Кассандра в Тавриде

Взмыв над расщелиной Коринфского залива, корабль на мгновение завис в воздухе. С высоты птичьего полета хорошо было видно, как в изгибах живописного ландшафта петляла узкая колея дороги, соединяющая рыбацкие деревеньки и маленькие городки Беотии. Море выглядело неспокойным. Пенные гребни, пробежав по акватории глубокой бухты, с яростью обрушивались на зубастый оскал прибрежных утесов – похоже, что ветер начал нагонять шторм. Но в прозрачную кабину тревожный шум волн почти не проникал. Набирая высоту, корабль Аполлона сделал широкий круг над Пелопоннесом и взял курс на север. Плотная облачность осталась внизу, и теперь легкий, как перышко, «Лебедь» то заныривал в туманную дымку, то отскакивал от верхнего края облаков обратно к чистому небу, сверкая на солнце белоснежным корпусом.

Александра облегченно вздохнула. Несколько недель в Дельфах не принесли ничего, кроме разочарования. Жизнь «за кулисами» всегда менее привлекательна, чем кажется из «зрительного зала». Лицемерные интриги и откровенное лихоимство оракулов очень быстро наскучили и даже начали вызывать отвращение. Упросить Светоносного отпустить ее на короткое время в Трою оказалось несложно. Томимый желанием, он был готов выполнить любую ее просьбу. Умелый отказ возбуждает в мужчине охотника и, увы, делает глупцом даже бессмертного. Так почему бы этим не воспользоваться? Ведь ему и самому нравится бороться за вожделенный трофей, в глубине души оставаясь уверенным, что когда игра закончится, его ждет обязательный триумф. И насколько же победителю становится скучно, если предмет вожделения падает ему в руки без сопротивления и слишком быстро! Ведь завоевание и овладение недоступной женщиной есть высшее доказательство его безусловной конкурентности, силы и привлекательности. Когда все видишь и понимаешь, становится грустно и неинтересно. Дверь спальни любимой пифии Аполлона оставалась до сих пор закрытой, и это была не игра.

Прижавшись лбом к толстому стеклу, Александра любовалась видом за бортом. Вот так, наверное, и выглядит настоящая свобода – покой, небо, ветер и море. Ничего сейчас не довлело над ней, и хотелось, чтобы полет никогда не кончался. Иллюзия, конечно. Но теперь корабль в ее полном распоряжении, и когда еще выпадет такой случай? Не на все свои вопросы она получила ответы. Александра повернулась к пилоту «Лебедя» и властным тоном приказала: «В страну амазонок, к кавказским кручам!». Роль фаворитки могущественного и мстительного бога давалась ей легко. Возница перечить не посмел. Через несколько минут изрезанный берег Илиона промелькнул внизу, и солнце осветило левый борт.

Медленно паря вдоль кромки морского побережья Кавказа, Александра внимательно вглядывалась в поросшие лесом горы. Где-то здесь много веков томился главный враг всех бессмертных Прометей. Восстав против молодых олимпийцев, могучие титаны проиграли войну и, если судить по мифам, сгинули без следа. Но историю пишут победители. Поэтому вся история – вранье. Правду лучше узнавать от проигравшей стороны.

Она нашла его, одетого в грязную шкуру с длинными немытыми волосами и бородой, похожей на мочалку. Смердело от Прометея, как от отары в сотню голов. Но даже в таком в униженном обличье он производил впечатление – могучие и совершенные великаны ни в чем не уступали богам. Все оказалось не столь драматично по сравнению с красочными описаниями мифов. Прометей был действительно прикован за обе ноги. Но не к скале, а к нависающей стенке высокого и глубокого грота с широким выступом на склоне горы, с которого открывались прекрасные пейзажи. Пещера притаилась в скалистом ущелье, с вершин которого стекали звонкие ручейки, сливаясь в небольшую речушку у подножия. Чистой водой пленник был обеспечен, а снедь доставлялась, как и положено заключенному божественных кровей, регулярно.

Подняв глаза к вершине, Александра заметила гнездо беркутов, которых титан приручил, прикармливая остатками обеда, а вовсе не собственной печенью. Осмелевшие птицы зорко следили за трапезой великана и, как только она заканчивалась, планировали на площадку перед входом в пещеру подбирать объедки. Единственное, чего действительно не хватало пленнику, так это общения. Поэтому внезапно зависший над выступом скалы «Лебедь» Светоносного поверг Прометея в шок. Увидев спустившуюся с корабля девушку в венке пифии, одичавший от одиночества за долгие годы титан буквально потерял дар речи.

– Возрадуйся, Предвидящий! – склонила голову Александра.

Оправившись от удивления, великан привстал и, гремя длинными цепями, поприветствовал поклоном нежданную гостью. Александра оказалась ему по пояс.

– И ты возрадуйся, прекрасная дева. Что привело тебя сюда, в это забытое всеми богами и смертными место? Или, может быть, ты принесла мне благую весть? – в глазах Прометея засветились огоньки надежды.

– Тебе лучше присесть, так удобней выслушать приятную новость.

