Оценить:
 Рейтинг: 3.5

Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Год написания книги
2018
Теги
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 16 >>
На страницу:
7 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Редакция не спешила признавать себя большевиками. Поначалу издание выходило как «общественно-литературная социал-демократическая газета», в сентябре обозначила себя как «орган РСДРП (интернационалистов)», и только в середине октября появился подзаголовок – «газета РСДРП(б)».

Сама редакция расположилась в доме № 38 по ул. Набережная реки Кутум, рядом с Сапожниковским мостом.

Газета быстро приобрела известность и стала пользоваться спросом на заводах и в гарнизоне. За первую неделю было собрано 363 рубля взносов на издание[184 - Астраханский рабочий. 1917. 23 авг.].

Внутри ленинской партии астраханцы относились к более мягкому, компромиссному течению.

Трусов хотел не раскола, а контроля над местной организацией социал-демократов. В первом же выпуске «Астраханского рабочего» он писал: «до сих пор у нас в Астрахани, слава богу, существовала объединенная социал-демократическая организация. Хороша ли, плоха ли была эта организация, но она существовала для всех, дисциплина обязательна»[185 - Астраханский рабочий. 1917. 20 авг.].

11 (24) августа проходит еще одно собрание социал-демократов, на этот раз в магазине Зингера на Татарском базаре. И вновь в повестке дня – вопрос о самоопределении партии. И хотя реальное размежевание уже произошло, левая часть явно пытается получить официальную поддержку большинства членов РСДРП и поглотить меньшевиков в рамках упомянутой дисциплины.

Численное преобладание ленинцев признал оборонец Федор Кругликов. «В настоящее время местная организация социал-демократов состоит в значительной степени из большевиков и представляет собой большевистский орган», – отмечал он еще в июле[186 - Астраханский листок. 1917. 18 июля.].

15 (28) августа меньшевики решаются на раскол. Но на их собрание приходит всего десять человек, включая Шебалина и Рафеса. Председателем меньшевистской организации становится А. Иванов[187 - Астраханский листок. 1917. 16 (29) авг.]. Никакой поддержкой в обществе им заручиться не удается. Уже в сентябре меньшевистский «Луч» прекратил выпуск, так как лишился подписки со стороны коллективов. Иванов решил взять качеством и с октября начал издавать журнал «Мысль», в чем, впрочем, тоже не преуспел.

Но успешная астраханская тактика Трусова, завоевавшего социал-демократическую организацию, предполагала отказ от многих установок самого большевистского центра.

В сентябре в Петрограде по инициативе правых социалистов проходит «Демократическое совещание», смысл которого состоял в обсуждении отношения к кадетам и создании некоего органа, которому было бы подотчетно Временное правительство. Ленин высказался резко против участия в этом мероприятии, назвав его «презренной говорильней». Однако Трусов поехал на Демократическое совещание, официально будучи избран от Совета рабочих депутатов. От Совета солдатских депутатов делегатом стал прапорщик 156-го полка Александр Перфильев, левый эсер[188 - Астраханский рабочий. 1917. 10 сент.].

Об этом человеке следует сказать отдельно. Александр Семенович Перфильев родился 15 августа 1889 года в Уфе, закончил семинарию по специальности «учитель ручного труда», но уже в 17-летнем возрасте окунулся в вихрь первой русской революции. Он вступил в боевую организацию эсеров, примкнув к максималистскому крылу, вел агитацию на горных заводах и после разгрома организации был сослан в степной Тургай. Здесь Александр работал преподавателем в городском училище. В 1908 году Перфильев стал членом Златоустовского комитета партии эсеров, семьей так и не обзавелся и в 1914 году был призван в армию. В 1917 году он был переведен в Астрахань, став начальником 156-го полка по хозяйственной части. После революции имевший политический опыт 28-летний Александр Перфильев предложил сослуживцам создать полковой Совет и вскоре встал в его главе[189 - Государственный архив Российской Федерации (далее ГАРФ). Ф. 406. Оп. 24а. Д. 9557. Л. 2.].

