Стоять, бояться!

«В шкафу сидит?» – навеяли мысль собственные приключения. Илья подошел к узкому платьевому отделению книжного шкафа, куда отец вешал домашние костюмы и атласный барский халат с кистями, повернул в замочке изящный ключ – опомнился. Шкаф заперт снаружи, значит Евдокии внутри нет.

– Ей, – сказал тихонько, на всякий случай, так как уже предполагал: ловкая волчица-скалолазка сподобилась исчезнуть из квартиры по карнизу, кругом обойдя весь дом до навеса над крыльцом заднего хода.

– Я тут, – раздался мрачный голос из угла.

Илья резво сунул нос за шторы: угрюмая, как многолетняя узница замка Иф, Дуся стояла за портьерой в обнимку с чемоданом.

– Молодец, – немного пораженно и совершенно искренне, сказал Илья. – Догадалась спрятаться.

– Сюда твоя мачеха заходила, – вылезая из-за штор, отрапортовала Землероева, собралась в деталях поведать о разговоре двух любовников, но была перебита быстрым шепотом:

– Пойдем скорее! Галка на кухне, телевизор работает, Берты дома нет.

Схватив Евдокию за рукав куртки, Зубов подошел к двери, открыл ее, прислушался – вода, телевизор и посуда гремят на всю катушку – и быстро вытолкнул воришку впереди себя.

– Быстро, к двери!

Воришка, переминаясь, не сдвинулась с места.

– Ты что?! – опешил Зубов.

Мрачно стиснув зубы Евдокия прошипела:

– Мне срочно надо в туалет.

– Куда?!

Набычив голову, упрямо сверкая глазами, воришка замерла перед дверью упрямой ослицей.

Боже мой! Приспичило! Нашла момент!!

– А может быть, потерпишь?! – разъяренно пропыхтел Илья.

– Нет, – твердо заявила Дуся и так стиснула бедра, что не осталось никаких сомнений – девчонка с места не двинется, до двери трех шагов не сделает, описается по дороге.

А никаких животных крупнее попугая в доме нет. Противная лужица в прихожей заставит призадуматься.

Чувствуя, как от ненависти немеют скулы, Зубов прошипел:

– Сразу возле входной двери гостевой туалет.

Девица, семеня, отправилась туда.

Когда оправившаяся Дуся, как подобает приличной барышне, СМЫЛА ВОДУ, Илья чуть в обморок не грохнулся от звукового шока!

Шум воды на другой стороне квартиры стих, перестала брякать посуда.

– Берта, это ты? – зычно поинтересовалась Галя.

Хорошо, что, пока овца-волчица оправлялась, Зубов успел в дверной глазок исследовать пустынные окрестности подъезда! Ни секунды не раздумывая, он схватил за шкирку дурищу с драгоценным портфелем, вышвырнул ее на лестницу и выпрыгнул сам, просчитывая на ходу каждый шаг кухарки: сейчас она отходит от мойки, подходит к выходу из кухни, топает до поворота к прихожей…

Щелк! – сказал дверной замок.

Успели. Вопля нет.

Зацепив рукав воришки, Илья понесся вниз по лестнице – Галина может догадаться глянуть в глазок! – допрыгал до нижней площадки, вытянув шею, посмотрел на улицу со стороны двора: перед подъездом замерла милицейская машина с мигалкой на крыше.

Зубов дернул Дусю за рукав и осторожно прокрался вдоль свежеокрашенной стены к парадной двери. Только отбежав от крыльца метров на двадцать, выпустил чужой рукав.

Согнулся пополам, отдышался, машинально нашаривая-проверяя в кармане карту, и снизу вверх взглянул на Дусю.

– Ты как, подруга?

– Нормально, – ответила бледно-зеленая девушка.

– Вот и отлично, – медленно разогнулся Зубов. Подумал несколько секунд и скупо улыбнулся на прощание: – Адью, малышка. Всего хорошего. Не кашляй.

Нелепая воровка убийственных секретов надоела до спазма печени. Зубов видеть ее не хотел! Повернувшись спиной к застывшей девушке, он прощально взмахнул рукой, сделал несколько шагов по узкой дорожке, как вдруг услышал:

– Твоя машина стоит в соседнем переулке?

Удивленный Зубов вначале не остановился, не понял, в чем подвох вопроса. Ну, поставил он машину неподалеку, ну, к ней направился – кому какое дело?

– В ста метрах? – безэмоционально и глухо добавила девчонка.

Не только суть вопроса, но и голос заставили Илью затормозить и встать к девушке лицом.

– Тебя там ждут, – спокойно глядя недавнему партнеру в глаза, прижимая к животу портфель, сказала та.

– Кто? – шершаво выдавил внезапно осипший Зубов.

– Ты ведь – Илья? – все так же монотонно, глядя на него немигающими мертвыми глазами, спросила девушка.

Тут надо немного вернуться в прошлое. Развлекаясь в дворницкой, Зубов заставил воровку представиться, а сам и не подумал об ответной вежливости – не по чину выглядело. Дуся же, слушая разговор Берты с настойчивым ухажером, запуталась в «щенках» и «козлах», не смогла убедить себя в том, что точно вспомнила имя мажора из седьмой квартиры, и сейчас боялась запутать не только себя, но и этого высокого парня. Который, не исключено, помог ей остаться в живых.

И отомстить за Костика.

Битый час, нюхая за шторами пыль, Евдокия все тверже утверждалась в мысли: если бы ее не заперла в дворницкой палка, то, вероятнее всего, ее прибили б вместе с братом. Неизвестно, какие такие секреты заставил ее Костик спереть из машины Бориса Семеновича, но дело явно не в подчистке циферок. Если бы дело касалось только бухгалтерского косяка, шеф дал бы подчиненному по шее и уволил к чертовой матери.

Но Костика – пытали.

А он, как ни прискорбно признавать, не из породы терпеливых. Котику достаточно получить в глаз, и из него моментально посыплются все сведения: о сестре, бумагах, хитром плане.

Но Костика – пытали. Привязали к стулу, разбили губы и напугали до смерти.

Вероятно, Борис Семенович добивался от Костика каких-то важных ответов. Хотел быть в чем-то уверен до конца…

Или Котик старался ради Дуси? Не хотел ее выдавать?