Хроники Нордланда. Грязные ангелы

– Вот… ублюдок! – Выругался Гарет. – Что-то такое я и подозревал… видел его молодчиков?.. Оба кватронцы, мать их. Интересно, где он их берёт?..

– Этот вопрос давно волнует и моих друзей. Понимаете, патрон, они не приезжают, не приплывают, не приходят в Редстоун, но то и дело появляются оттуда новые.

– Это точно? – Приподнял бровь Гарет.

– Патрон!

– Ладно… любопытная информация. Наводящая на размышления.

– Не смотря на то, что у них всегда закрытые лица…

– Да потому и закрытые! – засмеялся Гарет. – Чтобы не заметно было, что их много, и с каждым разом всё больше… Или что они меняются. Чтобы вопросов не появлялось.

– да, патрон. Вопросы появились только у некоторых моих соотечественников – мы-то знаем, как важна информация, как важна своевременная информация, и как важно отслеживать все, что только можно, всё, что на первый взгляд и незаметно, и не важно. Готов поспорить, что больше никто здесь на этот странный факт внимания не обратил.

– Кватронцы, – Гарет спорить не стал, – не цыплята и не котята, которых можно дома разводить. Как-то они туда попадают…

– Кажется, у меня есть, что сказать об этом прямо сейчас.

– Говори?

– Как-то, месяца два с половиной назад, один мой… знакомый, Ицхак бен… Не важно, – видел, как в дом местной гадалки, по слухам, ведьмы и знахарки, Александры Барр, приехали две крытые повозки. Ночью. Ему стало интересно… Просто любопытство, ничего особенного… И он увидел, что из повозок вывели молоденьких девушек, тринадцать душ, которые вошли в дом.

– И что? – Нахмурился Гарет.

– Странность в том, – Марчелло понизил голос, – что никто больше этих девушек не видел. Они не покидали дом ни сами, ни в виде мёртвых тел, никак. И в доме их нет. Моему приятелю стало очень интересно, и он заплатил кое-кому… из слуг. В доме нет ни самих девушек, ни их следов. Они словно растворились!

– А ему не померещилось?

– Нет, патрон! Только не Ицхаку.

– А Драйвер, – помедлив, спросил Гарет, – в каких отношениях с этой Барр?.. И кто она вообще такая?

– Насчёт её отношений с Драйвером я выясню. А кто она такая… Она – знаменитая гадалка и лекарка, к ней приезжают со всего Юга… – Он замолчал, и они посмотрели в глаза друг другу.

– Ты думаешь о том же, что и я? – Приподнял бровь Гарет со странной усмешкой.

– Си, патрон. – Так же странно усмехнулся Марчелло.

– Скажи своим друзьям, что в смысле оплаты за сведения, которые мне нужны, небо – не предел. А так же – кое-какие привилегии в моём герцогстве, по крайней мере, в пойме Ригины. Я хочу больше знать об этой Барр, а так же – о том, что связывает её с Драйвером. Всё, что только можно, любую мелочь, любую… ерунду.

– В прошлом она была настоятельницей монастыря святой Урсулы, и была отдана под суд за издевательства над послушницами. Но кто-то помог ей избежать кары, и она очутилась в Найнпорте, в качестве акушерки, гадалки, знахарки, настолько популярной, что к ней очень трудно попасть; к ней приезжают люди солидные, богатые и знатные. Мои друзья называют таких вельмож, как Аксель Скоггланд, приор доминиканцев в Элиоте, и сам граф Кенка. Что интересно, патрон, местные вообще к ней попасть не могут, их гонят под предлогом того, что все её приёмы на год вперёд уже расписаны, и никого она принять не может. Говорят, она умеет справиться с бездетностью и возвращает мужчинам потенцию.

– Потенцию, говоришь? – Усмехнулся Гарет. – А не напроситься ли мне к ней на приём?

– Нет, патрон. Если хотя бы половина слухов о ней – правда, она страшная женщина, и я ни вас к ней, ни её к вам и близко не подпущу, и делайте со мной, что хотите! Мы придумаем, кого отправить к ней, но только не вас! А что касается девочек, которых к ней привезли – есть слух, что к ней часто приезжают крытые повозки. Раз в полгода, как правило; повозок всегда две, а то и три; они всегда приезжают по ночам, и их сопровождает стража. Люди гадают, что такое к ней возят, слухи идут всякие разные, вплоть до самых нелепых – её ведь подозревают в колдовстве и некромантии.

Гарет присвистнул.

– Если предположить, что в каждой из них дети… Да ладно, хотя бы, в половине из них дети! Что она с ними делает?!

– Подумать страшно, патрон. – Сказал Марчелло. – Европа знает примеры, от которых кровь стынет в жилах. Из крови девственниц создаются эликсиры и снадобья, в ней купаются стареющие женщины… Много, что можно сделать. Подумать страшно.

– Мне всё это не нравится. – Гарет прошёлся по корме, раздумывая… И вдруг повернулся к итальянцу; глаза его сверкали красными огоньками:

– Марчелло, отец обыскивал Редстоун. И никто не обыскивал дома в самом Найнпорте! Понимаешь, о чём я?! Драйвер не мог не понимать, что отец заподозрит его, и не мог не принять мер! Да, за ним следили. Но что, если ему и не надо открыто приходить в дом Барр, потому, что…

– Потому, что у неё есть какой-то тайный ход в другое помещение, хоть бы и в сам Редстоун! – Торжествующе воскликнул Марчелло. – Патрон, вы гений! Я займусь этим немедленно. Мои агенты выяснят, что это за ход, если он есть!

