Хроники Нордланда. Грязные ангелы

– Я не знаю, как. – Растерянно сказал Гор.

– Придумай! – Горячилась Марта. – Чёрт, да что, нет способа, что ли?! Я не знаю, охранника раздень! Они лицо закрывают, хрен узнаешь, кто там, под маской! А здоровые они такие же, как ты! Погоди спорить! – Заторопилась она. – Тебе ведь только выйти в замок, и всё! Выйдешь, там будет коридор и две двери, одна направо, другая прямо. Направо – это ко мне сюда, в кухню, а ты иди прямо, и выйдешь через старый очаг в зал. Там нет никого, вообще никого; слуги там не ходят, считается, что там привидения живут. Через зал пройдёшь прямо, до арки, в арке повернёшь направо и вверх. Дойдёшь до самого конца, там будет дверка, низенькая, только для нас с нею. Войдёшь туда, отодвинешь бочку, и увидишь лестницу наверх. Поднимешься, а там у меня тайник, постель, стул, столик маленький, свечи… Там жди меня. Я буду перед рассветом туда заглядывать, пока мы не сбежим с крестьянами – я и твоя Алиса. Дольше тянуть нельзя, такой возможности больше не будет; но три дня я подожду, слышишь?! Не сдавайся! Нельзя сдаваться! – Марта была совершенно искренна. – Ты… ты благородно хочешь поступить, но остаться в живых и поддержать свою Алису и дальше – ещё благороднее! Что я могу ей предложить? Да и примет ли она?! Что я ей скажу, если она спросит про тебя?

– Скажи, что я умер. – Ответил Гор. Но огонёк в потухших глазах зажегся. А ведь Марта-то права! Есть шанс… Что ему терять?! Он много раз наблюдал, задумывая побег, как охранники покидают Сады Мечты. Мотив, который следовало отстучать по двери, он знал от Алисы…Фокус был в том, что они всегда ходили по двое, и Гору требовался напарник… Но и это, в конце концов, не было больше проблемой. Ему нечего было терять. Он помог Марте пронести бесчувственную Алису сквозь прутья решётки, огораживающей кухню, и та в самом деле оказалась такой миниатюрной, что легко проскользнула внутрь. Гор принял у Марты полотенца и грязную посуду, вместо которой горбунья устроила в корзине Алису, и выбросил их в ближайший колодец. Долго смотрел сквозь прутья на Алису, не в силах расстаться с ней вот так, и, скорее всего, навсегда.

– Вот тебе ещё вина, – подала Марта Гору небольшую глиняную бутылочку. – Очень хорошее, для Хозяина и самых козырных гостей.

– Спасибо, Марта! – Гор стиснул в руке бутыль. Ему было так странно, но так приятно чувствовать, что они нашли друга в лице этой девушки! Её уродство для него ничего не значило, как и собственные шрамы, и синяки Алисы. Он в этом смысле сильно отличался от обычных людей – хоть и не знал этого.

– Пошёл вон. – Сказал Гор, вернувшись в Приют и увидев Локи по-прежнему в стойле Чухи. – Вон туда, к параше. Чуха сдохла, так что е»ите с Ашуром друг друга. Вам даже в Девичник вход заказан.

– Слышь, ты! – Взвился Локи. – Ты что возомнил о себе!

Гор стремительно рванулся к нему, замахнувшись, остановил кулак возле самого лица побледневшего там, где не было черно от синяков, Локи.

– Ну, давай. – Сказал тихо, с жутковатой ухмылочкой. – Давай, говнюк! Ты же хочешь меня стукнуть, стукни, у»бок! А потом я. Давай! Справишься со мной – ты король! Давай! – Рявкнул во весь голос. – Нет?.. Тогда вали к параше, чмо. Арес, Эрот! Жрать пошли.

Гор не думал о том, что происходит в душе Локи, а зря. Тот пытался настроить остальных против Гора, но у него не вышло – кроме Ашура, никто больше не присоединился к нему, а Ашур был слишком пассивен, на него нельзя было положиться. Сейчас, наказанный, он только ныл и огрызался, виня Локи во всех своих бедах. Толку с него не было. Открыто Локи Гора уничтожить не мог, но были варианты сделать это исподтишка, в спину – в прямом смысле.

