Хроники Нордланда. Грязные ангелы

– Не надо. Не смотри. Не подходи.

– Там что…

– Да. Они не сразу убивают. По нескольку дней иногда. Но уродуют порой страшно. Лучше тебе этого не видеть.

– Я-я-я… – Иво задрожал, справился с дрожью. – Я лучше и правда… не буду смотреть.

– Ты отвлечёшь их, – Гэбриэл выбрал в жаровне тяжёлую и острую пику, – я убью. Сможешь?

– Смогу. – Кивнул Иво. Гор посмотрел на него с сомнением, мимолётно подумав, что лучше бы взял Ареса – Иво какой-то слишком уж… хрупкий. Но в нужный момент Иво не сплоховал. Они с Гэбриэлом спрятались в нише, едва заслышали шаги и голоса; когда стражники приблизились, Гэбриэл толкнул Иво, тот вышел и, как ни в чём ни бывало, пошёл вперёд, даже слегка посвистывая.

– Эй! – Справившись с изумлением, окликнул его один из стражников. Иво, не оборачиваясь, сделал им неприличный жест, и они дружно поспешили за ним. Гэбриэл вышел позади и со всей своей огромной силы обрушил пику, как дубину, на голову одного из них. Голова лопнула, словно спелый арбуз, охранник рухнул, даже не вскрикнув. Но у второго оказалась прекрасная реакция и неплохая выучка. Не успел Гэбриэл поднять пику во второй раз, как тот уже развернулся, выхватив меч и мечелом; мечеломом вырвал пику из руки Гэбриэла, мечом полоснул его по боку – Гэбриэл, обладавший прекрасной реакцией, каким-то почти чудом увернулся, и получил только длинный, но не опасный порез. Отшатнулся к стене, уходя от второго удара; Иво кинулся ему на помощь, но охранник просто отшвырнул его прочь, как котёнка, вновь устремляясь к Гэбриэлу, распластавшемуся по стене. Иво, сообразив, что им не справиться с ним, просто бросился ему под ноги. Тот замешкался всего на миг, но этого мига Гэбриэлу хватило, чтобы засадить кулаком ему в лицо, вырвать из обмякшей руки меч и вонзить в горло. На какие-то мгновения он замер, тяжело дыша и изумлённо глядя на агонию, но тут же опомнился и бросился срывать с ещё дрожащего тела одежду.

– Гэбриэл, мы их убили! – Иво крупно дрожал, глаза стали дикие. – Гэб…

– Одежду снимай! – Рявкнул на него Гэбриэл. – Время, время, время!!!

Оттащив тела в колодец, они поспешно начали одеваться.

– Одежда, – лязгая зубами, сказал Иво, – она того… в крови вся!

– Она чёрная. – Отмахнулся Гэбриэл. – Одевайся, живее! – Он надел светлую рубашку и лёгкие штаны, затем более плотные штаны из кожи и чёрной шерсти, натянул сапоги, не подумав, что они могли быть ему не по размеру – но сапоги, вот чудо, подошли почти идеально. Иво помог ему, обрезав у самой шеи волосы, прямо так, ножом, и перевязал сильно кровоточащую рану, порвав серую рубашку. Помогая друг другу, они надели куртки, стильные, тоже из кожи и шерсти, усиленные металлическим плетением, с метательными ножами в рукавах, закрыли низ лица черными шарфами и поспешили к выходу. Это был момент истины: сумеют, или нет?.. Не задерживаясь, не давая себе времени на колебания, Гэбриэл, подражая раскованной и стремительной походке всех стражников, взлетел по лестнице и настучал подслушанный Алисой мотив.

И дверь открылась! Иво коротко, судорожно вздохнул.

– Быстро вы сегодня. – Раздался голос. – Куда?

– Южная. – Сказал Гэбриэл первое, что пришло в голову.

– Валите. – Разрешил голос.

Гэбриэл тогда не знал, что им просто нереально повезло. Он угадал с паролем, но не только – они должны были подняться на южную башню и сменить там пост. Если бы их не дождались, тревога поднялась бы самое позднее, через полчаса. Но отсутствие Хозяина сыграло беглецам на руку: стражники не дождались смены и свалили, а в казарме наврали, что смена уже там. Не зная этого, Гэбриэл вышел в пустой очаг, такой огромный, что в него мог въехать всадник; очаг находился в конце пустого заброшенного зала. Всюду висела паутина, толстым слоем лежала пыль на сваленных в кучи по углам старых лавках, столах и прочем хламе. Когда дверь встала на место – совершенно бесшумно, – Гэбриэл и Иво очутились в заброшенном пустом зале с мёртвым очагом, месте, где никому и в голову не пришло бы искать что-то ещё. Помня наставления Марты, Гэбриэл шёл вперёд.

