Куда исчезают города? Кукла Палача

– Давайте бросим щенка монстрюгам, а пока его доедят, набьём сумки доверху – рыкнул воин с татуировкой у виска. Товарищи злобно заржали и уставились на Юга.

– Обожаю жадность! – Палач выжидающе посмотрел на подопечного. – Теперь то ты побежишь, как миленький.

Обрывки фраз, которые расслышала жертва, не оставили выбора. Теперь он мечтал достичь спасительной балки. Пиявки прыгали, били хвостами, но вор достаточно ловок, чтобы находить лазейки меж ударов и двигаться вперед. Прыжок, кувырок, одна из пиявок телом закрыла дорогу. Юг оттолкнулся от тяжёлого панциря и повис точно на шаткой балке. Хорошо, что получилось приземлится на ноги. Вожделенное окно приближалось. Вот уже виднелась искорёженная арка подоконника.

– Алебардами зацепляй! – приказали с улицы – Без приманки нас съедят!

Юг прыгнул раньше, чем хотел, лишь бы оторваться. Толчка не хватило. Тело безвольно повисло на подоконнике. Лязг доспехов слышался все ближе. Взгляд невольно скользнул за спину. Преследователи встали кольцом, отбивая нападки тварей. Те, кого поставили в центр, навострили алебарды. Ратники дружно потянулись к беглецу. Первый же замах кончился зацепом. Не без помощи Палача, конечно. Одни держали вымокшие штаны, другие алебардными крюками поддели рубаху.

– Пусть весь город видит красу господина великого! – лютовал Палач – Может, девицу соблазнишь, коли шишаком вышел.

– Лучше голый, чем мёртвый! – огрызнулся Юг, подтягиваясь из последних сил. Одежда хрустнула, доставаясь преследователям. Парень взвыл, чувствуя, как по спине ползут кровавые струи. Крюки вошли глубоковато. Усталость потянула героя обратно в окно. Он едва не выпал на треклятую улицу. Кажется, схватил что-то из мебели. Стою. Повезло. Кровь неотвратимо хлестала, делая пол до невозможности скользким. Юг обессилено сел, уставившись в обожжённый оконный проём. На балке уже хрипели стражи. Очень скоро служивые штурмуют комнату. Он не выберется один. Ратники поднимутся и станцуют на его костях. Руки попытались ощупать порезы. Пальцы не дотягивались, довольствуясь рваной плотью. Такие раны без помощи не перевязать.

Палач уселся на подоконнике, невинно насвистывая. Он выглянул с издевательским видом. Острый глаз смерил сначала преследователей, потом подопечного. Когтистая лапа показала коготь вниз, когда демон оценивал Юга. Призрак забрался в комнату, вальяжно скрестив худые чёрные ноги.

– Не хватает только жрачки, – посетовал Палач. Демон подобрал кусок стены, что-то нашептал над ним, так, что камень стал горбушкой. Зубастый рот жадно оторвал краюху хлеба. Вместо мягкого основания булка открыла каменную сердцевину. Демон, сохраняя улыбку проглотил тяжёлый кусок. Судя по горящему взгляду, Палач жаждал зрелища. Ругань с улицы усиливалась, воины неуклюже взбирались по шаткой балке.

– И ведь ты не можешь сбросить наглецов! – плюя каменной крошкой, торжествовал дух. – Если скинешь, твари внизу их съедят. И на твоей совести будут невинные люди. У них семьи да дети малые. За такое я с тебя семь шкур спущу, поганец. Если не выкрутишься, вояки сами тебя на корм отправят.

Голова Юга медленно клонилась к груди, грязная комната расплылась в дымке.

– Возьми контроль, – скрепя зубами прохрипел парень. – Сделай так, чтобы никто не пострадал.

– Что я получу? – безразлично уточнил дух, видя, как расширяется красная лужа под измотанным хозяином. Самое время торговаться. – Ты даже стоять не можешь, костяная отбивная.

– Бери тело и разум. Силы сколько хочешь. Если я угасну, ты останешься единственным хозяином.

– Годится! – Палач довольно хлопнул по коленке. – Договор?

– Договор! – обречённо выдохнул Юг.

Плач опустил лапу в тёплую кровь. Когти нарисовали багряный круг на груди, бывшего господина. Воспалённое сознание даже не заметило, что демонический коготь вскрыл разум, как жестяную банку. Стоило линиям фигуры сомкнуться, призрак прыгнул в красное кольцо, словно лев в раскалённый обруч. Юг каждой клеточкой ощутил тяжесть демонической воли. Казалось, он проглотил холодный камень, который придавил размякшую душу.

– Я всегда знал, что зло у тебя в крови! – злобно ухмыльнулся Палач, используя рот хозяина вместо рупора. Когда демон перехватил контроль, в кровь добавилась капля черноты. Жижа с тёмным оттенком заползала в раны, напрягала вены, будто множество маленьких Палачей строем бежали по сосудам, захватывая кровеносную систему. Багровый рисунок на груди растёкся, оставляя округлый выжженный шрам. Нечто среднее между ожогом и татуировкой. Внутри круга, как на арене чёрная кровь собралась в набухший сгусток. Захватчик нагло выставил упитанного «бойца» для генеральной битвы. Вены, в которые не успел проскользнуть мрак, ответили на вызов, собрав шар по меньше, зато из чистой крови. Противники столкнулись словно борцы после гонга. Каждый старался вытолкнуть другого за край круга.

