Бесконечность на два не делится

– Да, сосед, котяра, из окна напротив, он же сиротой остался … —

– Котяра. Сиротой стал… Похороны во дворе были. —

– Да. Неплохая тётка Татьяна Кондратьевна… То-есть, я так думаю, что хорошая. Такая питерская интеллигентка. Три дня как умерла. А кот где-то один… Я пойду. Посмотрю … —

– Пошли вместе. Время пройдёт … —

4. – Они задержались на площадке перед выходом из метро – внизу перед ними лежала Сенная площадь, как всегда заполненная всяким-разным народом, хорошим и плохим. Было сыро, сумрачно и шумно.

– Ох и погуляли мы здесь в 80-х… В «Старой заставе». Бандитов здесь ещё не было, и называлось это «площадь Мира». —

– А «Старая застава», это что? —

– Подвал с пивным баром. Вон там, видишь окна, левее гауптвахты, где Достоевский отдыхал. – Толстый палец Захарова указал мимо творения Беретти, там светилась развратно-зазывающая, огненная вывеска Восточного Экспрессбанка. – Уютное место было. Свежее пиво от" Степана Разина", креветки давали… Теперь ростовщики засели … —

– С Фоминым гуляли? —

– Да. Трое нас было, друзья… Молодые, наглые. Третий – Лёшка Адельхан, в Караганду уехал после раздела. На родину … —

– " … человек удивляется самому себе, тому, что он не может научиться забвению и прикован к прошлому … " —

– Это да, прикован… Кто это? —

– Ницше. —

– Ага, Ницше … – Захаров осторожно запрыгал по ступенькам, – Пойдём, тут ещё было местечко. Недалеко. Прикованы мы к прошлому, понимаешь. —

Вениамин трусил рядом, пряча лицо от струй, протянувшихся с крыш.

– Тут не очень далеко, на Гороховой. Должно сохраниться. Ресторан «Висла», и в подвале пивбар. Тоже ХОРОШЕЕ место было … —

Местечко в саом деле было уютным, под какой-то шансон – настоящий шансон, а не примитивные «воровайки», приправленные ненормативной лексикой (авторы этих песенок не в курсе, обычно, что маты в «зоне» не пользуются хождением).

Половой в атласной кумачёвой рубахе, подпоясанной шнурком, указал свободный стол, шустро приволок поднос с четырьмя кружками пенного напитка и двумя тарелками вяленной мелкой рыбёшки и солёными сухариками обязательный ассортимент, задержался у стола, почтительно изогнувшись – стильный костюм Захарова ВНУШАЛ. Тот одобрительно кивнул, отхлебнув, пальцем сделал жест, охватывающий столешницу.

«Мальчик» понимающе кивнул, унёсся, чтобы издали видеть ситуацию и вовремя менять кружки.

– Вкус, увы, не тот. Не питерский. —

– Я не гурмэ, – пожал плечами Валериан. – Что значит «питерский»? —

– В каждом городе у пива свой вкус и аромат. Словами не определить, – Захаров покрутил пальцами в воздухе, оглянулся на полового, отрицательно мотнул головой. – А сейчас, похоже, по всей России вкус и состав общий, интернациональный стандарт. На одной улочке в Штутгарте – длиной триста метров – сто пивных. И в каждой – четыреста! сортов пива. И для каждого! сорта своя фирменная кружка… Это сервис… Не думаю, что это дело доходное. Но туристов привлекает. Наверное, город дотирует… А психология – дело прибыльное? —

Валериан пожал плечами,

– На хлеб хватает. Деньги в основном от консультаций. —

– Понимаю, озабоченные мамаши с прыщавыми доченьками, жёны… Я не про Аллку говорю. Она не ради себя … —

– Уверен? —

– Ни в чём я не уверен, – сердито ответил Захаров, – Придурки ещё те. Такое в те годы вытворяли. Жили с фантазией, о будущем голову не ломали… Да. А вот что скажи мне. Как сейчас психологи смотрят на личность. Всё-таки она от бытия, или как раз наоборот? —

– Смешно. Единственную здравую мысль Владимира Ульянова каждый понимает по своему. Впрочем, ещё Кант натужно протаскивал теоретическую психологию. Нету сейчас единой концепции рациональной науки. Я вот пытаюсь нащупать, почему и заинтересовался Фоминым… Тёмное дело. С первого взгляда, обычный психоз от современной стрессовой жизни… Он фантазёр, это его беда. Наверное, книжки сочинял? —

