Куда исчезают города? Кукла Палача

«Он ищет Юга! – догадался Палач, руками задержав посох. – Узник почувствует удары, и отзовётся изнутри. Что ж главное не подставляться правым бо…» Мысли прогнал предательский выпад. Демон ощутил, как суставы нехотя покидают насиженные места. Мехогар рванул посох потащив тело, как набитую куклу. Пальцы нехотя разжались. Остаться без рук не лучшая перспектива. Враг скользнул за спину и так огрел хребет, что реальность зажглась звёздами.

Казалось, демон находился на тонущем корабле. Посудина под названием организм камнем шла ко дну в океане боли. А Палач метался от одного орудия к другому стараясь напоследок дать залп из всех орудий. Оборонительный арсенал в самый ответственный момент отказалась слушать узурпатора. «Наверное, удары перевали песнь «Раз голова». На эмоциях кулаки били в молоко, ноги распинывали воздух. Ко всему прочему демона начало качать от хлёсткой затрещины в спину, а теперь… Тянущая боль говорила о новой «пробоине» в брюхе корабля. Живот упёр витой жезл. Агрессор рванул вперед без разбега. Из одержимого вышел отличный живой таран. Тело на всех парах полетело к стене. Шмяк. От удара доспех разошёлся паутиной трещин. На облупившейся стене остался чёрный отпечаток размазанного мрачника. Судя по количеству синяков, его бил добрый десяток молодчиков. Палач прозевал куда больше одного тычка, но заметил это с большим опозданием. Мехогар привычно ощерил зубы. Он подкрученным ударом саданул по правой почке. Бок ответил вздутием. Опухоль с кулак выдала угловатый камень. Враг прицелился, надеясь хирургическим ударом вскрыть темницу. Но Палач из последних сил локтем вдавил красную шишку. Тело вздрогнуло от хлюпающего звука. Пол окропила свежая кровь. Удивительно, но ни один выпад чужака, ни выдавил и капли багряницы из невинного тела.

– Хрена лысого ты выпустишь щенка из конуры! – Палач нагло выставил кривые зубы, за которыми, как за забором обиженно скулил заключённый. Палач, как заправский атлет напряг мышцы, чтобы темница подступила к горлу. Демон издевательски катал языком металлическую «конфету» с душой господина.

– Мать не учила не брать в рот гадости! – мехогар направил конец палки чтобы «подправить» наглую улыбку. Демон ожидаемо проглотил темницу и сам же скривился от боли.

– Только что камень с душой продырявил печень. Теперь снаряд курсирует по телу, а душа так сильно барахтается, что юнец сам свой же органы изрежет изнутри.

– Вы умрете вместе! – сквозь зубы прошипел воин. – На вид мальчугану нет и двадцати. Неужели так гадко скоротать в тёплом теле очередную зиму?

– Нет и двадцати? – демон захлебнулся хохотом, прерываясь на кровавый кашель. – Этот червяк старше самых древних городов. Да что ты зна…

Гневную тираду прервал увесистый кулак. Он неотвратимо рассекал воздух. Если очевидный выпад Палач еще мог парировать, то свет на конце кулака слепил, мешая блокировать. На пути к говорливому рту яркий сгусток опасно полыхнул. Перед ударом светоч даже выжег часть маскировочной пелены. Взгляду открылась рука, обмотанная толстыми нитками. Провода? Просаленные трубы на конце, едва сдерживали оранжевое пламя.

«Кажется это ручной огнемет. Заряженный!» – только и успел подумать демон. Хлёсткий удар светом безжалостно усадил на пятую точку. Повалив жертву, свет заполз в дуло будто белая змея в нору. Горячие стальные костяшки угрожающе шипели от крови одержимого мальчика. Цепкие пальцы разорвали демонический нагрудник, словно труху. На безволосой груди Юга гордо красовался ожог из пары соединённых планет.

– М-м-м. Затмение души! – задумчиво просипел агрессор, разглядывая рану, где чёрное солнце поглотило светлого конкурента. – Вынудил мальца на сделку.

– Мой договор мой правила! – хрипел Палач, видя, как жезл сверлит пуп. – Негоже в чужие дела грязным рылом лазить.

