– Ступай отпрягай лошадь, – говорил целовальник работнику.
– Где это ты пропадал? – спрашивала целовальничиха.
– К куму ездил… насчет лошадей барину… да еще – одно дельце задержало.
Работник отпрягал лошадь и спросонья клевал носом. Жаворонки пели громке и громче…
III
Наступил день рождения Захара Ильича. Солнце только всходило; толпы баб отправлялись в поле с серпами, кувшинчиками и люльками, на барском дворе стучали топоры плотников, сидевших на стропилах; кровельщики гремели железными листами, вокруг сада каменщики клали стену, громко распевая песни; в кухне стучал поварской нож, горничные бегали по двору с накрахмаленными юбками в руках.
Захар Ильич уже пил чай в своем кабинете. У двери стояли повар, конторщик и староста со связкой ключей.
– Староста! Нынче опять поезжай в лес… остальные липы срубите и везите туда же к церкви… Мне хочется, чтобы гостиница была готова в две недели. Да найми сегодня же плотников – человек десять.
– Пора-то таперь рабочая… дорого возьмут.
– Хорошо-с! Я это знаю; ну, заплатите вдвое, только делайте, как вам приказывают.
– Слушаю-с.
– Повар! сегодня обед на десять персон… сделайте мороженое… да приготовьте шампанского. Что у вас будет к обеду?
– Суп… индейка, перепела… мороженое…
– Вот что: к завтраку пирог! я приглашу причт… Конторщик! сбегайте к священнику, скажите, что я сейчас приду в церковь слушать молебен. Повар! спросите у садовника дынь, а если не поспели, то арбузов нет ли… Я, право, по этой части ничего не понимаю, это дело барыни.
– Оне почивают.
– Ну, мне пора одеваться.
На пути к церкви Захар Ильич завернул в хлебный магазин, в котором стучали топоры плотников.
– Ну, что, – спросил барин, глядя вверх, – как ваши дела?
– К обеду, Захар Ильич, кончим, надо полагать, – только прикажите отпустить небольшой дубок – на закрома.
– Вы как же хотите тут сделать?
– В этом месте будет забираться досками, а тут мы оставим место для проходу; сохи упрут в матицу.
– Как кончите, ступайте начинайте гостиницу.
– Позвольте узнать: что же это, Захар Ильич, будет – трактир?
– Трактир, – усмехаясь, сказал барин.
– Тогда город-то, стало быть, к нам поближает, – заметил один плотник.
Прнчт ожидал барина в церкви. Барин принял благословение от священника и сказал:
– Батюшка! прошу отслужить молебен.
Причт облачился в ризы и запел: «Преподобие отче Заха-арие!..»
Барин пригласил духовных к себе в дом на закуску.
– Трактир строить хотите, Захар Ильич? – спрашивали гости, идя с барином по селу.
– Гостиницу. Это меня надоумил целовальник, Федор Петрович: открою здесь лавочку также.
– И кабачок, позвольте полюбопытствовать, будет?
– Не думаю. Мне этого не хотелось бы… Скажите: кажется, Федор Петрович хороший человек?
– Человек умный-с! человек угостительный.
– Именно умный! ваша правда. А ничего про него не слыхать дурного?
– Дурного ничего не слыхал… хлебосол! Навстречу барину бежал кучер.
– Пожалуйте, лошадей привели!
– Каких лошадей?
– Вы приказывали… рабочих…
У конюшни стояло стадо лошадей. Мещанин, пригнавший их, стоял без шапки.
– Здравствуй, почтенный! Дак ты пригнал?
– Пригнал, ваше высокоблагородие. Вы наказывали Федору Петровичу.
– Ну что же? как их выбирать?
– Да выбирать их почесть нечего! лошади все сносные, будьте покойны; я вам самых лучших представил…
– Ну-ка, покажи нам одну хоть.
Мещанин обратал лошадь и побежал с ней в сторону.
– Кажется, лошадка ничего, – сказал барин.
– Да будьте спокойны… мы этого не сделаем, чтобы… насчет обмана…
– Ленива только, – сказал дьякон.
– Ленива? – возразил мещанин, – а не знаете, отец, что в хозяйстве ленивая и нужна? Ну-ко, горячую-то запрягите в соху? Она вам ни одного зуба не оставит…