Отряд

За какие-то минуты плотность огня возросла неимоверно. Слава богу, украм хватило ума не бить по мосту, поэтому рядом с ним было относительно спокойно.

Между тем с каждой секундой плотность огня продолжала увеличиваться. Пули и взрывы приблизились и накрыли наши позиции за мостом. Воздух загустел от плотной завесы из дыма, пыли, выброшенного вверх мусора, пороховой и тротиловой гари, которую пронизывал рой пуль, осколков и снарядов разных калибров. Меня всего испятнали попадания, но отмахиваться от них не имело смысла, и не было возможности.

По логике, сейчас пехота должна попытаться сбросить нас с моста. И она попыталась. Рык «Корда» и непрерывный треск автоматов слились в сплошной гул, в котором никто не заметил выстрел Дитриха второй и последней ракетой. Зато все заметили взрыв и детонацию танка, потерявшего башню в десяти метрах перед мостом. Чуть погодя ещё один подорвался на мине и замер скособочившись.

Я уже достреливал предпоследний магазин, когда атака захлебнулась. Противник откатился, скрывшись в толще дымной завесы.

Когда ветерок отнёс душную муть, чуток приоткрыв поле боя, даже без оптики я разглядел, что у коровников шла нешуточная драка. Наши отчаянно рубились с вражьей пехотой. Оттуда из облака дыма и пыли доносились звуки яростного боя. Я серьёзно встревожился за наших мужиков, и совсем мне поплохело, когда я разглядел на околице села занимающие боевые позиции самоходки. Торопливо впихивая патроны в магазины, я щёлкнул по микрофону:

– Внимание. Здесь Бор. Хакас, слева от тебя укры разворачивают самоходов. Врежь им туда погорячее. Сержант, не позволяй гадам бить по вам из большого калибра. Броня бронёй, а 6-дюймовый снаряд не пулька и может сделать больно.

– Здесь Лунь. На западной окраине за крайним домом ставят 120-мм миномёты, а в нашу сторону заворачивают танки. Из-за дыма не вижу сколько.

– Здесь Бор. Лунь, ты же опытный волчара. Не знаешь что ли, что делать с этими дудками и коробками? Одним осколочный, другим подкалиберный. Всё, работай.

В это время к мосту опять полезла пехота. Автоматы Докаи Дитриха не замолкали, громко сеял смерть пулемёт Рокки. Марк не отставал от них и при этом громко орал в гарнитуру, обкладывая матюгами всех сверху до низу. Я прикрикнул на сквернослова, и он ненадолго замолчал, обиженно огрызнувшись.

Даже сквозь жуткое задымление боя я заметил, как у дальней околицы грохнул и выбросил на полста метров вверх фонтан земли мощный взрыв, потом так же рвануло ещё раз и ещё. Ага. Похоже, Ворон остановил чужую броню и начал давить артиллерию фугасами с новой взрывчаткой. Коли так, то и самоходы, и миномёты очень скоро прикажут долго жить.

Заряжая очередной магазин, я напряжённо вглядывался в поле боя на том берегу. Видно плохо. Лёгкий ветерок уже не справлялся с дымом от пороха, взрывов и разгоревшейся техники и сдувал его неровными клочьями. Но и сквозь редкие просветы я заметил, что у коровников заметно прибавилось костров, а на грунтовкегромоздилось скопище густо коптящих танков и самоходок.

Бой продолжался уже более часа. Пулемётно-автоматный огонь то нарастал, то затихал, напоминая волны огненного шторма. Из дымно-пыльного марева изредка выскакивали укры и валились от огня в упор. Тут и там хлопали взрывы ручных гранат и мин, визжали осколки и пули.

Прошёл ещё час. Глаза слезились, чувства отупели, я почти оглох, но при этом не мог не заметить, что огонь противника стал ослабевать. Толи укры начали окапываться, толи решили отступить. Воспользовавшись передышкой, я подтянул открытый цинк и начал впихивать патроны в пустые магазины. Дитрих побежал к «Тигру» помочь Рокки набивать ленты. Слева от меня Док и Марк постреливали по украм, и изредка трясли головой и машинально отмахивались руками от попадающих в них пуль. Никто эти попадания уже не считал. Я постучал по микрофону:

– Внимание всем. Здесь Бор. Доложите обстановку.