– Пока есть договор, ты не имеешь права от меня прогонять! – Юг с трудом управлял языком.

– Я не могу тебя убрать! – взревел Палач, губами хозяина. – Но на хорошую жизнь уговора не было.

Грозные слова придали веса чёрному сгустку крови. Маслянистая капля увеличилась, поджимая чистый шар к краям «арены» на груди.

– Я хочу помнить! – боролся Юг. Свободная кровь мощным толчком оттеснила черноту.

– Хорошо! – рыкнул демон, захлёбываясь слюной от ярости. Палач запустил чёрную лапу в воспалённый разум. Он, будто медведь перед ульем, пытался вместо мёда нащупать обиды или разочарования злопамятного сожителя. Люди часто копят плохое. Демону было легко.

– Так вот чего ты боишься! – с ехидным торжеством прошипел Палач, когда людские глаза расширил страх. – Хочешь помнить? Получай!

Руки сотрясла нервная дрожь. Толстые куски мглы, гладкие словно обожжённое железо закрыли остекленевшие глаза. Со стороны казалось, Юг кивнул, на самом деле голова дрогнула от удара о твёрдый мрак. Что может быть хуже, чем ослепнуть внутри собственного кошмара?

– Как тебе чёрные стены? – брезгливо фыркнул Палач. – Помнишь, когда впервые ощутил леденящую хватку ужаса?

Палач без жалости стукнул по затылку. Боль от удара, смешенная с памятью, срослась в упругий барьер. Всё как тогда… Караванщики после спасения запихнули Юга в холодный ящик. Так делали со всеми новичками чтобы проверить одержимость. Вот только выпускать его не спешили. Хотя он был просто ребенком голодным, уставшим. Он сопротивлялся неделю. Бился о стенки, пока не затрещали кости. Без толку, только еды меньше давали. Снова эти обгорелые стены, этот смрадный запах пота, смешанный с вонью собственных испражнений. Организм уже не хотел бороться. Силы утекали вместе с мочой в узкие дыры под ногами.

Состоянию хозяина тела вторил сгусток крови на груди. Бледный, осунувшийся, твердеющий. Он утратил искру решимости и разрешил себя поглотить. Одержимая кровь, подобно мрачному солнцу впитала врага. На груди победоносно отпечатался, ожёг в виде выжженного светила с шипастыми лучами. Демон заклеймил партнёра, как скот. Глаза Юга резко распахнулись. Новый жилец заехал в дом и открывал окна, чтобы прогнать запах приживалы. Палач, завладев мышцами, сидел все в той же комнате разрушенной таверны. Взгляд выжидающе сверлил разбитое окно, из которого вот-вот должен показаться враг. Внизу бодрые выкрики сменились испуганными воплями. Кажется, стражи у входа с трудом держали оборону от зубастых камней. Палач продолжал смотреть ни секунды, не сомневаясь в единственном человеческом инстинкте, который подчас затмевал благородство – жадность.

Бугай пыхтел и ругался, однако преодолел узкую балку, даже не взглянув на охрипших товарищей. Дородного широкоплечего вояку встретил суровый взгляд исподлобья.

– Здравствуй червь! – прорычал Палач, вставая на кулаках. – Подойди, возьми своё золото.

Глава 3 Битва на пепелище

– Что ты бормочешь? – воин с прищуром посмотрел на истекающий кровью кусок плоти. Над бровью и под глазом здоровяка смокнулась татуировка лезвий. – Где мои деньги говорящая отбивная?

– День-ги – манерно повторил Палач, материализуя в правой заветный мешочек с монетами. – Подавись своим золотом!

Демон прыгнул, оттолкнувшись сразу четырьмя конечностями. За каждым движением тянулась чёрная дымка, словно тело горело изнутри. Страж удивлённо разинул рот и получил кошельком в глотку.

Воин закашлялся, согнувшись пополам. Палач цепко сжал верх оконной рамы, и ногами выбил противника. Визжащий здоровяк полетел вниз. Демон выгнул спину по-кошачьи чтобы броситься на остальных. Наступление остановила острая боль. Руки разжали раму, швыряя Палача на холодный пол. Демон неуклюже оттолкнулся от ближайшего стула, стараясь выпрямиться. Правая половина тела онемела, заставив высокомерного властелина кататься подобно сломанной кукле.

«Нельзя безнаказанно делать гимнастические упражнения на пороге смерти», – напомнило жжение в суставах.

– Плоть затаскали до дыр, – с недовольством буркнул Палач, подползая к окну. Тот, кто обзывал других червями, теперь сам полз, как насекомое и едва достал подоконник. Поднявшись на здоровой ноге, демон приметил залётного стража. Вояка повис на балке и жалобно скулил, трепыхаясь над голодными пиявками. Товарищи с боем расчищали место падения для друга.

