Когда он опоздал

– Тебя это должно волновать?

– Нет, но…

– Егор, давай договоримся, чтобы у нас не было с тобой больше никаких споров. Это моя жизнь. Мой город. Моя квартира.

– Твоя женщина? – хмыкнул Егор.

– Лариса мне нужна. Смирись с этим или уходи.

– Даже так? – спросил Егор. Он загорелся. Хотел развернуться и уйти, но остановился.

– Чего ты от меня хочешь? Чтобы я к твоей матери вернулся? Чтобы с ней спорил? Дрался за деньги?

– Я хочу, чтобы ты стал прежним. С тобой что-то происходит в последнее время. И мне это не нравится. Ты сам выглядишь так, словно с головой перестал дружить.

– Ты прав. Я устал. Меня замучила бессонница. Я все время не нахожу себе места. И вот сейчас я понял, что мне нужно быть здесь. Рядом с ней. Давно надо было быть.

– Ты ее любишь, – ответил Егор. – Так бы и сказал. Без всей мишуры. Где там у тебя мусорные мешки?

Герман удивленно посмотрел на него.

– Чего ты сказал?

– Спросил куда ты мешки дел.

– Про Ларису.

– Ты ее любишь. Разве нет?

Глава 5

Он ее любил? Герман задумался. Он никогда не смотрел на чувства с такой стороны. Лариса была чем-то постоянным. Что будет всегда. Она была прошлым и настоящим. Да и какая может быть любовь? Лариса права. У него скоро внуки будут. А он тут играет с девчонкой. Но ведь без него она пропадет? Лариса сейчас не в состоянии… Потом…

Решив пока оставить на потом эти мысли, Герман занялся решением проблем. Оформить ребенка. Отвести Ларису к врачу. Потом к другому. Отвести в поликлинику малышку. Бессонные ночи. Наблюдение у невролога. Прививка. Вроде все это было привычным и знакомым, но в этот раз все смешалось в череду двух месяцев, которые были словно один день.

Герман не заметил, как наступило лето. Оно ворвалось в окно с цветущей липой. С грозой и ярким солнцем, которое вышло сразу после дождя и рассыпалось на тысячи лучей, которые отражались от луж.

Они вышли с коляской. Герман смотрел на Ларису, которая неторопливо везла коляску. В последние дни она перестала вздрагивать от каждого звука. Только все время ходила задумчивой. Он пытался ее разговорить, но Лариса упрямо отмалчивалась, отказываясь с ним делиться тяжелыми мыслями. Герман решил на какое-то время от нее отстать. Поэтому последние дни просто наслаждался спокойствием и привычным бытом, которое вошло в русло.

– Ты был на могиле матери? – неожиданно спросила Лариса.

– Нет.

– Почему?

– Пока некогда.

– Не можешь смириться с ее смертью?

– Не в этом дело. Для меня память о человеке – это не гранитный памятник.

– Тебе надо туда сходить. Станет легче.

– С чего ты думаешь, что мне плохо? – спросил Герман.

– Ты места себе не находишь. Мне кажется, что тебя мучает совесть, что ты не был с ней рядом в ее последние дни.

– Если так подумать, то тогда я опоздал по всем пунктам. Как будто и жить опоздал.

– Почему?

– Прожил жизнь с нелюбимой женщиной, когда мог быть с теми, кто мне по настоящему дорог.

– Не говори так. Ты ее любил. Сейчас злишься из-за того, что чувствуешь себя преданным. И в тот раз ты чувствовал тоже самое, но не мог решиться. Знаешь, я думала над тем, что было в прошлый твой приезд. Мы вот так же гуляли с коляской. Ходили в поликлиннику. Готовили и убирались, а потом вечером пили чай. Мне казалось, что это и есть счастье.

– А сейчас?

– Сейчас думаю так же. Но это мое счастье. Твое должно быть в другом. Ты привык к более яркой жизни. Я видела фотографии с твоей страницы. Знаешь ведь, что бабушка любила собирать фотографии в фотоальбом. Я ей помогала выбирать их из социальных сетей. Потом мы их распечатывали и вклеивали.

– Я не видел этого альбома.

– Ты только старый рассматриваешь. Так их три. Первый с молодости твоей мамы и времен твоего детства. Второй посвящен твоей жизни, детям и жене. А третий был наш с Олей. Поэтому я знаю, как ты жил. Видела, как вы меняли квартиры. Как меняли офисы. Поездки на отдых. Какие-то праздники. Ты был создан для такой жизни.

– Какой?

– Успешной. Мне кажется, что когда твой отпуск закончится…

– Это не отпуск.

– Герман, это ты так считаешь. Скоро…

– Скоро мне все это надоест. Я понял твою мысль. Давай сегодня купим тортик. Отпразднуем свободу.

– Развелся?

– Да. Компания, квартира и дача достались Наташе. Мне же две машины. За них она мне выплатила компенсацию. Так что мы еще можем хорошо устроиться.

– Ты же вроде хотел все ей оставить.

– Хотел. Но вмешался Егор. Он чем-то надавил на мать, в итоге Наташа решила скинуть с барского плеча такую подачку. Спорить из-за этого я не хочу, – сказал Герман.

– Главное, что все закончилось.

Закончилось. Герман так не считал. Лето. Лужи. Легкость. Все только начиналось. Сейчас можно было… Он остановился, чтобы завязать шнурки. Лариса не стала его ждать и пошла с коляской дальше.

– Лорка! Сколько лет. А ты смотрю родила? И кто? Девка или парень? – словно из-под земли вынырнул подпитый мужик. – А я на полгода сел. Прикинь? Охренеть. А мать твоя дома?

– Она здесь больше не живет. И я не знаю, где ее носит, – сказала Лариса.