Прометей покорно опустился. Теперь Александра могла смотреть ему в глаза.

– Да, принесла. Знай, уже родился тот величайший из героев, который придет сюда и освободит тебя от оков.

Увидев восторг на лице титана, Александра подумала, что неравенство возможностей и владение секретной информацией ставит ее в заведомо выигрышное положение. А в манипуляциях дает много дополнительных рычагов.

– Но на эти цепи наложено заклятье моего родственника и врага Зевса, простому смертному их не разорвать.

Голос Прометея вдруг прозвучал с почти детской обидой, которую трудно было ожидать от лохматого чудища.

– Простому нет. А сыну Громовержца да.

– Слава предвечному Хаосу, прародителю всех титанов! Радостную весть ты мне принесла жрица Аполлона. Прости, что нечем мне тебя отблагодарить за ту надежду, которую ты мне сейчас дала.

Как оказалось, за долгие годы заточения Прометей не забыл хороших манер и постарался придать своей речи максимальную учтивость.

– Ну почему нечем?! Ты можешь это сделать легко. Расскажи мне правду, кто такие всемогущие боги? Плохие и хорошие. Что они значат для людей? И пусть это станет твоей благодарностью. Большего мне не надо.

Прометей пришел в восторг. Казалось, что не Александра просила его об услуге, а сам пленник, что называется, дорвался. Куда только делись его благородные манеры, как только появилась возможность слить накопившуюся за долгие годы желчь!

– Боги?! А хороших богов не бывает. И не такие они всемогущие, какими пытаются казаться. Как и все прочие люди, спят, жрут, пьют, испражняются и совокупляются. И через свой ненасытный блуд плодят потомков среди смертных. Да и выглядят они почти так же. Разве что выше и красивее из-за белой кожи и ярких сине-серых глаз. Главное их отличие от смертных – живут, сколько захотят. Разница между ними и людьми только в знаниях и умениях. Но самое главное – им безумно хочется власти! Тотальной и ничем не ограниченной. А еще им не известно такое чувство, как благодарность, – холодная ярость промелькнула в безумном взгляде титана, – И я тому живой пример.

– Расскажи.

– О, это давняя история. Когда разразилась война молодых олимпийцев с титанами, я, имея проклятый дар предвиденья, и зная исход битвы наперед, оставил своих братьев и перешел на сторону новых богов. Принять сторону победителя – тогда я решил, что это мудро. Но получив с помощью моих знаний и умений победу, владыка Олимпа считать меня своим все равно не стал. Скорее, наоборот – затаил ко мне ревность и подозрительность.

Предателей нигде не любят, с горькой усмешкой подумала Александра.

– И что потом?

– Титаномахия продлилась десять лет. После той ужасной войны на земле почти ничего не осталось живого. Придя к власти, Зевс решил восстановить выжженные земли. Эту миссию он поручил мне. Разрушения были воистину страшные. Сердце мое разрыдалось от сострадания. Люди представляли собой предельно жалкое зрелище. Полное одичание! Их заново пришлось учить буквально всему. Строить жилища, возделывать злаки, использовать лекарственные травы, обучать ремеслам и рассчитать время по звездам. Я вернул им все, кроме знания будущего, которым они прежде обладали, дабы не разбивать их несчастных сердец и не лишать слабых надежд. И без тепла было никак. Вот я и показал им, как добывать и поддерживать огонь в очаге.

– И за это Громовержец посадил тебя на цепь?

– За это?! Да нет, конечно. Если в диком виде люди не представляли никакой ценности, то с момента обретения огня небожители начали получать от них дары за свои лживые обещания благоденствия – чего, естественно, никто выполнять не собирался. Именно из-за этого сбора ворованной энергии богами и придумывались ложные культы в свою честь. То искушая наслаждениями, то угрожая небесными карами, они убеждали, что человечество изначально порочно по своей природе и выдаивали из него жизненную силу любыми способами. Давая ложную надежду, боги понуждали людей постоянно молить о подачках того, что те сами в состоянии были добыть простым трудом, без попрошайничества и чьей-либо помощи. Не будет на земле ни мира, ни порядка, ни справедливости, пока людьми правят боги.

– Так чем же ты тогда прогневил Зевса? – удивилась Александра.

Прометей хитро прищурился и расплылся в плутовской улыбке:

– Я научил людей врать.

– ?!!!

– Ой, только не надо на меня так смотреть! Боги считали, что обманывать и мошенничать могут только они. Это их привилегия. И я оказался единственным, кто посмел противоречить Вседержителю. Правда, расплата стала чересчур жестокой и слишком утомительной.

Прометей с обидой поднял цепь и потряс ею. Это было неожиданно и никак не вязалось с образом спасителя рода человеческого.

– Но ложь отвратительна! – Александра скривилась в брезгливой гримасе.

– Да! Но не врут только животные. Ложь – необходимое условие, чтобы не сделаться стадом окончательно. И с тех пор, как люди начали врать, они стали людьми, а всемогущество олимпийцев слегка поубавилось.

