Город Счастья. Время тьмы

Когда Дан вечером вернулся с работы, то понял все уже в коридоре. В квартире пахло ванилью и апельсинами. Значит, Дина готовила Тот Самый пирог, который Дан любил более всего другого, что она готовила. А так как с этим пирогом надо было как следует заморочиться, Дина готовила его только по особым случаям.

– Привет, – она вышла в коридор и спрятав за спину руки, с улыбкой смотрела, как Дан вешает легкую куртку.

– Чем это у нас пахнет?

– А вот, – Дина мотнула головой и длинные волосы рассыпались по плечам. – Я приготовила твой любимый пирог. И твой любимый салат.

Дан улыбнулся, делая вид, будто ничего не понимает:

– У нас праздник?

– Ну, – Дина шагнула к нему, обнимая, но пряча лицо. – Я говорила с мамой Серёжи. Она сказала, что можно пожить в их доме, столько, сколько будет нужно.

– Нет! – возмутился Дан, выпрыгивая из ее объятий. – Мы же все обсудили! Мне это неудобно!

– Я поеду сама, – Дина говорила спокойно. Так говорят, когда все решено. – Ты сможешь приехать на выходные.

– Спасибо! – крикнул Дан распахивая дверь ванной и едва не срывая вентиль крана. – Спасибо, Дин!

Он со злостью намыливал руки и смывал пену. Снова намыливал и снова смывал. Потом закрыл кран, взял полотенце и обернулся к стоящей в дверях ванной Дине:

– Давно ты все решила?

– Я просто не хочу, что бы это мешало твоей работе, – виновато пробормотала она.

– Может, тебе просто плевать на меня?! – кипятился Дан.

Дина сжав губы показала ему руку, на пальце которой блестело его кольцо.

– Вот, – сказала она. – Что бы ты не думал, что мне все равно.

– Ещё больше похоже на наглую манипуляцию, – сказал Дан, возвращая на место полотенце.

– Мне важно это, – хмуро сказала Дина. – Важно во всем разобраться.

– А что важно мне?

– Тебе важна твоя работа и поэтому я поеду одна! – она упрямо смотрела на Дана. – Не понимаю, зачем эти обиды! Мы взрослые люди! Ты не должен ехать со мной, если не хочешь! Это совершенно не обязательно! Я прекрасно справлюсь.

Она развернулась, мотнув в воздухе рыжеватыми волосами и ушла в кухню. Дан отправился следом.

– Я буду волноваться за тебя, Дин, – он сказал это примирительным тоном и обнял ее за плечи, притягивая к себе. – Мне не хочется тебя отпускать.

– Это смешно, – она потерлась щекой о его загорелую руку. – Когда ты уезжаешь в командировки, я не кричу, что боюсь за тебя и не требую, что бы мы ехали вместе.

– Но в своих командировках я занимаюсь мебелью, а не убийствами.

– Я не буду заниматься убийствами. Я только выясню откуда взялась рукопись.

Следующим утром Дина бодро тащила свой небольшой чемоданчик вверх по узкому тротуару и остановилась у ворот выкрашенных чёрной краской. Нажала утопленную в калитку кнопку звонка и терпеливо ждала, когда раздастся звук шагов по гравиевой дорожке.

– Диночка! – Тамара Львовна хлопнула в ладоши, удивленно и радостно. – Вы?!

– Здравствуйте! – Дина улыбнулась, щурясь на бьющее в глаза утреннее солнце. – Вы знаете, я позвонила Татьяне и она разрешила пожить в их доме. Я за ключами.

– Да, да, я знаю! – старушка жестом поигласила Дину войти и шла впереди по дорожке к дому. – Татьяна звонила мне. Но я не ждала вас так быстро. И почему вы одна? Я думала вы приедите с женихом! Я послала Люсьен вчера прибраться в доме. Мы смахнули пыль, протерли окна и приготовили гостевую комнату.

Тамара Львовна поднялась на крыльцо своего дома и исчезла в тёмном коридоре. Дина оставалась ждать снаружи.

– Вы знаете, – старушка появилась, неся связку ключей на вытянутой руке. – Я очень рада, что у меня вновь есть соседка! Приходите ко мне выпить чаю вечерком. Посплетничаем. Идемте, я проведу вас через нашу калиточку.