– Успею за штопаться пока этот мешок с костями окончательно не порвался! – Палач вывернул демоническую чёрную голову силясь осмотреть увечья. Настоящая голова Юга осталась болтаться, словно тыква у пугала. – Хорошо же меня покромсали. Лишние руки не помешают. Ну-ка! Вылезайте!

Из лопаток, словно обугленные лапы богомола, прорезались щербатые пятипалые отростки. Правый лёгким движением отделил мизинец от левого и скатал из него длинную тонкую иглу. Левый отросток ухватил один из целых кровеносных сосудов и продел через ушко иголки вместо нити. Игла нетерпеливо вздрогнула. Даже крохотной частичке демона нравилось причинять боль. Палач знал, что каждый стежок для человека сродни удару копья и невольно скалился от удовольствия.

За десяток умелых сшивательных движений раны закрылись. Хорошее дело, но Юг не мог улыбаться. Лицо превратилось в восковую маску с глазами навыкате и перекошенным ртом. Палач ненароком, защемил лицевой нерв.

– Осталось решить вопрос с жижей, которая по понятным причинам утекла от старого владельца, – демон небрежно оглядел комнату, заляпанную кровью. – Я бы тоже убежал от задохлика. Палач взял иглу и дунул в нее, превращая в длинную трубочку. Чёрные отростки бесцеремонно воткнули трубку в лодыжку так, чтобы кончик касался пола.

– Кровь! – демон пристально вгляделся в ближайшее красное пятно. – Эй, жижа возвращайся в тело, пока не высохла!

По красным лужам пробежала рябь. Ещё тёплая багряница покрылась множеством пузырьков-мурашек, но не сдвинулась. Палач по зверину оскалился и зашипел. Разлитые красные капли подпрыгнули и поспешили к венам. Тело медленно налилось румянцем, а руки снова могли сжать кулаки. Демон удовлетворённо хмыкнул, вдыхая уличный смрад. Глаза с презрением следили за стражей. Если оглоеды будут лениво махать клинками, придётся вмешаться. Рубаки понадобятся наверху. Но служивые отбили беззубого товарища благодаря крайне бездарным атакам пиявок. Твари не просто промахивались, а частенько замирали, подставляясь под клинки. Некоторые пиявки обессиленно бились лбами о соседней. Значит, у хозяйки есть более важные дела, чем управлять слугами. Кучка ратников переводила дыхание на безопасном расстоянии, а монстры бесцельно слонялись, изредка кусая сородичей.

– Ещо поквитаемся! – обижено крикнул татуированный стражник, разминая рот после съеденного кошелька. – Пошли парни, отыграем потерянные деньги в кабаке. Пусть побитую чернь другие спасают. Мы ничего не видели. Заодно поспрашиваем, кто столбы ворует, может награда перепадёт.

– Тут люди гибнуть, а ты о столбах думаешь! – выпалил Юг, но сиплый голос застыл внутри чуждого горла. Стражники натужено ухмыльнулись, тому, кто бросил их на растерзание камням. Под тяжёлым взглядом начальника служивые покорно поплелись следом. Югу хотелось скакать от радости, однако согнутые руки упёрлись в гладкую преграду. Похоже душу заперли внутри узилища не больше кулака. Да и сам Юг был крохотной копией себя, только не видел ни рук, ни ног, зато все ощущал.

– Не мечтай выбраться! – самодовольно приструнил демон, жестом указывая «к ноге». Порыв ветра вдавил так, что Юг порадовался отсутствию позвоночника. – Слышал, выражение не носи в душе камни? А если слышал почему копил обиды? Камень, железный ящик, как хочешь называй новое жилище! Главное – материал, из которого оно сделано. Стены выложены затвердевшей болью, пол устлан разочарованием! Бедный маленький оборванец. Никто его не любит, никто не приласкает. Все только шпыняют, правда? Ты всю жизнь усердно мастерил темницу, теперь наслаждайся постройкой.

Слова ранили лучше кинжала. Неужели его порежут, будто тушу в узкой скотобойне? Напрасно Югу подумать о плохом и достаточно конкретном событии. Во мгле сверкнули кинжалы без ручек.

– Забыл сказать. Стены тюрьмы укреплены кошмарами, – напоследок шепнул Палач. – Да! Да! Подумал – получил – непреложный закон сна! Вот-вот твоя тщедушная душонка разорвёт сама себя. Вместо крови вытечет человечность, капля за каплей.

– Нельзя думать о зле! Хватит! – натужено шипел Юг, когда вокруг удвоились острые предметы. – Бесполезно, не могу перестать прогнозировать боль.

Не прошло и минуты, как повсюду роились материализованные мысли в виде щербатых лезвий. Юг задержал дыхание, опасаясь наколоться. Палач кашлянул, и осколки пронзили узника. Железный ящик, как оголённый нерв, дрогнул от лёгкого сокращения мышц. Судя по самодовольной ухмылке, демон знал, как работает западня. Палач притопнул, а под ногти Юга вошли еще десять лезвий. Сознание погасло от шока. Теперь Юг слышал только мысли Палача.