– Он есть. – Уверенно произнёс Гарет. – Я с самого детства всегда точно знал, где находятся те, кого я люблю, и то, что мне нужно. Это эльфийская особенность, я просто знаю это, и всё. Может, ты заметил, что я всегда иду именно туда, куда мне нужно, и никогда не плутаю?

– Да, патрон. – Поклонился Марчелло. – Это удивительно, но это так.

– И я всегда знал, что мой брат на юге. Всегда! Я и сейчас знаю, где он. Он где-то рядом, где-то совсем близко… – Гарет сжал кулаки. – Я должен сделать так, чтобы не подставить его. Если он и вправду здесь, и Драйвер заподозрит, что я нащупал след, он убьёт его и спрячет следы, а мне не нужна месть, мне нужен живой брат. Понимаешь?.. Мы должны дать Драйверу понять, что движемся на поиски в Винетту, а сюда прибыли… по другой причине. По любой, но убедительной! Это я придумаю позже… Может, она сама обрисуется. Ты меня понимаешь!

– Да, патрон. – Поклонился Марчелло. – Даже если нужный нам дом – не дом Барр, мы всё равно найдём его теперь, когда знаем, что искать.

– Теперь в Таурин. – Решил Гарет. – И обставь отъезд так, словно мы торопимся.

Огибая Ашфилдскую бухту, Гарет стоял на корме и, не отрываясь, смотрел на Найнпорт, в который они решили не заходить, и Редстоун. В груди что-то тянуло и подсасывало от волнения. Ему казалось, что здесь что-то непременно должно случиться, что-то, что начнёт новую страницу его поисков. И вроде бы что-то уже произошло, что-то определённо произошло; и всё же Гарет ждал. Ждал с напряжением и волнением… И дождался. Выходя из бухты, на несколько мгновений всего, герцог увидел меж скалами, которые быстро скрыли его, огонь маяка вдали, в стороне Таурина. И закричал, вне себя от радости и волнения:

– Марчелло, это он!!!

– Где, патрон?! – Ринулся к нему Марчелло, грешным делом подумавший, что герцог увидел своего брата во плоти.

– Маяк! Тот огонь, который мне снился! Это он, чёрт побери! Очертания скал, положение, всё! – Он обернулся. – И видеть он может его только из Найнпорта или с Красной Скалы… Я был прав: мой брат здесь!.. Он здесь, и я его найду!

Гор и Кира сидели молча, глядя на небо за окном. Окно было грязное и мутное, но видно было, как по небу стремительно движутся грязные клочья туч. Луна то появлялась, то исчезала, запаянная свинцом рама иногда чуть дрожала от порывов шторма. Гор немного погодя привлёк Киру к себе, и та прижалась к нему, сначала настороженно и нерешительно, потом доверчиво и целиком. Сначала уснула она, потом задремал Гор, устав прислушиваться к дыханию и стонам Алисы. Во сне он смотрел на огонь вдали, и слышал вновь чей-то голос, прежде звавший его, а теперь – ликующий. «Я знаю, где ты! Я тебя найду!!!» – эти слова звучали в нём и тогда, когда громкий стон Алисы разбудил его, и он, вздрогнув, проснулся и склонился над ней. Она взглянула на него замутнёнными болью глазами, попыталась что-то сказать, не смогла, жалко сморщилась и застонала так жалобно, что Гор совсем растерялся. Он догадался, что у Алисы болят рот и язык, потому она не может произнести ни слова, и вновь сердце его ножом резануло понимание того, что же пережило его бедное солнышко, и что терпит сейчас.

– Больно? – Спросил нежно. – Что-то хочешь? Может, пить? Или ещё что? В туалет?

Алиса кивнула, у неё даже слёзы выступили на глаза, изуродованные губы искривились.

– Я тебе помогу. – Сказал Гор, поднимая её на руки, и Алиса заскулила.

– Не надо! – Схватила его за локоть Кира. – Не поднимай её! Я тазик принесу. Ей не надо шевелиться.

– Извините… – Пробормотал Гор, бережно устраивая Алису обратно. – Я не хотел… Я… не знал.

Ухаживать за Алисой ему было не в тягость. Он не чувствовал ни смущения, ни отвращения, осторожно подмывая её. Сады Мечты напрочь излечили его от стеснительности и брезгливости, вдобавок, он так сильно любил эту девушку, что, наверное, в любой ситуации не почувствовал бы и тени неловкости. Зато Алиса страдала безмерно. Ей было стыдно, она чувствовала, что выглядит ужасно, ей было невыносимо чувствовать заботу Гора, представать перед ним вот такой, жалкой, уродливой… Она заплакала, отворачиваясь от него, чего Гор совершенно не понял, и даже обиделся. Но виду не подал. Бережно погладил Алису по руке, заметил, что пальцы её распухли и как-то странно вывернуты, и подозвал Киру.

– Вывихнуты. – Сказала та. – Подержи её, я вправлю. Больно будет. – Она с сочувствием посмотрела на Алису. – Очень больно! Терпи.

Алиса зажмурилась и прижалась к Гору, который крепко держал её. Вздрогнул, когда Алиса болезненно крикнула.

– Всё в порядке. – Прошептала Кира. – Всё, иди. Потом придёшь. Скоро стража появится. Нельзя, чтобы они тебя здесь увидели, и нельзя, чтобы я была не в клетке.

– Позаботься о ней. – Тихо сказал Гор. – Прошу.