– На связи Ромео. Потерь нет. Патронов мало. Укров поубавилось. Многие полегли, некоторые ушли оврагами на север, часть укрылась в домах сельчан. Мы туда не стреляем. В пределах видимости противника нет, только горелое железо, трупы и раненые. Чуть развиднеется, уточню.

– Здесь Лунь. Потерь нет. Боеприпасы на исходе, но и противник тоже на исходе. На западной околице подбил шесть танков, БМП и самоходки долбил фугасами, потому не считал.

Да, в этой войне жёлто-голубым воякам упорно не везло.

– Здесь Бор. У моста тоже стихло, похоже, дело к финишу. Лунь продолжай присматривать за грунтовкой и центром, снаряды подбросим. Пока огрызайся пулемётом. Ромео, пришли Черчилля на его таратайке за боеприпасом, пусть едет вдоль речки, там уклон и мёртвая зона. Финн ты тоже низом подъезжай к мосту, возьмёшь десяток выстрелов для танка. Через час начнём зачистку. Конец связи.

Как известно любому опытному бойцу, сумевшему выжить в боях, на войне существует одно непреложное правило: никогда не оставляй недобитого врага за спиной. Мы тоже не собирались оставлять.

Финн и Черчилль в две ходки развезли боеприпасы, и через час:

– Техник и Финн вам дальняя околица и крайние дома. Лунь прикрой их пулемётом. Ромео, вам от центра в обе стороны. Хакас – прикрытие. Я, Дитрих, Марк и Док идём от южной околицы. Рокки прикрывает.

Обе наши машины «Тигр» и «Урал» переехали мост, кое-как пробрались через завалы подбитой техники и груды тел и подкатили ближе к селу. Рокки развернул пулемёт, а мы с двух сторон направились к крайним домам. То, что село имело единственную улицу, сильно упрощало задачу.

Из первой же хаты по нам ударили два автомата. От нас брызнул рикошет. Знаю же, что неопасно, а каждый раз дёргаюсь. Поморщившись от ударов пуль, мы с Дитрихом двинулись туда, где в окнах плясали злые огоньки. Из дверей выскочили двое. Оба с ножами. Патроны у них что ли кончились? Острое железо скрежетнуло по моей руке и отскочило. В глазах противника злость сменилась удивлением, удивление – испугом, испуг – страхом. И я кулаком смял перекошенную физиономию. Дитрих со своим разобрался ещё быстрее.

Из села доносился треск автоматных очередей и редкие взрывы гранат.

Из следующего дома мы вытащили за шиворот десяток обоссавшихся со страху молодых идиотов в камуфляже и с трезубцами на шевронах. Отобрав оружие, мы заставили их вынести на улицу тела двух убитых нацистов постарше, велели сидеть тихо и не рыпаться.

К вечеру мы зачистили село, согнав в кучу три сотни перепуганных до смерти резервистов со всех областей Украины. Вояки мать их в перелесок. И пока мои бойцы по очереди приводили себя в порядок, смывая грязь, кровь и пот с потемневших лиц и тел, я связался со Стрелковым напрямую:

– Здесь Бор. Вызываю Стрелка.

– Слушаю.

– Опять приглашаю к нам. Желательно срочно. Нужно забрать пленное поголовье и трофейное железо. Нам они ни к чему. Да, и смотреть за ними некому. Нас мало, а их до едрёной мамы.

– Ё-моё! Бой мы слышали, но не думали, что настолько серьёзно. Где вы их столько набрали? Скоро девать их некуда будет.

– Ясное дело, в полях собираем. Поспешите, мы больше двух рот бандерлогов повязали. Сейчас они напуганы до усрачки, но, если очухаются, могут разбежаться. Да, и устали мои ребята. Санитаров прихватите и перевязки побольше. До связи.

Я облегчённого вздохнул, когда в девять вечера бойцы Стрелкова забрали всех пленных, тяжёлых раненых и десяток грузовиков, набитых оружием и боеприпасами. Подходящую тяжёлую технику решили оставить до завтра.

