Узоры на ковре

– Интересно, – Милейс пожал плечами, – А может, она наша? Ну мало ли, ходила по приказу королевы куда-то, например.

– Вряд ли наша. Ты же знаешь, что наших магинь отражения вообще осталось только трое и насколько я знаю, никто из них не связан с академией.

– Тогда, может, напротив, вообще чужая?

– Ещё хуже. Хочешь сказать, что магиня, работающая на соседнее королевство, с какой-то целью обрядилась в форму лекарского факультета и шпионит по столичным зеркалам? Или вообще просто окопалась и живёт в нашей академии? Пф-ф-ф… Тогда тем более надо её срочно отыскать. Но пока мне кажется, что это наша. Из тех, кто прячется от королевской службы. Из какой-то из тех семей, которые пытаются прятать своих одарённых детей от поднадзорных служб.

– Слишком жёсткие условия для них на королевской службе, поэтому и прячутся, – Милейс опустил глаза, явно не желая прямо критиковать начальство, но не упуская случая выразить недовольство давнишним указом. – Проживи свою жизнь как в тюрьме под постоянным надзором. Ни дома своего не завести, ни поехать куда-нибудь, ни жить обычной жизнью. Чистое рабство.

Герцог поморщился. Это положение не нравилось ему самому как человеку, но вполне устраивало по должности. Иметь магов отражения всегда под рукой было очень удобно.

– Да, жёсткие. Но им за это платят! Какая тюрьма?! Живут они в комфортных условиях. Вон одна из магинь – фрейлина королевы. Имеет титул, уважение, подарки, живёт во дворце в полном комфорте. Чего ещё не хватает?

– Свободы не хватает, – возразил Милейс. – Между прочим, титул у неё и так был, она из аристократов. Зато осталась старой девой и вынуждена жить, где прикажут. Не может отойти от королевы ни на день. Вся её жизнь – это прыжок в Зазеркалье, к зеркалу того, на кого укажут, затем выход, отчёт королеве о том, что видела и слышала, восстановление и сразу следующий прыжок. Жизнь рабыни, увешанной подарками, да и всё.

Да что там говорить, вы, Эль, прекрасно знаете моё мнение на этот счёт. Мы это раньше обсуждали. Были бы у них хорошие условия работы, и магов отражения у нас было бы больше. Да, возможно, и посильнее они были бы. Сейчас им даже смысла нет работать над собственным даром! Только больше работы прибавится, да и всё. Вот и тянут лямку, как могут.

Эта тема в разговорах между ними возникала постоянно. Да Элисен против аргументов своего третьего заместителя особо не возражал, ощущая их вес, но исправить такое положение дел простым приказом не мог. Это была королевская воля и отменить тот указ мог лишь король.

– Милейс, друг мой, оставим сейчас эти споры! Я, в общем, на твоей стороне, но не я установил такие правила! Пока что они всех устраивают, – Элисен пожал плечами.

– Всех кроме этой самой горстки столь ценных магов отражения. Своим рабством мы добьёмся лишь их измельчания. А по нашим зеркалам будут разгуливать сильные маги чужих королевств, – всё же буркнул напоследок третий заместитель.

Действительно, спорить было не о чем. Оба прекрасно знали, как были установлены эти правила.

Этот регламент возник около сорока лет назад и был прописан самим королём, правящим тогда Рогером вторым, отцом нынешнего короля Юргена третьего. Вся эта каша заварилась после того, как его предал близкий друг, сильный маг отражения, которому его величество на тот момент полностью доверял. Он вообще считал мага почти братом, потому то предательство и оказалось для очень болезненным. Слишком много тайн тогда попало в руки соседнего королевства.

Рогер второй тогда перетряхнул всё своё окружение, однако в одночасье стал настолько подозрительным, что под раздачу попали вообще все, кто мог перемещаться по Зазеркалью.

Он сам написал этот жестокий указ, в результате которого зазеркальники одним махом потеряли свою свободу. Указ заставил этих магов полностью отказаться от предыдущей жизни и обязал переместиться в казармы и служебные помещения, чтобы работать на корону под круглосуточным надзором.

Так что уже в течение четырёх десятков лет маги отражения лишены права решать свою судьбу. Семьи, что несли в своей крови этот дар, попали под контроль и постоянные проверки камнем распознавания.

Указ гласил, что только членам семьи, у которых не проявился дар магии отражения, позволено жить обыкновенной жизнью, учиться, жениться, рожать детей, путешествовать. А вот дети, у которых был замечен этот дар, изымались у родителей и отправлялись в специальные интернаты для воспитания, чтобы потом всю жизнь служить короне.

Конечно, от такого пристального внимания секретных служб зазеркальники разбежались кто куда, а семьи, несущие в крови эту искру, изо всех сил прятали от королевского ока своих детей, которым не посчастливилось родиться с таким даром.

Элисен покачал головой и сделал резкий жест ладонью, как бы отметая эту надоевшую тему в сторону и вернулся к предыдущей:

– Милейс, меня не фрейлина королевы сейчас интересует и не её условия жизни, а эта неизвестно откуда взявшаяся незнакомка. Я подозреваю, что эта девица попросту не афиширует своё умение гулять за зеркалами, а учится столичной Магической академии на общих основаниях. А это весьма любопытно! Мне интересно, как эта студентка умудрилась спрятать свой дар и обойти камень распознавания магии при поступлении в академию?

– Наверняка использовала артефакт, – пожал плечами Милейс.