Днём ранее в Элиоте, или, как его ещё называли, Городе Мёртвой Королевы, в собственном доме на главной городской улицы, в сотне метров от собора святого Матвея, Хозяин принимал главу гильдии мясников: гиганта с бесцветными глазками и красноватой кожей, поросшей сплошь звериной рыжей шерстью. Отталкивающая внешность знающих людей наводила на мысль о рыжих троллях, когда-то терроризирующих Нордланд. В числе прочих своих злодеяний они часто насиловали женщин и имели от них потомство. Те, кто поумнее, топили этих пащенков, либо жгли их, но были и более глупые, либо слишком уж жалостливые, которые не могли их уничтожить. Как ни странно, эти полукровки не были так ненавистны, как полуэльфы. Не смотря на то, что они отличались свирепым нравом, дурными привычками, отвратительной наружностью и редкостным похабством, их даже жалели – дескать, они же не виноваты, да и матери их не виноваты в том, что их изнасиловала мерзкая тварь. И всё дурное в них – не их вина, а дурная кровь. Их часто усыновляли священники в знак своего великого милосердия: вот я какой, чудовище не побрезговал приютить и наставить на путь истинный! – Все они были крещены и, стало быть, являлись полноправными гражданами Нордланда. Торкилль Ван Шиффер был именно приёмным сыном и наследником священника, трагически погибшего (уснул у горящего очага и свалился туда), когда приёмышу исполнилось восемнадцать и вопреки воле приёмного отца он устроился работать на бойню. В детстве он мучил и убивал животных, предпочитая самых маленьких и беспомощных, обожал издеваться над детьми. Всё шло к тому, что его либо прикончат родители покалеченного крошки, либо казнит королева, но Сады Мечты оказались спасением для него: давая там волю своим инстинктам мучителя и убийцы, он не трогал никого вне их, и слыл человеком неприятным, но приличным. К лорду Хозяину он пришёл с деловым вопросом, касающимся поставок мяса, но не только.

– А у меня для тебя ещё одна хорошая новость. – Заметил Хозяин небрежно. – Этого щенка, Гора, пора кончать. И я отдаю его тебе. За хорошую цену, разумеется.

– Да что вы! – Глазки Аякса торжествующе загорелись. – Сколько?

– Тысячу дукатов.

– А не дороговато?

– Мне за него предлагали десять.

– Гелиогабал, поди?.. Мокрица в сутане! Ну, десять-то я за него не дам, но тысяча у меня есть. И когда?

– Хоть прямо сейчас. Его давно пора кончать, и я предоставляю эту честь тебе.

– Кому честь, тому честь! – Фыркнул Аякс. – Но новость-то отличная. Ради этого гадёныша я выезжаю прямо сегодня. Предчувствие у меня какое-то… Странное.

Уже не первый раз Гор замечал, что с Эротом что-то не ладно. Ол Донна отличались от других эльфов и ростом, и силой, и близостью к людям; Фанна же ещё более, чем Элодис, были не от мира сего, особенным народом, замкнутым, погружённым в себя. Вдобавок, Эрот попал на ферму не младенцем, как другие, а восьмилетним мальчиком, и слишком хорошо помнил другую жизнь и другие отношения. Гор забрал его из Конюшни, поразившись, с одной стороны, его обречённости и обособленности, с другой – готовности до конца стоять на своём. Не смотря на душевную хрупкость и тонкую красоту, Эрот умел постоять за себя, и во всём Приюте не смог бы противостоять только самому Гору, но уже с Аресом готов был померяться силами практически на равных. Обманчиво гибкий и тонкий, он был очень ловким, очень быстрым и довольно сильным. Человеческого в нём практически не было, хоть он был и не эльфийский кватронец, а самый, что ни на есть, полукровка; тело у него было эльфийское, гибкое, изящное, и за это его обожали содомиты, посещающие Сады Мечты. Лицо, красивое, было странным и даже немного пугающим из-за нездешнего взгляда синих раскосых глаз с вертикальными зрачками, в темноте горящими бирюзой. Приют так привык к тому, что Эрот не от мира сего, что ему многое сходило с рук; даже то, что он порой заступался за Чух, никого не удивляло. Но в последнее время что-то происходило, и Гор это видел. Если бы не его отношения с Алисой и собственные переживания, он озаботился бы происходящим раньше; но Алиса заслонила от него весь мир, и Эрота в том числе. В этот раз, заметив, что Эрот сел в стороне от всех и спрятал лицо в ладонях, Гор подошёл и сел рядом.

– Не хочу говорить. – Глухо сказал Эрот, не отнимая рук от лица.

– И я не хочу. – Согласился Гор. Они молча сидели рядом, думая каждый о своём, а остальные рассуждали о том, когда следующий Привоз, и что нужно вновь взять целку прямо сюда и развлечься с нею, как в прошлый раз.

– Помнишь, как та от нас по Приюту бегала и под стол пряталась?!

– Ох, и визжала она, когда мы её оттуда вытаскивали! А как верещала, когда мы тряпки с неё сдирали и ноги рогаткой делали!

– Точно!

