Но со всеми ведь кричал «ура» я.
Думал: будет рай не мне – так детям.
Брел со всеми я в надежде сонной,
А очнулся вдруг – и понимаю,
Что стою у пропасти бездонной,
И нога занесена над краем.
Рояль
Четвертый месяц голод и блокада.
Не знает к людям жалости война.
Зима. Мороз. Согреться как-то надо,
Но мебель вся давно уж сожжена.
В пустой квартире лишь рояль старинный
Стоит, не став спасительным теплом.
Он уцелел – и есть тому причина,
Что даже в стужу не пошел на слом.
Стоит, как символ веры в то, что будет
Конец войне, наступит всё же мир,
И о прекрасном вспомнят снова люди,
И зазвучат рояли из квартир.
Она подходит. Ледяные руки —
На клавиши. Замерзла – не сыграть.
Но день придет – взлетят свободно звуки,
Рояль старинный оживет опять.
Он зазвенит, и в музыке той громкой
Всё отразится: прошлый страх и боль,
Отчаяние после похоронки,
Надежда, вера в завтра и любовь.
Глава 4. Мне восемнадцать
Первый снег
Двадцать дней сегодня ноябрю.
Полночь. Улицы давно пусты.
Я в окно на первый снег смотрю.
Он красив, но холоден – как ты.
В твоем сердце вечная зима,
Не найти тепла в твоих глазах.
Только ты не чувствуешь сама
Иней в своих правильных словах.
Я совсем отчаялся уже,
И давно пора себе сказать:
«Не растопят лёд в твоей душе
Мои полные любви глаза».
…Снег еще растает, не спеши.
Станет грязью, следом от колёс.
Лёд твоей оттаявшей души
Превратится вдруг в потоки слёз.
Спокойной ночи
Уходят в парк последние трамваи.
Дворы окутала ночная тень.
Спокойной ночи я тебе желаю.
Вот и закончился тяжелый день.