– Чужие? – презрительно фыркнул мехогар, поднимая подбородок врага концом палки. – Учить вздумал наследника Отца проклятий? Любой договор с демоном – проклятье. Ты осквернил душу без воли Отца и будешь наказан.

Глаза из-под кожаного капюшона сверкнули подобно двум серебристым планетам. Дымящиеся пальцы с нарочитой лёгкостью подняли за шею. Маскировочная пелена, скрывающая одежду, истончалась всё больше.

Палач мельком глянул на доспехи. Придирчивый взор искал уязвимость, но колдовская защита заставила замереть от восхищения. Сама ночь соткала броню, украшенную звёздами-заклёпками. Под неказистой шкурой жила миниатюрная солнечная система. Где-то у плеч блестели созвездия, да еще в таком количестве, что голова кружилась. Звёзды, словно кольчужные кольца, перекатывались на объёмных мускулах. Вместо нагрудника вращался млечный путь, распуская синеватые облака поверх клубящейся мглы. Мрачник буквально таял от восторга. Сползая под ноги хозяину, он продолжал любоваться.

– Нашёл! – сосредоточенно проговорил мехогар, проведя набалдашником, по опухшим ранам. Угловатое древко утвердительно дрогнуло, упираясь в печень.

– Конечно! Твой подопечный у тебя буквально в печенках сидит! – агрессор ухмыльнулся, видя отсутствующий взгляд демона. Палач хранил зачарованное молчание. Он медленно вращал головой повторяя кружение млечного пути. В красных глазах отражалась только чужая вселенная.

– Эй, друг! – агрессор крикнул в ожог, как в рупор. Обгорелая рана вздрогнула, натягивая кожу. – Ты живой там?

Слова проскочили, словно письма без адреса. Израненная душа подняла голову, или думала, что подняла. Дышалось чересчур свободно. Исчезла железная хватка демонической воли. Палач звал хозяина дерьмом или грязью на сапогах. Друг звучало неожиданно, почти оскорбительно.

– Отзовись родной, я прицелюсь точнее. Ну же! Иначе промахнусь.

Дрожать – единственное на что хватило сил у измождённого Юга. Те короткие фразы, ради которых Палач будил Юга в конец лишили сил. Тюрьму наполняли острые осколки лезвий. Душа сжалась до размеров песчинки и старательно скрывала своё присутствие. Обидные слова, принявшие вид треугольных осколков, всё еще парили вокруг. Они вдумчиво надзирали за жертвой, ища удобного случая уколоть. Если стражи атакуют вместе это расшатает укрытие. Мехогар заметит движение и тогда… Нужно правильно с мотивировать кровожадных надзирателей. Душа открылась, как открывается один любящий человек другому. Как открывается мать новорождённому ребенку. Душа перестала уменьшаться и растеклась по всей темнице. Треугольные кинжалы набросились, как стая падальщиков. Обиды вонзались и вместо крови душу испачкали чёрные пятна ненависти. Остатки разума захлестнула волна злобы, превращая одинокого мальчика в рубаку, жадного до резни. Тюрьма дрожала от избытка эмоций. Мысли о любви распадались будто комки сахара в пучине страданий. Сколько он еще протянет добряком?

Нужно вспомнить, что-то светлое пока мехогар не завершит освобождение. Иначе придушу спасителя. Атлас – глава караванщиков! Конечно же! Он с первого дня хлопотал чтобы по быстрее освободить Юга. Он пел по ночам, чтобы мальчик не боялся замкнутого пространства. Тем временем посох легко вошёл в изношенную плоть.

– Шаранея! – взревел мехогар, выпуская из жезла волну силы. Мышцы сжались от раскатистого шума. Звук повторял пушечный выстрел. Вихревые потоки прошили тело, и подхватили темничный камень.

– Атлас! – заорал Юг уже собственным голосом. Железный камень звонко разбился о рёбра. Глазам вернулся гостеприимный человеческий блеск. Движения приобрели прежнюю людскую мягкость. Юг открыл рот для благодарности, но мехогар покачал головой.

– Ты живой труп, – мехогар подкручивал посох, оставив наконечник в животе. Перчатки слиплись от багряной жижи, но боли не было. – Мрачник далеко не высший демон, но вполне может испортить одну молодую судьбу.