В башне, как и говорила Марта, они нашли тайник. Там стоял фонарь со свечкой внутри, была постель, на столе стояли две бутылки вина, на блюде лежал пирог с мясом. Иво с долгим выдохом упал на стул, схватился за голову:

– Я не верю. Не верю. Не верю. Мы сбежали?! Мы сбежали, Гэбриэл?! Давай, передохнём, я тебя перевяжу… Ты себя не видишь, ты белый весь, садись!

Гэбриэл тяжело опустился на стул. Безучастно позволил Иво снять с себя куртку, стереть кровь и вновь перевязать рану шарфом. Ему было дурно. Он видел, как лопается голова, видел агонию убитых им самим людей, видел пустой зал, и дрожал в лихорадке, вызванной этими видениями. Этот пустой, заброшенный зал почему-то оказался ещё одним шоком. Гэбриэл увидел, что они действительно похоронены заживо, их нет, они не существуют, их никто никогда не найдёт и не спасёт, и от этого почему-то было почти так же жутко, как чувствовать себя убийцей. Попав туда, они умерли, Иво был прав, они умерли для мира!

Иво надкусил пирог, протянул ему, но Гэбриэл только головой покачал: есть не хотелось. Отхлебнул ещё вина, откинул голову к стене.

– Как ты? – Осторожно спросил Иво.

– Не ссы. Нормально.

– Я не ссу. Ты правда, нормально? Ты весь белый, и… дрожишь весь. Ты чего?

– Я двух парней убил. – Хрипло сказал Гэбриэл. – Я, мать твою, ранен! – Он вдруг рванулся и крепко сжал руку Иво:

– Слышал?! Внизу!

– Да! – Прошептал тоже побледневший Иво. Гэбриэл сжал в руке меч. Пользоваться им он не умел, но надеялся на внезапность и свою силу. Они с Иво затаили дыхание… Оба надеялись, что наверх незваный гость не поднимется. Но скрип и шорох раздались на лестнице, потом они услышали чьё-то усталое дыхание, и шёпот:

– Высоконько, Марта, ты забралась… Хреново для ног, а?

Гэбриэл выдохнул с облегчением, шагнул к выходу из тайника, и перепугал Марту так, что она пронзительно завизжала, а когда Гэбриэл зажал ей рот, так больно укусила его за руку, что он сам чуть не заорал.

– Марта… Марта, это я! – Умоляюще протянул он к ней руки. – Тихо, не кричи, пожалуйста!

– Ох. – Узнала она его. – Я уже почти и не надеялась!

– Марта, что с Алисой?! Как она?

– Плохо ей. Сейчас уже шевелится, встаёт, сама по нужде ходит, но говорить ещё не может, и плачет всё время, не знаю, что с нею делать.

– Что ты ей сказала обо мне?.. Когда я её увижу?!

– Увидишь сейчас… А говорить я почти ничего не говорила. В душе всё надеялась, а вдруг?.. Как вы сбежали-то?..

Гор рассказал. Коротко, не вдаваясь в детали. Марта тоже осмотрела его раны, и покачала головой.

– Тихо только! – Предупредила прежде, чем начать спускаться. – Здесь почти никто не ходит, по ночам особенно, это крыло замка пользуется дурной славой. Тем более не стоит шуметь. Шум отсюда всех привлечёт!

Гэбриэл впервые был в замке, но не видел пока большой разницы между ним и Садами Мечты. Разве что чадящие чаши с горящей нефтью, накрытые решётками, и колеблющиеся тени от них. Но когда они миновали нежилую часть замка, здесь неожиданно оказалось теплее, уютнее и совершенно иначе. Когда-то, получив в наследство большую часть от богатств Райдегурда, своего опекуна и дальнего родственника, Драйвер перестроил Редстоун, добавив к нему новое крыло, куда больше и современнее, чем прежнее. Именно поэтому старое находилось в таком запустении и так обезлюдело… Там стены были сложены из плитняка, здесь – из кирпича и мастерски обтёсанных каменных блоков. Полы были чистыми и ровными, паутины и пыли не было. А главное – светло! Для Гора это было так ново, и постепенно в голове его прояснялось. Он сбежал?.. Он сбежал! Пусть ещё не до конца, но половину дела он сделал! И это наполнило его гордостью.

