Сэр Гавэйн и Зеленый Рыцарь

Обнял молодца Артур, в обе щеки расцеловал,

Налетела вся веселая ватага витязей Камелота,

Просят они паладина поведать о приключенье.

Он доходчиво им – и о тяготах дальней дороги,

О часовне, как чин чином рыцарь его привечал,

Как ластилась люба, ловила его, да ленту дала,

Отгибает шелк, кажет на голой шее щербинку,

«Тут задела меня секира, сохранила от смерти

Для стыда…

Вот он пояс! С ним от правды,

От позора – никуда!

Как я мог принять, припрятать,

При обмене не отдать!»

«Господи! – сказал Гавэйн, – вот мой гайтан![167 - шнур для креста]

Клеймо и крест, казнь моя до скончания века,

Шелк, а под ним шрам на шее ношу, как знак

Стяжательства и трусости, а травчатая[168 - узорная] тряпка

Вервие[169 - веревка] моего вероломства, вериги воровства,

Буду тихо тлеть и в гроб сойду с этим тавром,

Позор плоти еще бы можно было прикрыть,

Но подлая душа, поддавшись греху, пропала!»

Однако Артур успокаивает удальца, утешает,

Гридница хохочет над горемыкой Гавэйном,

Князья, кормленщики Кругла стола, как один,

Уговаривают угрюмого юношу не унывать,

Все ладят зеленые ленты через левое плечо,

И носят их с ним заодно, без зазрения чести.

Стала оборочка не стыдом, а славой Стола, и,

По речению знаменитых рыцарских романов,

Наивысшей наградой, коею каждый гордился.

Произошла сия притча при короле Артуре,

А следы ея сохранились в сборниках Брута,

Бесстрашного барона, кто Британии берега,

После долгой осады, пожара и падения Трои,

Первым достиг.

Дивности такого рода,

Доводились в древности,

Ты, чья в терние корона,

Нас помилуй и прости!

Аминь.

HONY SOYT QUI MAL PENCE

Примечания к Песне Первой

Строка 5. Вергилий в «Энеиде» описывает, как троянский принц Эней спас своего престарелого отца Анхиса и сына Аскания-Юла из горящей Трои. Эпоха Просвещения за это деяние сделало его имя чуть ли не нарицательным, как идеального семьянина, но в Средние века ходило предание, согласно которому Эней был связан с предателем Трои Антенором. Таким образом, фигура Энея двусмысленна, на что и обращает внимание поэт.

Строка 6. По легенде, потомки Энея, добравшегося до Италии, стали праотцами правящих родов Европы.

Строки 7–9. В Средние века считалось, что Лангобард, Таций и Брут (Феликс Брутус) были основателями ранних государств, что нашло отражение в названиях Ломбардии, Тоскании и Британии. Сэр Фредерик Мэйден полагал, что Тит Таций – вождь сабинян, позже соправитель Ромула в Риме, а Кулидж Отис Чэпмен – что переписчик рукописи ошибся, и что это не Таций, а Турнус, в хронике Ранульфи Хигдена «Полихроникон» названный королем Тоскании. Вообще европейские хронисты выводили роды основателей государств от троянских героев; например, французский летописец утверждал, что первым монархом Франции был Франсио, сын троянца Гектора.

Строки 13–15. Праправнук Энея Феликс («Удачливый») Брут (Брутус) не имеет никакого отношения к Бруту, заколовшему Юлия Цезаря. Брут, живший тоже в Риме, был изгнан из города вследствие несчастного случая: он на охоте убил стрелой своего отца, чего не простили ему родственники. По преданию, описанному Гальфридом Монмутским, Брут после долгих блужданий в море высадился на необитаемом острове Леогесии, и нашел там разрушенный город и полуразвалившийся храм Богини Дианы. Он принес ей жертву и обратился с просьбой указать ему место, где обосноваться. Заснув возле жертвенного огня, он увидел сон, в котором богиня велела ему выплыть в море и далеко на западе заселить богатый остров, построить стольный город, стать основателем королевской династии и будущей империи. Мореплаватель во исполнение данного ему пророчества открыл Британские острова, получившие от него это имя.

Строки 20–27. Обо всем этом и о многом другом: Гальфрид Монмутский, «История королей Британии».

Строка 40. Сказанье: в оригинале laye старофранцузское слово – ле, песнь, небольшая стихотворная поэма лирического или эпического характера. Самой известной сочинительницей так называемых «бретонских ле» была Мария Французская. «Бретонские ле» были популярны в Англии во времена поэта «Гавэйна». Весьма характерно, что он уподобляет свой роман этим самым «ле», или «проблемным сказкам», по классификации современных критиков. «Ле» ассоциировались в Англии с менестрелями, а в 14-м веке стали означать поэму сказочного содержания.

Строки 33–35. Аллитерационным стилем, славным в британской древности («Беовульф») и возрожденным в Средние века.

Строка 37. Камелот, легендарная столица Артурова королевства, в которой, согласно французским романам, король праздновал пять великих католических праздников: Пасху, Вознесение, Троицу, День Всех Святых и Рождество.