Пройдет всего несколько месяцев – и Перфильев станет главой автономного астраханского правительства.

Корниловское выступление

В середине августа 1917 года Совет Союза казачьих войск «заявил Временному правительству и народу, что снимает с себя возложенную на него ответственность за поведение казачьих войск на фронте и в тылу и заявляет громко и твердо о подчинении своему вождю-герою генералу Лавру Корнилову»[190 - Астраханский листок. 1917. 17 (30) авг.]. Астраханское казачье войско в лице Правления присоединилось к этой декларации. Смысл бумаги сводился к прямому шантажу России угрозой военного путча в случае замены Корнилова на должности Верховного главнокомандующего.

Попытка правого государственного переворота, предпринятая спустя неделю Лавром Корниловым, как известно, провалилась, но изменила политическую ситуацию в целом. Стало очевидно, что во Временном правительстве эсеры и меньшевики играют второстепенную роль, между тем как не имеющая поддержки в народе партия кадетов вместе с генералитетом ведет страну к диктатуре. Единственной силой, способной остановить сползание России к реставрации правого режима, могли быть только последовательно левые. В центральных городах эту роль играли большевики. В Астрахани жизнь стала выводить на переднюю линию левых эсеров.

Поражение корниловщины дало им возможность укрепить свои позиции и потребовать от правых социалистов полного разрыва с кадетами.

2 сентября в Совете рабочих и солдатских депутатов состоялось общее собрание, на которое были выдвинуты две резолюции. Одну из них предложили большевики Трусов и Гольдберг, другую – член партии эсеров прапорщик Парфенов-Перфильев. В обоих текстах осуждалась корниловщина и содержался призыв к немедленному миру. Но большевики требовали перехода всей власти к Советам, а Перфильев – к Учредительному собранию. Большевики ставили вопросы о всеобщей трудовой повинности, конфискации капиталов, реквизиции хлеба у крупных землевладельцев и даже прекращения выпуска бумажных денег. Перфильев так далеко не заходил. Большевики уступили незначительно: 43 голоса против 50[191 - Голос революции. 1917. 7 сент.]. По сравнению с началом лета, их поддержка среди солдат возросла, а среди рабочих они доминировали. Но левые эсеры были их союзниками, а не противниками.

Это подтвердилось буквально через пару дней, когда на конференции фабрично-заводских комитетов было поддержано совместное предложение Перфильева, Гольдберга и Трусова о рабочем контроле на производстве, отмене коммерческой тайны и передаче власти Советам[192 - Астраханский рабочий. 1917. 8 сент.; Голос революции. 1917. 10 сент.].

Казачество пребывало в состоянии неопределенности. Верхушка симпатизировала Корнилову. Фронтовики были резко против. 25 сентября прошел Второй большой войсковой круг. Среди делегатов преобладали представители станичных правлений. Председательствовал Ляхов. Его заместителями были Иван Бирюков и его сын Владимир Бирюков.

Круг поддержал инициативу донского атамана Каледина о создании Союза казачьих войск Юга России, объединяющего Дон, Кубань, Терек и Астрахань. После этого собравшиеся погрузились в обсуждение калмыцкого вопроса.

Главным инициатором вступления калмыков в Астраханское Казачье войско был 28-летний нойон (князь) Данзан Тундутов. Уроженец Малодербетовского улуса, он представлял один из самых богатых калмыцких родов. Тундутов был человек с амбициями, закончил Пажеский корпус. Со времени начала мировой войны пытался получить фактический мандат на управление калмыцким народом через признание всех мужчин-калмыков казаками и на этой основе утвердить свое руководство калмыцкой частью войска.

Его чаяния были удовлетворены, и Тундутов приступил к формированию военных подразделений.

