Стоять, бояться!

…От того же оглушительного грохота Дуся Землероева подпрыгнула и едва не выронила драгоценный портфель прямо на колени остывающего Котика! (Этот ужасный звонок когда-то раздобыла тетя Зина, уставшая стоять под дверью, если драгоценный Костик запирался дома и безмятежно плавал в волнах тяжелого металла.) Евдокия перехватила портфель, заполошенно огляделась по сторонам…

Из прихожей донесся мяукающий женский голос:

– Котик? Дорого-о-ой? У тебя откры-и-и-то-о-о…

Попятившись от голоса Евдокия запуталась в тюле, выпуталась уже на балконе и спряталась за выступом стены, в безмолвном ужасе разглядывая липы и прижимая портфель к животу, как будто щит.

Невдалеке прилип к стене мажор. Голуби носились над кронами деревьев. Из комнаты за тюлем раздался истеричный бабий вопль.

Как Дуся оказалась на балконе седьмой квартиры, она, признаться, не помнила совсем. Ей показалось, прыгнула на десять метров, поскольку за стены держаться было нечем, все руки заняты портфелем.

Кажется, на каком-то этапе она чуть не спихнула вниз мажора, отдышалась уже в соседском полутемном кабинете с тяжелыми плотными шторами: опираясь задом на массивный письменный стол и чувствуя, как в поясницу утыкается какой-то бронзовый прибамбас из письменного набора.

В очи Евдокии втыкался взгляд обезумевшего мажора.

Илья не спрашивал. Он лишь таращился и тяжело дышал: безбашенная коза чуть-чуть не уронила его с карниза!! С чего это он ранее решил, что эта детка – тишайшая невинная овечка, а?! Она ж волчица-скалолазка!

Дура ненормальная!!

Но хорошо, хоть молчаливая и ловкая. Через два балконных ограждения и одного Илью перемахнула дикой кошкой и не пикнула. Теперь стоит, бессмысленно глазеет, почти не запыхалась.

Ситуация совершенно выходила из ряда вон. Где-то вдалеке, на другом конце огромной квартиры, копошится на кухне гарпия, путь назад отрезан – отсюда хорошо слышны вопли перепуганной подружки соседа! – придется выходить через свою входную дверь.

Но это уже легче, чем войти. Изнутри квартира под контролем, дверь кабинета первая от входа, надо только убедиться, что гарпия не вышла ненароком в прихожую и…

Все получится.

Илья состроил зверское лицо, схватил волчицу Дусю за плечи и, сдернув со стола, повернул спиной к книжным шкафам.

– Молчи, не оборачивайся, – шепнул с угрозой.

Землероева покорно замерла, уставилась на большой портрет симпатичного господина в смокинге, за спиной чем-то шебуршал Илья.

Быстро отодвигая в сторону фолианты, Зубов матерился про себя: «Мать твою разэдак, во нарвался! В любой момент менты нагрянут, наверняка наведаются к Гале и пригласят в понятые – квартир-то на площадке больше нет!.. Во попадалово, во жесть!!»

А еще – карты памяти в тайнике не оказалось. Илья переворошил каждую бумажку, приподнял каждую папку: карта памяти исчезла.

Ее нашла Берта? Отец только думает, что о тайнике жена не знает?

Черт!!!

«Успокойся. В гардеробной папы за выдвижной панелью есть еще один сейф. Общий, правда. Там лежит «тревожный чемоданчик» с наличностью и «левым» паспортом, там папа держит пистолет…» Этим тайником отец почти не пользуется – схрон за книгами ближе и всегда под рукой, – но если карту он переложил туда?

Надо все-таки проверить!

Илья быстро подошел к Дусе, воткнул губы в ее пылающее холодом ухо и зашептал:

– Стой здесь и не дыши, понятно?

Девчонка, кажется, с испугу поняла приказ буквально и крепко-накрепко слепила губы.

– Я вернусь быстро. Зайду в спальню отца, и пойдем на выход. Понятно?

Голова девчонки истово мотнулась.

– Можешь подышать тихонько.

Уф! Как только Илья на цыпочках исчез за дверью, Землероева попыталась включить отупевшие от страха мозги. Огляделась. Она в чужой квартире, с прижатым к груди ворованным портфелем, из-за которого убили Котика. Или не убили, но хотя бы напугали до смерти.

Как быть?

Вернуться к Костику в квартиру, когда туда заявится милиция?

«Тогда зачем сбежала? – появится вопрос. – Чего испугалась, раз невиновна в смерти брата?!»

«Я косвенно виновна, – повесив голову, судорожно всхлипнула Евдокия. – Если бы я отказалась ему помогать, он был бы безработным, но живым. А если бы я – как последняя тупица! – не привела Семеновича с охранником к брату, он был живой, здоровый и богатый. Я все разрушила, я виновата…»

Из глаз по носу заскользили слезинки, закапали на сомкнутые замком руки…

В прихожей громко стукнула входная дверь.

– Гала! Я дома! – прозвучал хозяйский женский голос. – Сделай нам пять кофе и принеси в гостиную!

За дверью затопали шаги нескольких человек, до Дуси донеслись негромкие мужские голоса.

– Галя, ты не знаешь, что случилось у соседей? Там какие-то крики…

Берта громко разговаривала с гостями и перекликалась с домработницей, у Землероевой случился нервный приступ – попалась! Изнутри прорвалась дикая неудержимая икота, живот задергался в конвульсиях, поняв, что сейчас ее таки вырвет, Дуся надула щеки, задержала дыхание и заполошенно заскакала по кабинету.

Бежать! Бежать!! Бежать!!!

Куда?

Проскочить обратно по карнизу до Костика?!

Свалиться с балкона вниз головой и, покончив с пустяковой жизнью, решить проблемы?!

Или скончаться прямо тут от невыносимой нервной икоты?!

Ошпаренный испугом мозг подсказал иное направление – за шторы, в крошечный закуток между стеной и книжным шкафом. Перепуганным зверьком Дуся юркнула туда, с трудом, прижимая к груди драгоценный пакет, умостилась в узкой щелке…

Едва шторы перестали колыхаться, в комнате прозвучал тихий щелчок язычка дверной ручки.

– Проходи, – раздался негромкий мелодичный женский голос.

Дверь с приятным чмоканьем захлопнулась. Шаги прошелестели по направлению к окну и замолкли возле самого убежища неопытной воришки.

– Как он? – шепотом спросила кого-то Берта.