– Мрачник… – с трудом владея челюстью, повторил Юг. – Разновидность Палача. Но откуда ты…

– Готовься! – оборвал мехогар. – Иначе не протянешь и пяти минут. Юг ощутил, как наконечник жезла раздваивается на множество веточек и бережно оплетает органы. – Шаранея!

Уши заложило от резкого пушечного выстрела. Звук прошёл от пяток до макушки. Воздушные потоки подняли и крепко окутали невидимым одеялом. По мышцам разлилось приятно тепло какое бывает утром после пробуждения в мягкой постели. Край посоха осторожно вышел из живота отверстие мгновенно затянулось.

– Что ты сделал? – Юг обшарил взглядом расслабленные мышцы. Ничего не болело. Рубцы с шипеньем закрывались, а синяки разглаживались. Даже крысиные клыки втянулись. Неведомая сила обнимает его, по-отцовски. Хотя сирота никогда не знал семьи. Это доброе могущество, этот терпеливый любящий взгляд. – Шаранея?

Даже мысленно произнеся это слово, разум захлестнула радость. Тёплый воздух бережно опустил обновлённое тело. Исчезли не только застарелые раны, но и ожог от демонического договора. Ещё никогда Юг не чувствовал себя настолько живым.

Тёмные доспехи растворились, как сгусток грязи под бодрящими струями воды. Юг стоял практически голый, но вместо одежды его покрывала любовь.

– Теперь разберемся с мрачником! – уверенно продолжил мехогар, максимально смягчая бас. Он бережно положил остывшую перчатку на розоватое плечо. – Приготовься. Дух попытается вернуть контроль.

Брови Юга поползли на лоб. Неужели спаситель и это может?

Символы, соскочили с посоха. Таинственная вереница угловатых букв паутиной оплела лицо. Ощущение, что кожу опустили в ледяную ванну. Зябко, конечно, но терпимо. Вот только кот-то неустанно горланит вдали. И портит удовольствие.

– Не-е-е-е-т! ПУСТИ! – верещал Палач, задыхаясь от боли. Тело мрачника больше напоминало послеобеденные газы, чем демоническое облако. Запах был соответствующий.

– Бежим повелитель! – пищал «газовый» Палач, бессильно молотя воздух когтистыми лапами. Крик усилился, когда на одну лапу стало меньше. Отростки сыпались под давлением прожорливых знаков.

Юга настолько ослепила эйфория, что разум забыл считывать звуки из комнаты. Он даже не услышал, как стена таверны вывернулась. Цельная каменная кладка выпустила изящную женскую фигуру. Незнакомка вприпрыжку, почти не касаясь, пола, миновала освещённые участки комнаты. За спиной освободителя нависла нехорошая тень. Солнечный луч облизнул связку ключей на тканном поясе.

– Симпатичное видение, – подумалось Югу. – Давно мне не мерещились эротичные девы, выходящие из потайных ходов.

Незнакома шагнула ближе, сохраняя инкогнито. Единственное, что заметил Юг – культю вместо руки. Очарование слишком поздно сменилось дрожью в голосе.

– Обернись! Обернись! – выпучив глаза, завопил Юг, старательно указывая за спину благодетеля. – Сзади! Барейка!

– Грошовый трюк демон! – отмахнулся мехогар, крепче сжимая плечо. – Прошлый мрачник хотя бы натравил одержимых кур, а тут ребячество.

Перед глазами мехогара с черепашьей скоростью пролетел пудовый железный ключ. Время вокруг стало вязким будто манная каша. Звёзды на плечах посыпались, млечный путь утроил скорость вращения. Доспех делал всё лишь бы притормозить атаку. Ключ заискрил от попавшего заряда. Фигура из-за спины метнула молнию прямиком в железку. Разряд раздвоился, отталкивая союзников. Юга прижала к стене и потащила трескучая энергия. Молния, словно ветка заснеженного древа, швырнула Юга на другой конец комнаты. Мехогара отбросило в противоположном направлении. Магия заперла опасного противника на узком «островке» между гор мусора.

– Как тебе мой р-р-р-азраяд мешок гари? – улыбку трактирщицы озарил свет из множества потолочных дыр. – Хочешь добавки?