– Было дело. Но это для себя. Фантастика. Понимаешь, сам удивляюсь, меня, Лёху таскал на фильмы – новинки НФ. Презирал, понимаш, разную эзотерику, а сейчас над тем и другим смеётся, шаманизмом обзывает. —

– Что-ж, похоже, он воображает, что знает истину. —

– Пророк, что-ли? Скоро ВЕЩАТЬ начнёт? —

– Вряд-ли. Похоже, он верующий. В какого-то своего Бога. И понимает, что принуждением веру не привнести в человеческую душу – она должна быть ВЫСТРАДАНА. Он ведь человек умный? —

– Ум – понятие неопределяемое. Но в логике он разбирается. Книжки по теме читает, конспектирует. Я заглядывал в его комп, не дурак. Просто какой-то… витающий … —

– " … из всей прежней философии самостоятельное существование сохраняет еще учение о мышлении и его законах – формальная логика и диалектика … ", здесь Энгельс отделяет логику от" положительной науке о природе и истории". —

Захаров от Энгельса отмахнулся и снова погрузил в кружку свой кавказский нос. Вениамин тоже взялся за пиво и сухарики.

– Значит, вы давно знакомы? —

– С 1981-го. Работали вместе. В трёх конторах. Я тогда жил с Наталкой в Мурино, Лёшка с Иркой на Седова, Борис у своей первой на Алтайской. Собирались в центре, в» Старой заставе». Потом получили жильё, почти одновременно. Сейчас дико звучит» получили». Тогда такая возможность была. Я на углу Ленина и Большого, Петроградской стороны, Лёшка там-же недалеко, на Пионерской, а Борис на Бумажной, рядом с парком Екатерингоф. Место просто прекрасное, а дом свинячий, развалюха довоенная. И лет двадцать как на очередь ломать поставили… В общем, все в центре устроились. Только с женщинами не повезло. Борька со своей уже развёлся тогда, к тому почти с самого начала шло, она-же сбегала от него, почти из-под венца, уже беременная была. Он за ней следом, в Оренбургскую область к её родителям. Там сразу и свадьбу справили, тогда в деревне с этим просто было. Только зря он это. Конечно, ребёнок …Так ведь всё равно алименты потом платил. Какое-то затмение… Он ведь упёртый, даже потом, когда у них с Аллкой это произошло, он опять к той, первой, вернулся. Ну и намаялся… То сойдутся, то разбегутся… Кто там виноват, не понять. А если не понять, надо просто рубить все концы. —

Захаров оглянулся на полового, кивнул. Тот будто мысли прочитал, подлетел через пару минут, бутерброды на тарелке, пол-литра в кармане шаровар…

– Но всё-таки он оставил её? —

– Вышвырнула она его, аки собаку. Меня здесь тогда не было, тоже семейные непонятки с Наталкой пошли, сплошной Западный фронт… В общем-то, Аллка его из того болота вытащила, хотя в подробности его тамошней жизни не посвящена. —

Захаров разлил по сто в стаканы, тоже доставленные человеком, не дожидаясь Валерьяна, рывком выпил.

– Жизнь, трах её-таки… У тебя-то всё пучком? —

5. – Дверь была закрыта, звонок не звонил. В квартире не было ни звука, только от соседей доносилась неразборчивая музыка.

– Там ещё кто-то живёт? Может, с работы не пришли? —

Би подумал, нажал кнопку на двери напротив. Тоже пришлось ждать, потом было бряканье дверной цепочки, дверь отодвинулась – в щель смотрела маленькая девчонка с растопыренным косичками.

– Чего надо? Только я всё-равно не открою, потому что взрослых нет. Нельзя открывать разным прохиндеям. —

– Мы похожи на прохиндеев? —

– Да. Только я не знаю, какие они бывают. —

– Не надо нам открывать. Нам не нужно заходить. Мы спросить хотели. Ты знала вашу соседку? —

– Которая умерла? Она покупала мне иногда жвачку. И наклейки. Её уже похоронили. И все ушли. Потому что не родственники и она им ничего не должна. —