Оттого и грустинка у русских берёз,
И плакучи, как матери ивы.
Вспомнит старый солдат, слеповато сморгнёт, —
Слёзы к празднику – милое дело, —
Как ложились на снег, как трещал пулемёт,
И безусая рота редела,
Как топились снега от горячих сердец,
Белых ангелов целые стаи!..
Мы сегодня помянем всех, слышишь, отец! —
Троекратно, сцепившись перстами.
Будет так же струиться малиновый звон,
Растворяться в российских широтах.
Вознесла тут кресты с материнских икон
Новобранцев стрелковая рота.
Медсестричка
Я помню смешные косички
и рыжую челку вразлет.
Родная моя медсестричка
опять умирать не даёт.
Задорно звучит Рио – Рита,
И шёпот братишка, держись!..
И пол медсанбата небритых
Уже ангажируют жизнь.
И нет уже взглядов потухших,
и раны уже не свербят,
Ликуют мальчишечьи души,
Смешливые души ребят.
А рядом две тонких косички
И рыжая чёлка вразлет —
Родная моя медсестричка
Подолгу грустить не даёт.
Я помню заснеженный Одер,
Печальней не знаю реки,
Ее окровавленный орден,
запястие тонкой руки.
Смешные отбросив косички
и рыжую чёлку вразлет…
Родная моя медсестричка
Опять мне уснуть не даёт.
День Победы
Мне не надо ни хлеба, ни зрелищ,
Лишь бы Мир отдохнул от войны,
Пусть на месте землянок и стрельбищ
Салютуют соцветия весны!
Пусть вздохнут фронтовые дороги
От слепого надрыва свинца —
Пуля-дура, но лучше бы дрогнул
Каждый мускул в жестоких сердцах!
Сколько их безымянных курганов, —
Боль земли – неистертая дрожь…
Ветеранам – залечивать раны,
Только где то лекарство возьмешь?
Не обнять уж ни сына, ни мужа,
Дочерям сарафанов не шить.
Стонут раны в убийственной стуже
На просторах горячей души.
Не забыть – соскоблить, не отвергнуть —
Наша боль и саднит, и роднит!..
Под копьем извивается скверна,
Что Георгий впечатал в гранит!
День Победы – беды окончанье!