Чтобы князь и его окружение не воображали лишнего, круг указал, что «войсковой атаман избирается только из коренного русского казачьего населения, имелся в своем распоряжении казаков из калмыков»[193 - Астраханский листок. 1917. 30 сент. (13 окт.).].

Вместо поддержавшего Временное правительство Соколова атаманом Казачьего войска был избран сторонник Корнилова атаман Бирюков.

Сентябрьские волнения

В губернии назревал финансовый кризис. Вкладчики изымали деньги из банков, а сами банки, интегрированные с заграничными штаб-квартирами, очевидно, вкладывали средства в зарубежные проекты.

В Астрахани со свойственной рыбному краю сезонностью экономики кризис приобрел особенно острый характер. Работники перестали получать зарплату. Вместо денег им выдавали муку, по 16 кг в месяц, или по фунту в день. Состав семьи при выдаче пайков не учитывался, и люди требовали за свой труд деньги.

Первыми заявили о готовности к забастовке деревообработчики. Они сообщили, что помимо требований повышения зарплаты выступают за Советы. В той же резолюции работники язвительно заметили, что считают необходимым также поддержать предложение генерала Корнилова о введении смертной казни, применить такую к самому Корнилову, после чего положить конец всем смертным казням[194 - Астраханский рабочий. 1917. 7 сент.].

К инициативе в губисполкоме отнеслись со сдержанным спокойствием, запросив Временное правительство срочно прислать в казначейство деньги.

4 сентября прекратили работать фармацевты. Для экстренных случаев две аптеки, впрочем, были открыты[195 - Астраханский рабочий. 1917. 7 сент.].

Но 11 сентября забастовала транспортная компания «Кавказ и Меркурий», прервав на два дня поставки военных и прочих грузов. К докерам и судовым рабочим присоединились другие предприятия. Громадные толпы народа стали собираться в порту, останавливая работы на предприятиях. К стачке присоединились извозчики. Прибыло несколько сот человек с Форпоста, требовавших увеличения пайков и введения свободной торговли хлебом[196 - ГААО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 3436. Л. 2–3; ГААО. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 37. Л. 386.].

12 сентября три тысячи человек прошли к зданию Продовольственной управы на Московской улице. Митингующие выдвинули из своего состава делегацию для озвучивания требований к губернскому комиссару Склабинскому. Разговор не получился, и Склабинский выставил делегацию за дверь. Это он сделал напрасно. Толпа ворвалась в комиссариат, жестоко избила Склабинского и, вытащив его на улицу, заставила его отвечать на вопросы. Это продолжалось четыре часа, пока прибывшим нарядом милиции толпа не была несколько оттеснена. Склабинского увели домой. Толпа рассыпалась по главным улицам, предполагая собраться в том же месте наутро.

13 сентября несколько тысяч человек прошли мимо крепости к зданию Продовольственного комитета. Служащие комитета сбежали. Вошедшие в здание делегаты обнаружили оставленные клерками чай, сахар и муку и продемонстрировали все эти блага в окна. У остановленных около здания мелких служительниц толпа стала спрашивать домашние адреса начальников Комитета, но выяснить что-либо оказалось невозможно. Намерения собравшихся не отличались дружелюбием. На Больших Исадах был растерзан человек, которого по ошибке признали за члена Продовольственного комитета[197 - Голос революции. 1917. 17 сент.].

Другая часть рабочих, среди которых также было много солдат, вышла к зданию губисполкома и Совета РСД[198 - Совр. ул. Кирова, 21.], где начался стихийный митинг. Собравшиеся требовали разрешить обыски квартир и домов граждан для обнаружения запасов продовольствия. Никакой власти в городе не было. Склабинский отлеживался в больнице. Его заместитель Коханов подал в отставку. Военное руководство ждало решение от штаба Казанского военного округа.

Из всех руководителей проявил смелость и выступил перед многотысячным митингом только председатель Совета рабочих и солдатских депутатов Константин Бакрадзе, призвавший всех держаться спокойнее, но его слова повлияли мало.