Тамара Львовна бодро шла к никому заборчкику между домами, все ещё держась связку с ключами. Дина плелась следом – чемодан не желал ехать по гравию и его приходилось тащить. Это оказалось тяжело.

Калиточка скрывалась в низком редком штакетнике, выкрашенном зеленой краской и закрывалась на деревянный брусок, прибитый к забору огромным гвоздём. Надо было только повернуть его, что бы открыть.

– Так что вы говорите – ваш жених приедет? – спросила Тамара Львовна открывая калитку и уверенно шагая по сочной зеленой траве неузоженного соседского сада к дому.

– Приедет, не волнуйтесь, – пропыхтела Дина, ставя чемодан на землю. – Немного с работой все утрясет и приедет. Мы ещё вам надоедать будем!

Когда Дина ехала в Ялту, то конечно представляла, как войдёт в дом, с которым связано много счастливых воспоминаний. Она боялась увидеть его в запустении и беспорядке, но старательная Люся вымыла окна, протерла полы, постелила коврики и даже повесила занавески – лёгкие тюлевые и темно-коричневые, шелковистые, из шкафа Анфисы Геннадьевны. Дина с замиранием в сердце узнавала дом, отмечая, что он меньше, чем в ее детских воспоминаниях, что требует не столько ремонта, сколько заботливых хозяйских рук.

– Ты наверное захочешь жить в своей спальне? – Тамара Львовна отвлекла от размышлений и остановилась у деревянной узкой лестницы в два пролёта. – Мы с Люсей решили, что тебе удобнее будет там.

– Наверное, – пожала плечами Дина.

– В гостинной мебель в чехлах. Мы не стали снимать. Но если захочешь, то Люся все сделает. Идём, покажу кухню.

Тамара Львовна развернулась в противоположную от лестницы сторону. Но перед тем, как войти, загородила растопыренными руками дверной проем и сказала Дине, указывая взглядом на плитки пола, черно-белого цвета:

– Вот, вот так я вошла тогда и замерла. А она лежала прямо по середине. И крови натекло до самого порожка!

– Тьфу ты! – неожиданно раздался голос домработницы. – Так и знала! Чего вы пугаете девчонку! Ей ночевать в этом доме!

– Она журналист! А не кисельная барышня!

– Кисейная, – машинально поправила Дина, гдядя на пол и пытаясь представть картину преступления.

– Ну да. Потом, что здесь страшного? Десять лет прошло! – Тамара Львовна замахала руками, как будто отгоняя призраков. – Вот, Дина, смотрите, микроволновка работает. Плита газовая. Люся сейчас включит. Холодильник мы помыли и включили. Можете пользоваться. Чайник был электрический. Сгорел. Видимо время его пришло. Мы принесли обычный. Сантехнику и кафель надраили. Все чистенько, как в санатории.

– Спасибо, – улыбнулась Дина. – Просто замечательно. Спасибо! Не стоило! Я бы сама, правда.

– Нам было не трудно, да, Люся? Потом это плановая уборка. Ну что ж, разбирайте вещи, отдыхайте и приходите ко мне! Давайте сегодня закатим праздничный ужин в честь вашего приезда?

– Давайте, – согласилась Дина.

Когда Тамара Львовна и Люся ушли, она какое-то время еще постояла на первом этаже, в коридорчике, где сходились все пути – с лестницы, из ванной, из кухни, сюда выходила дверь гостинной и входная дверь. Было очень тихо. Дина даже поежилась. Потом сняла белые кеды и прошла к дверям гостинной. Тяжелые, на две створки, выкрашенные в белый цвет, с витыми ручками из металла отполированного до блеска многоими касаниями. Дина потянула дверь на себя и петли скрипнули. Она вошла. Мебель и люстру закрывали белые чехлы. Только чёрная громада фортепиано блестела лаковым блеском – наверное Люся стерла с него пыль. Дина осторожно открыла крышку и прикоснулась к клавишам, но звуки музыки напугали её больше, чем тишина, и она закрыла инструмент.

Пахло средством для мытья стекол и пылью. Дина настежь распахнула оба окна, что бы воздух из сада наполнил комнату и вышла, оставив дверь приоткрытой. Деловито прошлась по первому этажу, открывая окна и устраивая сквозняк. Ей хотелось свежего воздуха. Впустить в замерший дом жизнь и снова сделать уютным.