Облачные дети. Об отваге и дружбе

– Спасибо! Невесело, когда тебя мало.

– Что это? – Тим задрал голову и раскрыл рот.

Над ними в отблесках заходящего солнца мерцало море. С мелкой рябью волн и размытыми берегами. От земных водоемов оно отличалось цветом. Его холодный металлический отблеск подсвечивал воздух.

Серебряное облако разлилось на краю неба.

7. Серебряник

Чем ближе они подплывали к Серебрянику, тем холоднее становилось. Теперь мальчику казалось, что всю дорогу до этого он провел у теплой печки деда.

– Да он сплошной ледник! – Тим присмотрелся и от восхищения забыл о морозе. Он любовался льдинками, которые поблескивали, как стёкла и драгоценные камни.

Облачка замедлила бег перед величием громадного серебристого облака.

– Верни маму! – мальчик опомнился и вскочил. – Пожалуйста.

Но море не поменялось. Продолжало размеренно накатывать волны на невидимые берега.

Облачка подлетела к самому Серебрянику и брякнула просьбу мальчика.

– Зачем мне это? – “вода” всколыхнулась, передавая глухой звук от дальних краёв, а в центре закружилась небольшая воронка.

Тим нахмурился.

– Тим хочет играть с мамой, – Облачка приблизилась к центру Серебряника, где крутилась воронка.

Тим не удержался и рассмеялся:

– Вот непоседливое существо, всё бы тебе играть.

Облачка зазвенела и запрыгала, растрясая своего пассажира. Воронка спала, волны успокоились.

– Ты всё испортила, – Тим поджал губы и снова нахмурился. Облачка дернулась. Мальчик вздохнул, крякнул по–стариковски и погладил подругу. – Прости. Подвези ближе.

Облачка подлетела впритык к Серебрянику, но тот не шелохнулся. Она аккуратно теребила его льдинки, а мальчик просил и просил вернуть маму.

Ничего не менялось, серебряное облако словно замерло.

– А ну возвращай маму! – закричал Тим. Лицо раскраснелось не смотря на холод. Он смахнул непокорные волосы и застучал кулаками по ледяной стене, которую выстроила Облачка, чтобы Тим не свалился. – А не то добуду у деда реагенты, скину на тебя и разлетишься по небу на льдинки!

Облачка не знала, что такое реагенты. Неизвестно, знал ли о них Серебряник. Но после слов мальчика воронка снова закружилась. Теперь она поднимала льдинки, увеличиваясь в размерах. На “море” разыгрался ураган.

Холодный ветер сбивал с ног, но Тим поднимался и упрямо смотрел на бушующую небесную стихию. Облачку отбрасывало ледяным потоком, но она сжималась для большего веса и возвращалась обратно.

– Выше меня никого нет, – загрохотало небо. – На меня ничего не скинуть!

В кармане Тима остались только кукла и горсть сухих листьев, но он подпрыгивал и пытался дотянуться до несговорчивого облака.

Облачка тряхнула льдинками, собрала для мальчика ледяные перила и взмыла вверх:

– Держись!

Они бросились сквозь серебряное облако.

– Стой, – в стальном голосе Серебряника звучало удивление. – Дети неба не летают за край. Пропадёшь!

Тима царапали крупные льдинки – настоящие ежи изо льда. Он распахнул куртку и попытался прикрыть лицо и ладони.

Облачка притормозила, услышав слабый стон, собрала льдинки и посмотрела на пассажира.

– Отлично, – стуча зубами, ответил Тим из–под куртки. – Не останавливайся.

Они выскочили из серебристого тумана и замерли. Перед ними ничего не было. Ни неба с его переливами от бледно–голубого, серого цвета до темно–синих ночных тонов. Ни облаков. Одна темнота.

Тим почувствовал, как согревается, поднимаясь с Облачкой над небом. Он обрадовался, но жар становился нетерпимым, появился кашель, закружилась голова. Посмотрев вниз, он увидел, что они быстро отрывались от Серебряника.

Он простирался под ними. Но теперь уже не лежал спокойно или гневно, а менял форму. Съёживался и тянулся в сторону небесных смельчаков.

– Я расскажу, – Серебряник сделал лассо с громадной петлей посередине. Раскрутил его и зацепил Облачку. – Летите обратно.

Облачка с радостью возвращалась в родное небо. Да и Тим понял, что иногда холод милее тепла.

Они снова висели под серебряным морем. Ждали, что скажет всезнающее облако.

– Лишь однажды я видел, что новое облако подружилось с перламутровыми облаками. Они и научили его, как не дождём пролиться, а заново вернуться на землю.

Тим не помнил, как выглядят перламутровые облака и где их искать, но его лицо засветилось, он захлопал в ладоши и подпрыгнул. Облачка разносила звон ему в такт.

– Но их сложно встретить, – качнулось море. – Они там, где холод. Новое облако прольётся дождём прежде, чем долетит туда. Да и времени только до утра. Они, как и я, с солнцем только здороваются и доброй ночи желают.

Солнце отбросило последний луч на небесных жителей и скрылось за горизонтом. Серебряник пропал из виду. Казалось, что Облачка болтается перед пустым краем неба, за которым начинается чёрное ничто.

– Что же нам делать? – растерянно шепнул Тим и потянулся вверх.

– Смириться, – голос Серебряника эхом разлетелся в ночи, пропадая до следующего дня. – Облака должны землю увлажнять, а не между небом и землёй скакать.

8. Облако в шаре

Тим молчал всю дорогу обратно, словно он спал, а не летал по небесам. Облачка тренькала, звякала, постукивала и бренчала. Но всё было бесполезно.

– Я не вернусь один, – произнес он, когда вдали показались слоисто–дождевые облака.

– Вернись! – упрашивала Облачка и дзинькнула по–секрету. – Я так мечтаю носиться по земле. Вы знаете, куда спешите. А зачем летаю я?

Тим улыбнулся. Он и не думал, куда спешит и зачем. Раньше он никуда не спешил. Ждал, когда с работы придёт мама. Накормит его вкусными пирогами с ягодами, творогом или мясом. Он запьет кисло–сладким белым напитком. Вытрет губы – точь–в–точь как дед. И они начнут играть. В прятки, конструктор, машинки. А потом мама со смехом загонит его в ванную, как пастух упрямого барашка. Напарит его, натрет пушистым полотенцем и уложит в постель под теплое одеяло. И они будут болтать обо всем, пока Тим не заснет на полуслове. Мама – единственная девчонка, с которой он мог делиться секретами и даже изредко всплакнуть от обиды или боли.

А сейчас? Сейчас он спешит. Спешит всё вернуть. И рассказать маме, что без неё совсем не весело, не тепло и не спокойно.