– Без сомнений, использовала какой-то редкий артефакт, но как? Ведь абитуриенты подходят к камню распознавания в присутствии преподавателей, сняв с себя все браслеты, кольца и кулоны, с пустыми руками. В бельё затолкала? Вполне может быть.

Герцог хмыкнул. Насколько он знал, артефакт сокрытия магии был не такой уж и маленький, многослойный, составной и величиной с большую сливу. Юбок сейчас пышных почти не носят. Затолкать её куда-то в недра женского наряда – нужно постараться.

Милейс дёрнул уголком рта в короткой усмешке, перехватив мысль герцога в полёте:

– Может, она пышного телосложения?

Элисен снова перечитал сообщение. Кроме цвета волос и формы – больше ничего. Никакого упоминания о пышности форм. Тёмные волосы и всё. Лица агент не видел и опознать незнакомку не сможет. Жаль.

– Будем её искать, – задумчиво произнёс он. – Не таскает же она с собой постоянно этот защитный артефакт. Надо бы в академию кого-то послать и желательно женского пола. Походила бы там среди студенток, познакомилась бы, пообщалась.

– Вы же знаете, что сейчас нет у нас никого из свободных агентов женского пола. Да и зачем посылать обязательно женщину? Пусть это будет мужчина. Какой-нибудь якобы ревизор или проверяющий на лекарский факультет. Пусть он с камнем распознавания в кармане пообщается со студентками.

– Ну и как ты собрался в кармане увидеть отсвет магии отражения? – насмешливо спросил герцог. – Уж молчу про то, что он вполне увесистый.

– Да, промахнулся с предложением, карман для таких целей не подойдёт. – хмыкнул Милейс. – Тогда камень выложить на стол декана лекарского факультета и вызвать всех студенток. Якобы для… скажем, выяснения желаемого направления специализации.

– Ну да, ну да. Не боишься, что результат будет нулевым, как при поступлении? Наша незнакомка будет стоять в конце очереди с защитным артефактом в… в общем, где-то под платьем, прекрасно понимая, что идёт какая-то проверка.

– Тогда остаётся сидеть где-то в засаде у лекарского факультета и ждать, когда камень определения среагирует.

– Прекрасный план, – иронично протянул герцог. – Только осталась одна мелочь. Чтобы камень полноценно среагировал, незнакомке нужно к нему прикоснуться.

– Не обязательно. Отклик можно уловить, если она совсем близко подойдет.

– Можно, да. Если она достаточно сильна и махнёт рукой совсем близко к камню. А если она слабенькая и её сил хватает всего лишь на пять минут нахождения в Зазеркалье, да даже если стоит в шаге от артефакта распознавания, то ничего ты не уловишь.

Герцог шлёпнул по столу ладонью, как бы подводя черту и переходя к выводам.

– Итак, пока понятно только то, что надо ехать в академию и разбираться на месте. Кто-нибудь из агентов у нас сейчас есть в академии?

– Кроме просто рядовых осведомителей, там сейчас мой троюродный племянник барон Иргант Саймон.

– Ах да, точно. Твой протеже там изображает студента.

– Не изображает. Мой троюродный племянник там на самом деле учится. Всё в рамках правил. Военную академию он закончил. После этого он уже пару лет отработал в пограничном отделении секретной службы на севере, а потом год на юге в Тигрисе. Правда, в Магической академии о его службе не знают.

Сейчас ему, кроме учёбы, поставлена задача оглядеться изнутри и понять, чем там дышит академия, да присмотреться к выпускникам боевого факультета для рекомендации дальнейшей работы в нашем департаменте. Обе задачи решаются им параллельно.

– Ну да. Я помню этот подход. Выберет изнутри с курса самых подходящих по характеру, по дару и по происхождению, а уж из этих подходящих мы выберем самых подходящих для нашей работы. А как у него самого дела? Как успехи?

– Преподаватели хвалят, – коротко ответил Милейс, не желая заранее хвастаться.

Пока что он ни разу не пожалел, что десять лет назад составил протекцию подростку с ментальным даром из обедневшей родни по материнской линии. Мальчик был дальним родственником, сыном троюродной сестры, с семьёй которой в силу обстоятельств Мил был близок.

Все последние годы граф наблюдал за ним, почти не вмешиваясь. Эта протекция не доставляла третьему заместителю никаких хлопот, однако выглядела вполне перспективно. Парень успешно закончил военное образование, хорошо проявил себя на границе, набрался опыта в портовом Тигрисе и теперь шлифовал свой ментальный дар в столичной Магической академии.

– Вот немного поработает, втянется, проявит себя, буду подтягивать его по карьерной лестнице. Свои люди всегда нужны, – строил на него планы Милейс.

Тем более парень ему нравился и сам по себе. Умный, внимательный, сообразительный. Вот только внешность подкачала, бросается в глаза. Парень уродился слишком ярким и из-за этого привлекал излишнее внимание.

У него было удлинённое лицо и близко посаженные глаза. Нос тоже был длинноват. Да и вообще вроде бы ничего особенного, не записной красавец, однако парень был обладателем густых чёрных волос, белой кожи, тёмных бровей в разлёт над светло-голубыми глазами в обрамлении густых чёрных ресниц. Копия глаз Милейса, доставшееся обоим наследие рода. Да, родная кровь давала себя знать, её не спрячешь.

В общем, внешность Ирга легко запоминалась, что для секретной службы было совершенно ни к чему.