Опасное любопытство. Часть 1

– Когда?

– Никогда, говорю я вам! А потом они спрашивают о результатах, – очень довольный собой, он завершил повествование о своих неудачах и тотчас же исчез в ближайшем офисе.

– Не слушайте его, Лепски. Он все время жалуется. Его хлебом не корми, дай поныть. Вы для нас здесь желанный гость. Вы мне лучше скажите, мой дорогой друг, вы ничего снаружи не видели? Что-то необычное, странное? – поинтересовался Данила.

Его вопрос привел меня в некоторое замешательство.

– Ну как вам сказать. Да, я видел несколько странных, необычных вещей сегодня. Данила, а почему вы не предупреждаете людей о кармане?

– А, Лепски, правила, установки, не разрешают нам. А потом, смотреть на выражения лиц после перемещения – одно удовольствие.

– А кто там живет? Кто анонсирует приход пассажиров?

– Это все штучки инженеров, чтобы все кому не лень по карманам не лазали. Чтобы неповадно было. Да забудьте вы про шаттл, Лепски, что вы все-таки видели снаружи? – не отступал доктор Абрамов.

Мне было неловко говорить о моих недавних видениях, но возбужденные глаза Данилы сверлили меня. Видно было, что он жаждет моего ответа и немедленно. А, черт с ним.

– Видел. Видел улыбающуюся черную овцу.

– Ага! Это я, я послал к тебе эту овцу. Впечатляет? Просто восхитительно, – в восторженном волнении он начал тереть руки. – А она тебе подмигивала, Лепски? – он был вне себя от радости.

– Должен признаться, что подмигивала.

– Вот это да! А что еще? Лепски, ты видел еще что-нибудь? – взбудораженный Данила светился от восторга.

– Что еще? Хм, да кажется, все.

– Точно? Ты подумай.

Я сделал вид, что подумал, и повторил, что больше ничего необычного не видел до путешествия в шаттле.

– Ничего, – печально повторил доктор Абрамов и незамедлительно скуксился.

– А что я должен был увидеть? Может быть, вы посылали мне пароль? – попробовал отвлечь его я.

– Пароль, нет, какой пароль? – отрешенно спросил Данила и стал смотреть поверх меня пустым взглядом. Я понял, что он находится вне нашего разговора. Но я не сдался.

– Снаружи Гоша спрашивал меня о пароле.

Мое заявление вернуло доктора Абрамова из мира научных тревог в коридор карманного Бидла.

– Гоша? Снаружи? Не может быть.

– Я вас уверяю, Данила, это был несомненно он. Он на меня ругался из окна.

Данила залился здоровым громовым смехом.

– Нет, нет, нет, нет, нет. Это он просто шутил, Лепски. Шутки у него такие.

Потом он постоял в задумчивости несколько секунд и пробурчал себе под нос:

– Значит, передовой приемник все-таки барахлит, а может, интерференция пространства, или стимула не хватает, текучесть тоже изрядная. Эх, не получилось. Надо снова налаживать, – а потом гораздо громче, – ладно, пойдем, Лепски, я тебе покажу нашу комнату оборудования.

Мы прошли немного дальше, и Данила совсем заковылял. Сил моих терпеть этот порванный сандалет не было, и я спросил:

– Отчего же вы, Данила Павлович, не почините вашу сандалию? Вам бы было гораздо удобнее.

– Слушайте, Лепски, вот вы же росли и учились в интеллигентной семье?

– Мне хотелось бы в это верить.

– Ну так чего же вы? Могли вы моего сандалета не заметить?

– Н-да.

Он провел карточкой по сканирующему устройству и открыл маленькую дверь. Сильный толчок леденящего воздуха чуть не сбил нас с ног.

– Кхе, кхе, что за дьявол? – в смятении воскликнул я.

– В этой комнате такой кондиционер, раздает всем холодные оплеухи, черт его подери, – сказал Данила, вытирая заслезившиеся глаза. – Вот она, святыня кармологов и естествоведов, комната оборудования, – он обвел ее изящным жестом огромной руки.

Среднего размера комната была до отказа заполнена различными приборами, огромными морозильниками, инкубаторами и ультрацентрифугами. Они стояли на полу и громоздились друг на друге, висели на стенах, уютно сидели на тяжелых столах и томились под ними – казалось, каждый миллиметр этой комнаты был занят.

Данила провел меня сквозь комнату и направился к еще одной маленькой дверце. Плавное движение руки доктора Абрамова через сканер – и дверь автоматически отползла в сторону. Мы вошли. Маленький автоклав тотчас изрыгнул на нас клуб теплого пара. Кроме автоклава, приборов, находившихся в этой комнате, я никогда не видел или видел всего лишь несколько раз. Мое любопытство разгорелось.

– Эй, Лепски, смотри сюда. Это гордость нашей коллекции. Сокровища, так сказать, Агры. Квинтометр, машина магнитрисити, миниколлайдер пространства и модель сферы.

– Сферы?!

– Да.

– Но позвольте. Это же…

– Я знаю, знаю, Лепски, ты не волнуйся. Все сделано по инструкциям из твоих статей со ссылками.

– А она работает?

– Еще нет. Точнее, мы не знаем, но, возможно, с твоей помощью.

– Скажите, Данила, а что вы измеряете квинтометром?

– Помилуй, Лепски, ты что, вчера родился, что ли? Потоки квинтэссенции, ессесьнно.

Он подошел к одному из приборов и любовно похлопал его по боку.

– Видишь эту штуку, друг Лепски? Это моя специальность, моя страсть, так сказать, и любовь, – Данила погладил этот большой серый металлический ящик. – Это интегрированная световая система высокой интенсивности для доставки мозговых волн. То есть направленная телепатия.

И так как я ничего не сказал по этому поводу, доктор Абрамов стал излагать детали своего проекта. Я слушал с неподдельным интересом и, поскольку я был профаном в некоторых аспектах его работы, задавал шокирующие его вопросы.