Хроники Нордланда. Грязные ангелы

Гор кивнул, крепко стиснув бёдра Алисы. Та напряглась, застонала долгим, мучительным стоном, затрепетала в руках Гора – но он был слишком силён, и удержал её в совершенно неподвижном состоянии. Девушка извлекла наружу кусочек дерева, сучок, может, случайно попавший в Алису вместе с соломой, может, его засунули специально – кто знает?

– Подожди, не отпускай, я ещё проверю… Нет, ничего нет. Неси её к котлу, промоем, вдруг воспаление какое.

– Как тебя зовут?

– Кира.

– Кира, с ней всё будет хорошо?

– Не знаю. Если за ночь не умрёт, значит, выживет. – Кира ловко, не хуже самого Доктора, наложила компрессы на раны и синяки Алисы. – Если кровотечения внутри нет, если дерьмо в живот не попало, выживет. – Она вытерла лоб тыльной стороной руки. – Ждать надо.

– Ну. – Кивнул Гор. Тоже выпрямился, и вдруг пол бросился прямо на него, и всё померкло. Кира побежала в лечебницу, по запаху нашла в сумерках нужное лекарство, вернулась, влила его в рот Гора и, похлопывая по щекам, привела его в чувство.

– Алиса? – Ещё не до конца очнувшись, Гор уже позвал её.

– Это её так зовут? – Придерживая его, спросила Кира.

– Да. – Гор с трудом, пошатываясь, приподнялся, и Кира уложила его обратно на солому:

– Лежи уже! Я ей снотворное дала, она проспит до утра. И боль уймётся, и синяки спадут. И ты лежи, слышишь?

Гор скорее вынужденно, чем по зову сердца, лёг обратно на солому, которую успела постелить ему Кира. Ему было дурно; он пережил страшный шок, да и вообще всё последнее время жил в страшном напряжении, и теперь платил за это.

– А я думала, только девочки без чувств падают. – Сказала Кира. – Вам-то с чего?

– Ты же лечишь мальчишек из Конюшни?

– Нет. Они отдельно лежат, Вонючка их сам лечит.

– Вонючка? – Гор фыркнул. – А мы его Клизмой зовём.

– Я сама его Вонючкой называю. Про себя. Поговорить здесь не с кем… Девчонки боятся его до смерти. Даже когда его нет.

– А ты?

– Я тоже боюсь. – Призналась Кира тихо. – Я как его палку вижу, у меня всё внутри обрывается. Он постоянно бьёт нас, не важно, виноваты мы в чём, нет ли… Но это не самое страшное. – Кира бережно погладила живот. – Я за ребёночка боюсь…

– Он что, и их бьёт?! – Поразился Гор.

– Нет… – Кира всхлипнула. – Он их смотрит, и если нормальный, отправляет на ферму, а если нет… На глазах матери берёт за ножки и разрывает на части… Или голову разбивает о стену… – Киру затрясло. – Мои деточки родились красивыми, он их не тронул… Но что, если вот этот родится не таким красивым?.. Меня много били, когда я понесла, а от этого можно скинуть, или ребёночек получится слабенький… Ты не представляешь, как мне страшно!

Гор взял её руку, и крепко сжал, не зная, что сказать. Его самого затрясло сильнее. Он всегда презирал Доктора, но после услышанного тот вызывал в нём просто мистический ужас и отвращение. Сам Гор не то, чтобы убить младенца, он его тронуть бы побоялся. Правда, он никогда их не видел… Но помнил маленьких мальчиков с фермы, и чувство, которое вызывали они в его сердце.

– Я никогда прежде не думал, что вы тоже страдаете и всё понимаете. Мне Хэ говорил, что вы тупые, что у вас ни ума нет, ни чувств, как у нас, и я верил. Дурак был… Урод был конченый. Да и сейчас… не знаю. Знаешь, я иногда удивлялся, как ты выживаешь здесь. Ты единственная, кто так долго здесь держится.

– Я сама не знаю. – Вздохнула Кира. – Мне девочек жалко. Я потихоньку от Вонючки им помогаю, чем могу. Боль там снять, намазать чем. А иногда и…

– Да, как с той девчонкой, я догадался.

– А ты что с ней сделал?

– В море кинул. – Помолчав, признался Гор. – Не хотел, чтобы в колодец её… Тошно так стало. А ты не боишься, что Клизма догадается?

