В сердцах крикнул Гор. – Ты поняла меня, нет?! Ты поняла?!

– Нет!!! – Крикнула Алиса. – Ничего я не поняла! И не хочу понимать!!! Не надо мне вашей помощи, ничего мне от вас не надо, уходите!!!

– Нет, ты невозможная дура! – Гор кипел от бешенства. – Не-ет, прав Хэ, вы отрава, вы – зло! И пасть вам затыкать – единственный выход!

– А вы… А вы… – Алиса с визгом бросилась на него. И Гор понял, что делать. Понял, и, перехватив кулачки Алисы, которыми она пыталась ударить его в грудь, скрутил её и сжал сонную артерию, как его когда-то научил Доктор. После чего, призвав всю свою решимость и собрав в кулак всю свою волю, несколько раз ударил бесчувственную Алису так, чтобы разбить лицо и наставить синяков. На шум прибежал Доктор, и завопил, увидев Алису:

– Ты что, сдурел, долбо»б хренов?!

– Она сопротивлялась и с кулаками бросилась на меня! – Вызверился Гор. – Ты бы слышал, что она орала, тварь такая! Мелкая, а дикая! – Он не скрывал теперь своих чувств, но выглядело это естественно и оправданно.

– Да ты хоть понимаешь, что натворил?! – Доктор наклонился над Алисой, делая судорожные движения длинными руками. – Гости уже здесь, кого я им выведу?!

– Целку из нового Привоза. – Пожал плечами Гор.

– Обыкновенную?! – Взвыл Доктор. – С фермы?!

– Думаешь, они спросят, умеет ли она читать?..