– И как это произошло?

– Боги, чтобы с выгодой сосуществовать с людьми, решили определить для них права и обязанности. Для этого они собрали совет, но я, зная их коварную натуру, тоже туда явился. Один из вопросов, поднятых на том собрании, был о жертвоприношениях. Предстояло решить, кому, сколько и что достанется. Роль посредника я взял на себя, лично убив быка и разделив тушу на две равные кучи. В одну сложил мясо и прикрыл куски шкурой, в другую – под толстый слой аппетитного жира я подсунул кости. После чего предложил Зевсу выбрать то, что люди будут подносить богам, – Прометей затрясся от злорадного смеха, от которого с вершины горы посыпались мелкие камни, – Верховный выбрал кости!

– А дальше?

– А дальше – я здесь. Молить о помиловании я не стал. Бесполезно. Но Зевс все равно не успокоился и заставил меня страдать еще больше, подослав к моему младшему брату Эпиметею красавицу Пандору, до этого отвергнутую мной. Я знал, что эта девушка – ловушка и источник будущих несчастий и не подпустил к себе. А вот младший брат не устоял. На все мои увещевания не принимать даров Громовержца, он отвечал, что счастье – это красивая женщина и много денег. На свадьбу Зевс подарил им шкатулку, куда поместил все, какие только возможно, горести и раздоры. Любопытная Пандора открыла ее, и все эти невзгоды обрушились на людские головы. Так что, огонь здесь ни при чем. Печально, но все, чему я научил людей, счастливей их не сделало. И даже зная наперед их судьбу, я ничего не смог изменить. Ни титаны, ни ложные боги, ни тем более люди не в состоянии обмануть высший закон предначертания.

– Понимаю. Я однажды тоже открыла одну такую шкатулку. Видеть всё и вся как есть – трудно. Вот стоит перед тобой человек, лжет и изворачивается, но говорить ему, что ты видишь, какой он, бесполезно, опасно, да и бессмысленно. А он, довольный, думает: какой же я умный и какой ты дурак.

– Тоже отчаянье берет. После всех моих мучений, казалось бы, люди должны были преисполниться благодарностью за то, что я для них сделал. Но ни храмов, ни алтарей или жертвенников в мою честь не воздвигли нигде.

Да, подумала Александра, рабы всегда принимают сторону победителя. После того, как ты предал своих братьев титанов и научил людей врать, никому твоя мудрость, хитрость и великодушие больше не требуются. Видимо, подобные «достижения» не нуждаются в прославлении. Их лицемерно прячут как в рубищах, так и в складках священнических облачений. Значит, сидишь ты на цепи по какой-то высшей справедливости, которая гораздо выше Олимпа …

Глава 22

Солнце село за горизонт, и погрузившийся в темноту дворец Приама слился со склоном горы. После заката жара спала, и комната наполнилась принесенной с берега долгожданной прохладой. Александра зажмурилась и вдохнула идущий из сада аромат. Ночная фиалка разливала в воздухе запах, который трудно было ожидать от невзрачной на вид простушки. Проспавшая весь день скромница с четырьмя лепестками в темноте внезапно превратилась в пряную сладко-томную красавицу. Чарующие звуки и благоухания южной ночи сделали мир комфортным, и будничность на миг показалась каким-то случайным недоразумением.

Александра подумала: при отсутствии полноценного освещения, телевизора или компьютера у людей древности появлялось куча свободного времени. И куда его использовать, если не для любви или философских размышлений? Местные мужчины после общей трапезы в конце дня с удовольствием предавались пространным рассуждениям о смысле человеческого бытия, высоком искусстве и быстротечности жизни. Нежелание участвовать в таких дискуссиях здесь считалось дурным тоном и приравнивалось чуть ли не к попранию общественных устоев. А в мерцающем пламени неярких светильников лица их женщин выглядели моложе, загадочней и оттого желанней. Жизнь прекрасна, когда неспешна и размеренна.

Полог над дверью откинулся, и в комнату вошла Татиана. Скользя в полумраке, как тень, она привычными движениями разложила хлеб и мясо на блюде, налила в бокал разбавленное вино и молча отошла в сторону. Впервые за жаркий день Александра ощутила голод. Разломав пополам жареную куропатку, она начала отрывать зубами куски суховатого мяса. Хлеб был свежеиспеченный, а к вкусу вина она начала уже понемногу привыкать. Но заметив, как ее служанка исподтишка следит за трапезой хозяйки, Александра почувствовала неловкость, после чего прекратила обгладывать кости. Все, что сейчас на них останется, Татьяна потом доест. Таков обычай. Не ею установленный, и не ей его упразднять. Но настроение все равно испортилось.

После окончания ужина Татьяна начала убирать стол. В тусклом масляном свете Александра заметила широкую красную полосу, пересекающую наискось предплечье служанки. Да уж, в розовых слюнях умиления вряд ли стоит растекаться – повседневная жизнь низших слоев не столь безмятежна.

– Это моя мать? – Александра кивнула на след от плети.

Татьяна испугано спрятала руку за спину.