– Боюсь. – Призналась Кира, теснее прижимаясь к нему. – Но если я им помогать хоть как-то не буду, не поговорю с ними тихонечко, не пожалею, не облегчу им, что смогу, что с ними будет, с бедняжками, кто для них это сделает?.. Я так за них всех переживаю, так мне их жалко, что в груди больно, и такое отчаяние порой находит, что кажется: сейчас я не выдержу этой боли и умру. Но мне нельзя умирать. Если меня не будет, им станет совсем плохо, совсем!!!

Гор зажмурился. Ему сейчас было больно почти так, как говорила Кира, и так было страшно, и так тошно, что захотелось заорать и разбить руки о камень, но он побоялся напугать Киру и Алису. А ещё он понял, что должен что-то сделать. Как Кира: не умереть, а сделать что-то, как-то что-то изменить, только он пока не знал, что и как, что он может, что в его силах?.. Мечта просто вырваться и зажить счастливо с Алисой вдруг как-то утратила свою яркую и заманчивую прелесть. Как он будет жить и радоваться, зная, что здесь остались Мария и Кира, Эрот и Арес, мальчишки в Конюшне, Доктор и его жертвы в Девичнике?.. Зная, что какого-то из детей, что сейчас носят эти бедные девчонки, Доктор убьёт у них на глазах?.. За грязным окном вновь свирепствовала буря, стёкла мелко дрожали. Тучи неслись по небу так быстро, что луна то и дело ныряла в их разрывы и вновь появлялась в считанные минуты.

– Раньше мне куда проще жить было. – Наконец заговорил Гор. – Раньше я не знал, что можно по-другому; мне говорили, что так надо, и я верил. Не любил свою службу, но служил исправно. Иногда даже думал, что когда войду в Семью, смогу что-то сделать, чтобы что-то изменить…

Кира вдруг как-то заёрзала, засопела, потом сказала:

– Прости, Гор, но в Семью ты не войдёшь.

Гор напрягся, внутри стало горячо и страшно.

– Почему?

– Они ведь не обращают на нас внимания, Вонючка и Хозяин, говорят обо всём прямо при нас. Недавно они о тебе говорили.

– Хэ здесь бывает?..

– Да. Редко, но бывает. Сам смотрит девочек, которых привозят отдельно, для каких-то… особых удовольствий. И когда Алиса здесь была, он заходил посмотреть на неё.

– И что они говорили?

– Что тебя пора убить.

Гор резко сел, и Кира привычно съёжилась, прикрывая живот, но Гор не смотрел в её сторону. Он смотрел на луну в тучах, такой же бледный, как она. Хрипло спросил:

– Это точно?

– Да. Они говорили о том, как ты стараешься, чтобы попасть в Семью, смеялись над тобой. А потом Хозяин сказал: «как ни жаль, а придётся убить его. Дальше его держать нельзя. Да и Аякс ждёт-не дождётся, когда сможет закончить с ним то, что начал». А Вонючка сказал: «А может, всё же взять его в Семью? Смешно же будет, если он будет на тебя работать!». Хозяин согласился, что это будет смешно, но сказал… непонятное. Он сказал: «Щенок и так почти не подчиняется; выпусти его наружу, и он тут же освободится. Да и красноглазые только того и ждут». А ещё они говорили о том, что тебя кто-то ищет.

– Кто? – Вяло спросил Гор.

– Не знаю. Вонючка сказал: «Папаша ничего не нашёл, и он ничего не найдёт». А кто он, я не поняла.

Гор молча рухнул обратно на солому. Отчаяние было глухим и чёрным, как эта ночь… Удивительно, но он и не удивился нисколечко, и в то же время испытывал чувство искренней и почти детской обиды. Сколько стараний, унижений, жертв! И он даже лёгкой смерти не заслужил?! Значит, его ждёт Аякс?! А он старался и из кожи вон лез… Идиот!!!

– Ненавижу дайкинов. – Произнёс сквозь зубы. – Грязные, вонючие твари… Подлые и поганые… И хуже всех моя дайкина-мамаша! Если бы она не е»алась с эльфами, я бы не родился, и ничего бы не было!

– Мне жаль. – Голос Киры звучал участливо. – Правда, жаль. Похоже, ты умрёшь даже раньше меня.

– Себя пожалей. – Сквозь зубы сказал Гор. – Я ещё не умер.

Черногорск, 16 декабря 2017 года

2.