Когда всё устаканилось, я обошёл село, с удовольствием отметив, что в целом дома не повреждены, не считая пары разбитых окон, нескольких небольших воронок от гранат во дворах и слегка попятнанных пулями стен. Но уже в полусотне метров от домов и вдоль всей дороги между сплошь изрытой воронками и кучами выброшенной взрывами земли повсюду громоздилось горелое, пробитое и брошенное железо: танки, БМПшки, самоходки, миномёты, набитые всякой всячинойцелые и искорёженные грузовики. Между ними в разных позах валялись убитые. От них уже потянуло смрадом, и монотонно загудели вездесущие мухи. Раненых я не считал, ими занимался Док и четверо санитаров, оставленных Стрелковым. Назревала немалая проблема, ведь сотни трупов на жаре могли доставить кучу неприятностей. Немного успокаивало то, что Стрелков клятвенно обещал утром забрать всех раненых и прислать мобилизованных местных жителей, чтобы похоронить тела убитых. А пока, не смотря на усталость, мои ребята помогали санитарам, собирали документы и делали на трупах пометки, кто есть кто, чтобы потом не перепутать.

Заканчивался этот бесконечно длинный день. Боевая злость ушла, сменившись апатией и сожалением. Непосильное напряжение уступило место безразличию. Я отряхнул насквозь пропотевшую одежду от пыли, присел на какое-то подвернувшееся бревно и задумался.

Опять смерть, опять беда и горе… Что, что вы сказали? Мы сами виноваты? Мы убийцы и оккупанты? По-вашему выходит, чтоэто мы захватили землю и нещадно грабим и мучаем жителей? Побойтесь бога! Ведь ложь – смертный грех. И не надо делать злые глаза и возмущаться. Не мы на эту мирную вольную землю припёрлись с гаубицами, бомбами и ракетами, чтобы поставить народ на колени. Не мы разрушаем сёла и города. Не наши мины и снаряды рвут в клочья тела детей, женщин и стариков в их собственных домах. Здесь нас всего 18, а их было несколько тысяч. Для нас человек – высшая ценность, для них – «убей москаля», «раздави колорада», «сожги ватника». Мы за правду, для них же охмурить, облапошить доверившихся им, и на том нажиться означает завидное умение жить и повод побольнее пнуть обманутого. И, в конце концов, почему я должен оправдываться? Пошло оно всё к чертям собачьим, прости господи.

От усталости все забыли про еду, но хозяйственный Дитрих где-то умудрился разжиться солидным шматом сала и свежим хлебом,от вида и запаха которых мы вспомнили про свои голодные животы и с жаднотью уничтожили немудрящую снедь.

Ночь прошла относительно спокойно, если не считать далёкую канонаду на севере. Утром вместе с похоронной командой появился и прибывший из Донецка свежий батальон стрелковцев, чтобы окончательно закрыть этот участок фронта. Эти триста обстрелянных бойцов долго бродили по окрестностям села, и никак не могли взять в толк, как восемнадцать человек смогли сотворить такое.

Мы с комбатом с позывным Джорж уселись на снарядные ящики и принялись ломать головы, как нам взаимодействовать. Вертели ситуацию и так, и этак, но решение не вытанцовывалось, пока по спецсвязи не позвонил Захарченко:

– Привет, Бор. Наслышан о ваших делах. Крепко вы нас выручили. Эта группировка должна была выйти во фланг батальону Стрелкова, уничтожить его, распечатать котёл, а потом ударить встык наших бригад. Тогда бы мы нипочём не удержали ни Иловайск, ни Шахтёрск. Благодарность вам и низкий поклон. Ну, а с портками у пленных ты всё же чуток переборщил. Ха-ха-ха. Мы тут чуть со смеху не попадали, и до сих пор ржём. Некоторые говорят, что теперь только так будут пленных конвоировать. А что, тихо сидят не рыпаются. Ха-ха-ха. Ну, а теперь о деле. По данным разведки, на южном фронте силовики увеличили давление в направлении границы. Но у них по-прежнему, как кости в горле, торчат два узла обороны на Саур-Могиле и в Дмитровке. Ситуация вчера резко изменилась. Разбив лоб о ваш заслон, противник намерен прорываться из котла через Саур-Могилу после того, как с юга высоту атакует деблокирующая группировка. И, если сейчас в Дмитровке оборону серьёзно подкрепила бригадаи артиллерия из Луганска, то на Саур-Могиле ребятам приходится туго. И помочь им пока нечем, всеми силами держим котёл. Не приказываю, а прошу вас завтра с утра пораньше отправиться туда. До связи.

