Узоры на ковре

– Мы, кажется, были знакомы? – её голос прозвучал неуверенно. Так как нужно. Она нахмурилась. – Мне сказали, что вас зовут Кейт.

– Да, мы были знакомы и здесь, в Тигрисе, случайно встретились до этого происшествия.

– До того, что со мной случилось? – якобы догадалась Грида, всё больше входя в роль. – К сожалению, я совершенно не помню, что со мной случилось. Возможно, вы мне расскажете?

Она с искренним любопытством посмотрела на бывшего друга. Интересно, какими словами он выкрутится и что расскажет.

– К сожалению, я тоже не знаю, – Кейт явно слегка успокоился и оставил официоз. – Мы с тобой встретились на улице, немного поговорили в сквере и разошлись. А потом ко мне приходил Иргант Саймон и расспрашивал, куда ты делась.

Она кивнула и снова с ожиданием уставилась на него.

– А откуда я вас знаю?

– Мы учились вместе в академии. Дружили и обращались друг к другу на ты, – улыбнулся он своей прежней очаровательной улыбкой. – А потом поссорились.

– Почему поссорились? – не удержалась Грида и мысленно шикнула на себя. Как бы не попасть впросак. Чем меньше воспоминаний, тем лучше.

– Мы… В общем, мы… У нас были очень близкие отношения, – Кейт взял Гриду за руку. – Но мы поссорились из-за моей ошибки, и я очень сожалею.

Это было сказано так искренне, что Грида дрогнула. Затихшая и невысказанная ещё в академии обида вынырнула из глубины души и плеснулась в сердце. Язвительные слова чуть было не слетели с языка, однако девушка вовремя сумела его прикусить и оставить эти слова при себе и осторожно вытянула свою ладонь из его горячих пальцев.

– Я не помню… – жалобно сказала она и поглядела на него глазами больного котёнка, маскируя под этим взглядом свою настоящую снова проснувшуюся обиду и растерянность.

Кейт посмотрел на неё таким знакомым взглядом, что Гриду внезапно захлестнули воспоминания. Их замечательные философские беседы в парке, потом та унизительная сцена с демонстрацией «доказательства», их встреча на улочке уже тут в Тигрисе. И тот его взгляд, совсем близко, глаза в глаза, когда она лежала на алтарном камне, спиной чувствуя ледяную твёрдость.

Его сверкающий влагой полный отчаяния последний взгляд.

– Я ничего не помню, – повторила она, однако от нахлынувших воспоминаний из глаз потекли слёзы, и Грида не стала их сдерживать. Под слезами по потере памяти было легко спрятать настоящую боль, боль от разочарования и перенесённого ужаса.

– Ну не плачь, – всполошился Кет, – всё будет хорошо. Ты, наверное, всё вспомнишь, – фальшиво добавил он, вскочил и дрожащими руками, брякая стаканом, налил ей из кувшина воды.

– Мне сказали, что на это надежды нет, – солгала Грида сквозь слёзы и улыбнулась: – Но я заведу новую память. Так что, конечно, теперь всё будет хорошо.

Слёзы принесли облегчение. Ей очень хотелось спросить, что заставило его тогда на алтаре отказаться от её огненного лепестка, но… пришлось затолкать любопытство поглубже, чтобы не выдать себя.

Неожиданно на Гриду спустилось понимание, что узор, что выткал Всеблагой для них на ковре этого мира, тогда из-за приворота непозволительно исказился. Однако после отказа Кейта там, на алтаре, принять её огненный лепесток, узор смог вернуться в те самые дозволенные рамки, о которых говорила ей бабушка.

Главное, что он вовремя сказал «нет». Теперь снова всё пойдёт правильно.

– Я устала. Позовите, пожалуйста, сиделку, – обратилась Грида к гостю.

– Я ещё приду.

– Не надо. Я вас не помню, – она смогла сказать это отстранённо, без искры узнавания, глядя Кейту прямо в глаза.

Кейт помолчал, в задумчивости покачал головой и кивнул:

– Хорошо. Как скажешь.

Он открыл дверь и уже на пороге обернулся.

– Прощайте, – вежливо и равнодушно кивнула ему Грида, как незнакомому.

– Прощай.

Дверь захлопнулась. Грида закрыла глаза. Непрошеные слёзы снова покатились из-под ресниц. Захотелось свернуться комочком, и чтобы кто-то очень добрый гладил её по волосам и ласково утешал, совершенно выбросив из головы мысли, насколько она опасна или полезна.

– Иргант, где же ты? Я хочу домой.

Следующим утром барон Иргант Саймон, как только узнал, что вечером к Гриде приходил Кейт Брамси, сразу же забрал её из лечебницы, несмотря на увещевания лекаря.

Эпилог

Герцог Элисен Марсон сидел за письменным столом. Текущие государственные дела не отпускали его даже в свободные от службы дни.

Покои, которыми они с женой привыкли пользоваться во время своих визитов в её графство, были большими и удобными. Две спальни, гостиная, кабинет для него, кабинет для жены, будуар, гардеробная, общая просторная купальня с окном в сад. В общем, жизнь в гостях была комфортной, но кабинет в своём поместье Элисену нравился всё-таки чуточку больше.

Быстрые шаги жены он услышал ещё до того, как она открыла дверь в кабинет.

– Дорогой, я зашла с тобой поделиться! Представляешь, у меня сегодня был удивительный день! День потрясающих открытий!

– Неужели они действительно потрясают? – герцог поднял глаза от бумаг и улыбнулся. – Тогда ты права, тебе непременно надо ими поделиться со мной.

Элисен откинулся на спинку кресла и, не скрывая радости, посмотрел на вошедшую герцогиню. Прошло уже пять лет со свадьбы, но до сих пор при взгляде на Эльфиру Беринг в его груди возникает нежность и гордость.

Необыкновенная женщина! Кто бы знал, что на склоне жизни ему так повезёт.

Герцогиня не блистала свежестью и красотой юности, зато она обладала и без стеснений пользовалась привлекательностью зрелости.

У неё был внимательный взгляд, приятная улыбка, при взгляде на которую мгновенно забывались мелкие морщинки, выдающие возраст.

Она в совершенстве владела искусством подать себя с самого выигрышного ракурса, что вкупе со стройной фигурой производило потрясающее впечатление.

И, конечно, ум! У неё был отточенный годами ум и умение анализировать. Ах, какая она прекрасная собеседница!

Герцогиня Марсон села в кресло напротив и очаровательно улыбнулась, поймав ласковый взгляд мужа.

– Открытия потрясающие, не сомневайся. Думаю, тебе будет интересно. Так вот, сегодня я снова занималась дневниками моего деда, Гриэда Беринга.

– Да, помню, ты говорила, что у твоего деда ужасный почерк и разобрать его каракули стоит большого труда.

– Да, именно этим я и занимаюсь, – шутливо закатила глаза к потолку Эльфира. – Продираюсь сквозь каракули, непонятные термины, значки, оборванные фразы и намёки. Выкапываю из них суть. Но бросить это всё не могу, потому что очень интересно. Такое чувство, будто протираешь мутное стекло, сквозь которое мало-помалу начинает проступать волшебная картина.

– Что же эдакого сногсшибательного ты увидела за этим мутным стеклом сегодня, душа моя? – Элисен поманил жену к себе. Она скользнула к нему на колени, и муж с наслаждением обвил её тёплую талию рукой.

– Я наконец разобралась, что же произошло тогда в пещере, пять лет назад.

Помнишь, когда Брамси вроде бы как похитили Гриэдару для ритуала. Но серьёзных доказательств для обвинений советника с тех пор как не было, так и нет.