Чёрный орёл, вот уже много лет сидевший, нахохлившись, где-нибудь на камнях или на уступе скалы, летая неохотно и недалеко, вдруг встрепенулся и заклекотал, замахав крыльями и подняв ветер, разносивший пыль и мусор. Мириэль, королева Элодис, не веря своим глазам, подалась к нему. Птица спорхнула ей на руку, глаза, золотистые, как топазы, смотрели зорко и яростно.

– Ай! – Сказала Мириэль, глаза её сияли. – Ар мариат, мири ой алэ! Вэ омариэ, Сетанта Ол Таэр! Ай! – Она подкинула птицу, и орёл, мощно взмахивая крыльями, быстро набрал высоту, сделал круг над лесом, переливчато прокричал что-то и устремился на юго-восток.

На рассвете «Единорог» вошёл в гавань Таурина, пограничного эльфийского города на юге Элодиса. Скалы Таурина были последним осколком Дуэ Сааре, когда-то здесь правили эльфы Красной Башни. Башня сгорела в драконьем огне, прямые потомки тоже были уничтожены, и Таурином правил наместник, муж погибшей королевы. Детей у них не осталось, и не было никакой надежды возродить род. Местные эльфы, в отличие от Ол Донна Альвалар, живущих севернее, были не такими высокими, более изящными, светловолосые и темноглазые; при этом они считались самыми свирепыми и умелыми бойцами среди эльфов, опережая даже альваларцев.

– Хотя, как я слышал, – Гарет всё это рассказывал Марчелло, которому предстояло впервые попасть в эльфийский город, – мой дядя, Кину Ол Таэр, был Ол Донна Альвалар, и при том считался самым непобедимым и великим бойцом Острова, а может, и всего мира.

– Был?.. – Удивился Марчелло. – Сеньоры эльфы ведь живут вечно; что с ним случилось, если он был непобедим?

– Никто не знает. Может, он и жив; это неприятная семейная история. Эльфы злы на него страшно, и упоминать его в приличном эльфийском обществе не принято. Может, странствует где-то на севере…

Марчелло заметил на скалах укреплённые башни явно с сильными гарнизонами – эльфы опасались человеческого соседства. На Марчелло они смотрели, как на пустое место, Гарету кланялись, хоть и с оттенком превосходства. Выйдя из гавани, они очутились в идеально упорядоченном пространстве. Эльфы строили без острых углов, и дома их были овальными, с округлыми крышами, крытыми синей и серой черепицей. Дома эти были светлыми, красивыми, с ровными побеленными стенами, с большими окнами. По сравнению с городами людей здесь было просторно, чисто, очень красиво. Человеческие дома в те времена строились, как маленькие крепости, способные, если надо, выдержать осаду и приступ маленькой армии; здесь же не было ни запоров, ни заборов, ни ставень, и даже террасы были без дверей. Кругом были деревья и кустарники, цветы. Лес здесь был среди домов, соседствовал с небольшими дорожками и арками, любимыми Ол Донна портиками с аркадами… Порой Марчелло видел разговаривающих и поющих эльфов; они с любопытством поглядывали на Гарета, по-прежнему упорно игнорируя Марчелло, и отворачивались, удовлетворив любопытство.

– Я теряюсь, патрон. – Говорил Марчелло. – Как держать себя, что говорить?

– Ничего. – Покачал головой Гарет. – Эльфы настолько плохо относятся к людям, что произвести на них впечатление невозможно. Будешь держаться нагло – они примут это, как привычное грязным дайкинам состояние; попытаешься быть вежливым – не поверят. Лучше молчи и дай говорить мне. Молчание и невозмутимость – это единственное, что они ещё принимают и не осуждают.

– Понимаю…

– Нет, не понимаешь. Эльфы не читают мыслей, но все они эмпаты и хорошо чувствуют намерения и отношение людей. Их бесит двуличие людей, которые почти всегда думают одно, а говорят другое. Они нуждаются в защите от вас, от ваших похоти, лжи и агрессии, и потому так подчёркнуто игнорируют вас. Не принимай это на свой счёт, прошу. Для эльфов люди – малопонятные и малоприятные существа.

– А для вас?