Колдунья вздрогнула от продолговатых молний, облизнувших плечи. И не дожидаясь ответа, барейка метнула ключ, привычно поражая его молнией из руки. Разряд вышел белым, как снег. Молния распалась на сотню щупальцев и разом накрыла мехогара. Мехогар отбил жезлом две самые толстые щупальца, которые пытались взять в клешни. Но молнии сомкнулись подобно пальцам, заключая жертву в электрический кулак. Послышался истошный крик, сдобренный треском брони.

– Меня здорово подзарядили пиявки на улице! – брейка с трудом держала клубок щупальцев на тонкой молнии с ключом в центре. – Даже от раненных есть толк.

Тучная трактирщица знатно похудела за время магических боев. Вместо жира обвисла растянутая кожа. Кажется, часть магии колдунья намеренно превратила в лишний вес. Юг заполз под кучу мусора чтобы лучше разглядеть «нового» противника. Конечно, юнец искал способ, освободить друга. Хотелось отплатить за исцеление. Но грудь ещё дымилась от молнии, а тело едва слушалось. Наверное, воин поделился защитной силой, прежде чем его отбросило. Нужно перевести дух. А пока можно изучить врага.

Что это за человек управляющий стихией и человек ли? Лицо, распухшее от жира, как от пчелиных укусов, сложилось правильными чертами. Даром что на правой половине застыла жёваная кожа. Глаз и щёку свела постоянная судорога. Видимо девушка не оправилась от разряда, и неудачная молния осталась внутри. Молодую атлетичную фигуру украшали мышцы, словно броня. Женственная рука властным движением приказала магии сжать «кулак» с мехогаром внутри. Треск усилился, повторяя шум наэлектризованных дождевых капель. Казалось, мехогара бомбардирует стая крошечных молний. Но кулак отказывался сжиматься. Сила упёрлась во что-то твёрдое. Из-за сплетенных пальцев подобно каплям крови начали падать чёрные огарки. Магии больно. По вспотевшему телу барейки пошли новые змеевидные молнии. Сила отказалась идти в «кулак» обожгла хозяйку.

Первыми почернели обвязки с цепочками в изобилии, украшавшие запястье. Следом лопнула кожа, усыпанная металлическими вставками. Нутро подсказывало, что железки не просто дань моде. Юг не знал, зачем пихать метал под кожу и взгляд как-то сам перешёл на упругую грудь. Острые сосцы помимо ткани закрывало массивное ожерелье из прямоугольных брусков. В центре колье гнездился черный камень с зеленым зрачком. Глаз в камне затянула белая пелена, как бывает у слепых. Однако артефакт продолжал испускать свет. Каждый отблеск впитывала бледная кожа, возвращая розоватые оттенки. Издали казалось, у барейки два сердца второе бьётся внутри ожерелья.

– Каменюка в бусах, то самое сердце ловушки с небесного механизма, – Юг шлёпнул себя по лбу. Барейка использует энергию ловушки против создателя. Выходит, у самой силёнок маловато. Если я сниму бусы наверняка волшебная дева сдуется в одночасье. Юг вымерял каждый шаг, пройдя на цыпочках до удобного места. Осталось выбрать угол атаки. Эх, как же она красива, аж душу щемит. Эти плечи с защитой…

Ниже шеи у барейки устроились два черепашьих панциря скреплённые ремнями. Меж перевязью продеты увесистые, выпуклые кольца больше напоминающие обручи. Где кончалась броня, расцветали замысловатые татуировки. По нательному рисунку рассеянная толпа шла, в рукопашную на плотный строй, оружных рыцарей. Стороны застыли в решающем броске, но бой прервала жирная чёрная молния. Сюжет полотна обхватывал спину и спускался к соблазнительным бёдрам. Чресла небрежно прикрывала меховая накидка, увенчанная тканым поясом и ключами.

– Ух, я бы по открывал её задвижки, – невольно восторгался Юг. – Не похоже, что это ключи от пояса верности. Распалённый взгляд пошёл к стройным ногам оправдывая бесстыдство стратегическим интересом. Татуировка вилась до самых пяток, оплетая ноги, как лианы. Детали рисунка у щиколотки скрывали высокие кожаные сапоги.