Пересказав разговор с Захарченко, я попросил бойцов подготовиться к выходу, поскольку ЗНАЛ, что на той высоте 277,9 со странным названием Саур-Могила произойдут жесточайшие, а главное, решающие бои.

ГЛАВА 11.

Беспокойная ночь, наполненная выворачивающими душу стонами раненых, наконец-то закончилась на рассвете ворчливой суетой мужиков, готовящихся к выходу.

Ещё вечером с моего разрешения Марк и Док прицепили к «Уралу» девственно новый 120-мм трофейный миномёт. В предстоящем деле лишним этот замечательный ствол уж точно не станет, грузовику тащить его не в тягость, да, и Марк с Доком серьёзным делом займутся. Ко всему прочему среди побитых машин разгромленной миномётной батареи нашлась одна уцелевшая, набитая лотками с подходящими минами. Я не пожалел двух вечерних часов и обработал преобразователем и миномёт, и боеприпасы.

В семь утра мы уже тащились по грунтовке, петляющей между балками и оврагами, направляясь на восток в сторону Саур-Могилы. Эту разбитую в хлам колею дорогой назвал какой-то шутник или любитель-экстремал, явно издеваясь над проезжающими. Колонна медленно ползла по редким перелескам, спускаясь в заросшие овражки, объезжая мокрые низины и промоины. И чему я более всего радовался, так это сухой жаркой погоде, иначе бы из того бучала мы вовек не выбрались. Я облегчённо вздохнул лишь, когда вёрст за восемь до места, дорога пошла вверх и приобрела нормальные для грунтовки кондиции.

Саур-Могилу мы услышали, выбираясь из очередного оврага, а потом и увидели. Вершину высокого пологого холма украшал острый шпиль обелиска в честь героев Великой Отечественной, под ним виднелся мемориальный комплекс, вернее, его руины. Оттуда доносилась плотная стрельба очередями, хлопки мин и взрывы снарядов.

– Здесь Бор. Внимание, колонна. Стой. Марк, дрон в воздух. Всем приготовить оружие. Боевая готовность.

Через четверть часа:

– Здесь Марк. Командир, наших крепко прижали на высотке и давят с трёх сторон. В зелёнке в трёхстах метрах справа от кургана мелькают небольшие группы, похоже, снайперы или диверсы. По фронту со стороны поля атакуют четыре танка и столько же БМПшек, до батальона пехоты. Слева вижу три БТРа с пехотой и батарею миномётов. Такая же батарея за перелеском ближе к селу.

– Внимание всем. Ромео, Сфера, пробегитесь по зелёнке. Будьте внимательны и осторожны. Кого найдёте все ваши, пленных не брать. Хакас, Стингер, гоните БТР в обход высоты на левый фланг, убейте на хрен миномётчиков и БТРы и шуганите пехоту. Черчилль и Хоттабыч вам помогут. Закончите, ждите команду. Сержант, Лео, ищите позицию и начинайте работать по снайперам, корректировщикам и командирам. Лунь объезжай курган справа на прямую наводку. Там открытое место. Укры не ждут от защитников ответа крупным калибром и потому прут нагло. Вся их броня ваша. Ворон будет стрелять, как на полигоне. Техник, Финн берите два ПЗРК и, чтобы ни одна тварь тут не летала. Док, Марк отгоните «Урал» за высотку и смотрите, чтобы никто сзади не подкрался. Марк сверху проконтролируешь ситуацию и подкорректируешь огонь. А мы с Рокки и Дитрихом обойдём всю эту банду справа со стороны Сауровки. Начинайте без команды по готовности.

Мы на «Тигре» отделились от колонны, свернули направо и погнали по заброшенной дороге в объезд рощи, мимо оврагов, скрываясь за редким кустарником, рискуя застрять в заросших промоинах и лощинах. Вскоре сзади-слева резко усилилась стрельба, потом стеганули выстрелы из танка и грохнули мощные взрывы. Отряд вступил в бой.