Для смягчения напряжения председатель СРСД Бакрадзе согласился с требованием многотысячного митинга об обысках, поставив условием обязательное присутствие членов Совета. Разумеется, запрет на самозахваты был проигнорирован.

Горожане принялись взламывать склады с припасами пароходных обществ. Заодно был разгромлен винный склад. Начальник милиции сбежал. Вечером Совет РСД отменил разрешение на обыски и реквизиции[199 - ГААО. Ф. 1093. Оп. 1. Д. 4. Л. 191.]. Совет оставался единственным организованным органом власти в городе, как отмечал в своем последующем отчете председатель Биржевого комитета Склянин[200 - Письмо председателя Биржевого комитета Склянина // Борьба за власть Советов в Астраханском крае. Т. 1. С. 114–115.].

Была объявлена мобилизация рабочих дружин, впрочем, не имевших оружия и малоэффективных против бунтовавших солдат. О своей готовности выполнять распоряжения Совета заявила мусульманская рота. Из гражданских учреждений были готовы обеспечивать порядок пожарные. Подключились казаки.

Утром 14 сентября к зданию губернского комиссариата, где в то время происходило заседание Совета рабочих и солдатских депутатов, подошла большая толпа народа, делегатами которой было предъявлено требование отменить постановление о запрещении производства обысков. Когда Совет в этом отказал, толпа потребовала, чтобы председатель совета Бакрадзе вышел для объяснения на улицу. Так как из толпы раздавались угрозы по адресу Бакрадзе и всего Совета рабочих и солдатских депутатов, то Бакрадзе отказался выйти к толпе, после чего значительное количество лиц ворвалось в помещение комиссариата, но Бакрадзе и остальные члены Совета покинули здание через черный вход.

Между тем к помещению комиссариата начальником гарнизона был приведен отряд солдат, которые, не применяя оружия, рассеяли толпу. Небольшие, но агрессивные группы разбрелись по городу, разыскивая членов продовольственной управы, но разыскать их не удалось, так как все они скрылись.

Лишь в одном месте, возле городской лавки, толпа случайно опознала члена продовольственной управы Королева, и ему были нанесены жестокие побои. К вечеру 14 сентября в городе наступило успокоение[201 - Борьба за власть Советов в Астраханском крае. Т. 1. С. 99–100.].

Порядок в городе удалось восстановить только усилиями рабочих дружин, мусульманской роты, пожарной бригады и казачьих разъездов.

14 сентября Мусульманский военный комитет провел на Гоголевской площади митинг, подчеркнув, что татары и другие мусульмане не участвовали в беспорядках и, напротив, пресекали их, и на этом основании потребовали представительства в Губисполкоме, Совете рабочих и солдатских депутатов, а также в Продовольственном комитете[202 - ГААО. Ф. 1093. Оп. 1. Д. 34. Л. 115.].

Совет тоже извлек свои выводы из происшедших событий. В течение месяца он дважды брал власть в городе, прекращая стихийные беспорядки, после чего возвращал полномочия тем, кто явно не справлялся с управлением.

20 сентября прошло массовое объединенное собрание Совета рабочих, солдатских депутатов и профсоюзов. Присутствовало более 450 человек. Исходя из полученного опыта, большинство в две трети приняло решение:

– нужно немедленное вооружение рабочих дружин (Красная гвардия);

– власть в губернии должна перейти к СРСД;

– власть в стране должна перейти к Всероссийскому центральному комитету Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов[203 - Борьба за власть Советов в Астраханском крае. Т. 1. С. 119–120.].

Это решение было незамедлительно поддержано общими собраниями бондарей, пекарей, портных и других работников. Низовые собрания пошли дальше и потребовали «заменить менее революционных работников более революционными, а также и переизбрать состав Исполкома СРСД»[204 - Борьба за власть Советов в Астраханском крае. Т. 1. С. 117.].

Правые эсеры теряют Совет и приобретают Губисполком
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 16 >>
На страницу:
7 из 16