Гор не выдержал и взглянул на Януса с отвращением. Несколько дней назад он сам возбудился бы при одном воспоминании и с удовольствием вместе со всеми обсуждал подробности; сейчас же… Он уже не понимал, как прежде находил удовольствие в подобных забавах. Ему вдруг вспомнилась Алиса, беспомощная, распластанная по алтарю, с ужасом в огромных глазах, с кровью на бёдрах…

– Развлечение?! – Услышав о развлечениях в Девичнике, вдруг вскочил Эрот. – Это – развлечения?! Трахать Чух, которые уже мёртвые?! Мы же все, и они, и мы, умерли, попав сюда, мы уже мертвецы! С нами покончено… Вы о свежих Чухах мечтаете, потому, что они живые, вы как упыри, свежей крови хотите!!! Ненавижу!!! – И Гор, вскочив тоже, сгрёб его в охапку и швырнул в бассейн. Остальные встали, молча глядя на них.

– Чё уставились? – Не зло рыкнул на них Гор. – Пошли отсюда! Жрать и спать! – И прыгнул за Эротом в воду.

Тот попытался вырваться, но от Гора это было не просто. Тот стиснул его плечи, встряхнул.

– Ну-ну. Тихо. С кем не бывает?

– Гор…

– Перестань. Где-то я тебя понимаю, но не стоит ТАК. Слышал? Не стоит. Мы все здесь такие: и ты, и я, и даже эта вонючка Локи. Не усугубляй. Есть свои радости и в нашей жизни, оставь их нам и себе. – Он говорил в точности то же самое, что когда-то Гефест говорил ему. – Хорошо?

Эрот, дрожа, кивнул, и Гор похлопал его по плечу:

– Вот и славно. В целом-то ты отличный! Давай, спать ложиться.

– Да? – Вдруг рванулся вперёд Локи. – Вот так, значит, да? Значит, как я, так меня избить надо, Чухи лишить, к сортиру отправить… А любимчику всё можно?! – Он весь пылал от справедливого негодования. – Он сейчас тоже правила серьёзно нарушил, Гор!

– Он никого не подставил. – Сказал Гор холодно. – От его слов больно ему одному; никто ничего не потерял от этого.

– Просто он твой любимчик! – С ненавистью выпалил Локи. – Ты меня ненавидишь, а его обожаешь, вот и всё! Что бы он ни сделал, ты ему мигом оправдание найдёшь, а меня даже из-за вонючей Чухи готов пи»дить! Какой ты вожак после этого?! А?!

– Он никогда, – повысил голос Гор, – никого не предал и не подставил!!! Из-за Эрота, или Ареса, или Януса, никогда никому плохо не было, они нормальные парни, да и Ашур может нормальным быть, если бы не ты! Ты только о себе печёшься, лишь бы сейчас что-то урвать, а что там будет потом, срать, да, огрызок?! Сколько раз из-за тебя мы встревали, вспомни? Не только я, но и весь Приют за твои удовольствия платил?! Я терплю, но до поры, понял? Да, я херовый вожак, но только потому, что такую вонючку, как ты, до сих пор не вышвырнул отсюда!

– Ещё посмотрим, – в бессильной ненависти сжал кулаки Локи, – кто кого вышвырнет! Ещё увидим!

– Ты не боишься, – спросил Гор с угрозой, – что до утра не доживёшь?

– Я тебя не боюсь! – Локи так явно врал, что Арес с усмешкой взглянул на него, а Янус фыркнул.

– Так в чём дело? – Гор с обманчивой ленцой в движениях подался к нему. – Отхерачь меня, да и дело с концом. Станешь вожаком, и всё тут твоё. Давай, огрызок!

Локи стиснул зубы. Он знал, что не справится с Гором, он слишком сильно боялся его. В отличие от Гора и Эрота, да и Ареса, он никогда не вступил бы в заведомо безнадёжный бой, он никогда не стал бы драться даже с равным себе противником, боясь ран и боли. Гор постоял, с презрением глядя на него, с таким явным, что Локи покраснел от унижения и бешенства. Ухмыльнулся и повернулся к нему спиной, и тут Локи не выдержал. Молниеносно выхватив из-под соломы заточку, он прыгнул и ударил Гора в спину.

Он не знал, куда бить, не умел этого, и попал в мякоть спины; заточка была короткой, и большого вреда Гору нанести не могла. Тот стремительно развернулся, не рассуждая, повинуясь только инстинкту, страшно, со всей силы, ударил – и Локи рухнул, как подкошенный. Все вскочили; Арес, подскочивший к Гору, быстро выдернул оставшуюся торчать заточку, и лишь потом склонился над Локи.

– Ты это… – Сказал после долгой паузы, выпрямляясь. – Того, убил его.

– Что?! – Поразился Гор.

– Дохлый он. – Сказал Арес.

– Да ну на «уй! – Испугался Гор. Упал на колени возле Локи, не обращая внимания на текущую по спине кровь, встряхнул его:

– Эй! Эй!!! Кончай придуриваться, сам виноват… Эй, Локи! Локи!!!

Глаза того были широко открыты, и быстро стекленели. Внутри у Гора всё застыло от ужаса, он быстро заслонил ладонью эти глаза. Гладил Локи по груди, бормоча: