Полночь: 12:09

– Да, друг, давай останови. Я тоже ненадолго выйду. – Меня веселила ситуация и я не смогла удержаться от того, чтобы не влезть.

Мы остановились на придорожной одинокой заправке. Вокруг было тихо. Только серый холодный голый лес. Но меня и это совсем не смутило. Мне было шестнадцать, я уже не раз выпутывалась из разных передряг. Мы с Мари прошли и огонь, и воду… Вот только в этот раз я была одна.

Я шла мимо одиноких черных фигур в сторону леса, покрытого черным мороком. Именно такими они мне запомнились: одинокие и темные, как тени. Заправка была явно заброшена, вокруг не было ни строений, ни жилых построек, ни даже указателей. Мы были одни. Так откуда взялись эти фигуры? Приехали, как и мы? У них тут была сходка или обмен? Что это за место?

Будь я трезвая, я бы испугалась, но сейчас мне все было не важно. Я была слепа. Если бы я знала, что со мной будет, я бы бегом бежала в этот черный спасительный лес, но я не знала.

– Эй, подруга! Едем назад! – Услышала я голос Арсена и вприпрыжку понеслась к машине. Серые тени обернулись и тихо смотрели мне в след. Безликие силуэты незнакомых людей – такими они останутся в моей памяти.

Снова в авто, снова едем. Играет громкая музыка. За окном мелькают деревья. Но тут наш автомобиль притормаживает. Скорость замедляется. Мы сворачиваем на заброшенный съезд и едем дальше. Дорога явно заброшена, но видно, что ее периодически используют. Под тяжестью шин шуршат ледяные кусочки разбуженные, разорванные непрошенными гостями. Автомобиль перекатывается по промерзлой земле, оставляя за собой четкий широких след. Единственную полосу в весеннем грубом снегу.

Мне становится не по себе. В голове начинают складываться кусочки пазла, но становится слишком поздно. Пытаюсь незаметно открыть дверь, но она не поддается. Жму на защелку, но ничего не выходит – заблокировано. Машина тем временем останавливается в небольшом залеске. Двигатель заглушен. Воцарилась тишина. Я слышу только биение своего сердца: бум бум бум.

Арсен поворачивается ко мне. Его лицо похоже на маску клоуна из фильма ужасов: оно перекошено, его глаза лихорадочно блестят. Он протягивает ко мне руку, поправляет кофту на моем плече, но его следующие слова совсем не сходятся с его поведением.

– Приехали красотка! Раздевайся!

Я не слышу его. Точнее мои уши слышат, но мозг не может осознать. Нет! На улице же холодно, в машине холодно. Зачем он говорит мне такое?! В глубине, в подсознании я понимаю, что происходит, что сейчас будет, но мозг отказывается в это верить. Нет! Сейчас прискачет принц на белом коне и обязательно меня спасет! Только вот принц не поскачет искать принцессу в черный холодный лес, на окраине города.

– Ччч… что?

– Приехали, говорю! Снимай одежду! – Повторил он и их смех наполнил салон автомобиля.

Я застыла. Разве он не должен быть милым и учтивым, каким был до этого мгновения? Разве я не была его подружкой, пусть даже на один вечер?!

Смотрю по сторонам. Мой мозг лихорадочно пытается найти выход из ситуации. Возможно, если потянуть время, то кто-нибудь будет проходить мимо или проезжать, и я позову на помощь.

– Нет!! Вы не можете!…

Я начинаю плакать. Второго мужчину начинает это бесить. Он разворачивается на сидении и сует мне что-то под нос. Смотрю на красную открытую книжечку с его фотографией, фамилией, именем и отчеством, а еще должность. Майор кажется. Я не уверена, перед глазами все плывет. Прочитала только его имя: Михаил.

От этого плакать хочется еще больше. Я начинаю застегивать куртку, но у меня ничего не выходит.

– Вот, смотри сюда, маленькая сучка! Смотри! Видишь, что написано! У тебя нет выбора! Никто тебя не спасет!

Я понимаю, что он прав, но отказываюсь сдаваться. Всегда есть выход! Мой мозг работает, шестеренки крутятся. Я должна что–то придумать, должна!

– Хорошо, – Заикаясь, говорю я, стараясь не выдать своего отчаяния. – Можно я выкурю одну сигарету?

Я никогда не курила и не буду курить, но сейчас мне нужно время. Мне нужно это чертово время чтобы собраться, придумать план и сбежать. Их двое, двое взрослых мужчин – наврятли мне удастся справиться с ними. Начинать драться – они победят. Будет больно… очень больно.

Арсен морщит губы и с вопросом смотрит на друга. Тот вздыхает и протягивает сигарету.

– Надеюсь, после нее ты будешь посговорчивее. – Говорит он, однако медлит, когда достает сигарету. – На, да смотри не откинься, а то и так слишком много алкоголя и наркоты на тебя ушло.

После его слов я прихожу в себя за секунду. В одно мгновение я протрезвела, как будто и не пила вовсе. Не знала, что так бывает. Наверное, дело в страхе. Чувствую, как мои рецепторы напряглись. Я слышу каждый шорох веток, хруст снега и шипение сигареты, когда прикуриваю ее. У меня есть пара минут, чтобы придумать план, пока не закончилось время, пока не закончилась сигарета. Руки дрожат, едкий дым проникает в мои легкие. Я кашляю. Но все равно не останавливаюсь. Слезы все также льются из глаз.

На переднем сидении идет обсуждение футбола. Как будто я ничего не значу, очередная муха, попавшая в лапы паука. Точнее пауков. Был бы он один, я бы справилась. Воткнула бы свои когти ему в лицо и расцарапала бы до костей. Но их двое. Счет явно не в мою пользу.

Лучше бы я была пьяна. Курю сигарету и смотрю на монитор магнитолы. 12:09 – самое худшее время в моей жизни. Начало ночи и конец моей беззаботной жизни.

Дальше все происходит как в замедленной съемке. Говорят, что со временем все плохое забывается, остаются только хорошие воспоминания. Что наш мозг защищает нас от всего дерьма, что накапливается в нашей жизни, иначе наша психика бы просто не выдержала. Однако, я помню все, что происходило со мной той ночью. Моя память сквозь года несет эту информацию, бережно, как сосуд с водой.

Они выходят из машины и садятся на заднее сидение. Михаил бьет меня по щекам, когда я отказываюсь снимать одежду. Арсен гулко смеется и тоже бьет меня. Щеки начинают гореть. Я плачу громче и получаю еще одну пощечину.

Никто до этого дня не бил меня. Михаил бьет меня не сильно, но больно. Но физическая боль ничто по сравнению с тем унижением, что мне приходиться ощущать. Больно и обидно понимать, что ничего не можешь сделать, что ты была настолько глупа, раз попалась в этот капкан.

Я помню переломанные ногти от моих попыток открыть дверь, следы от пощечин, когда я пыталась вырваться, я помню мои непрекращающиеся слезы, их грязные пошлые отвратительные слова.

– «Ты еще скажешь спасибо»…

– «Твоему будущему мужу это понравится»…

– «Посмотри какая у нее попка»…

– «Да она сама этого хотела, маленькая шлюха»…

Как яд они вгрызлись в мою душу, мою память. Они отравляют меня. Я не хотела слышать такие пошлые слова. Это противно. А то, что они просили сделать, еще хуже. Смогу ли я забыть об этом?

Они одновременно целовали мою грудь, это было отвратительно. Эту картину мне не забыть никогда. Они били меня, если я не хотела дотрагиваться до половых органов и это тоже было отвратительно. Они били меня по рукам и шлепали по телу, если я отказывалась выполнять их поручения. Это их возбуждало.

Не осуждайте меня, я просто хотела жить. Каждый горазд давать советы, когда находится дома, в тепле и защите. Но окажитесь в опасности, окажетесь на грани добра и зла – и я посмотрю на вашу личину.

У меня не было контактов ни с кем. У меня ни разу не было парня, так пара поцелуев с одноклассником. Я была девственницей. И это убивало меня. Я думала, что мой первый раз будет с парнем, которого я люблю, от которого будут дрожать колени и краснеть щеки. Я не хотела этого и не просила. Но это произошло. И мне теперь жить с этим до конца моих дней, которые видимо вот-вот наступят.

В 13:06 они вышли из машины. Я все еще плакала на заднем сидении. У меня болело все тело. Я была грязной. Хотелось содрать с себя кожу до костей. Больше я не была ребенком. Я хотела быть взрослой – отлично, мое желание исполнилось.

Через приоткрытую дверь автомобиля я слышала, как они обсуждают то, что хотят сделать со мной.

– Арсен! Она видела мою ксиву!

– Так какого черта ты махал ей!

– Ты же знаешь, меня бесит, когда они начинают плакать. Не выношу этого.

– Так бей! Просто в следующий раз – бей! Зачем ксивой-то махать! Девка теперь пойдет в участок! – прошипел Арсен, прикуривая сигарету.

– Да никуда она не пойдет! Сейчас мы ей выпрямим ноги, и она не то что ходить, она и ползать не сможет! И из леса не выйдет! – Загоготал второй.

– Давай! Михан, я же адвокат! Я если что, могу тебя прикрыть, ты же знаешь. Так что давай, подбирай портки, и пойдем, поохотимся.

У меня внутри все онемело. Я не могла им этого позволить. Я и так слишком многое позволила. Но это моя жизнь! Я хочу жить! Я не сдохну в этом чертовом лесу. Когда выбор встает ребром – действия очевидны.

Я начала судорожно натягивать на себя одежду. Руки не слушались, вещи путались в руках, но мне было плевать. Кое как напялив колготы и юбку, я прислушалась. Они все еще разговаривали и курили, недалеко от машины.

Моя белая куртка была не лучшим камуфляжем в темном лесу, но мне нужно было только добежать до края дороги, а там лес. Он укроет меня. Снять куртку я не могла в любом случае. Быстро натянув кофту и пуховик, я опустила ноги в приоткрытую дверцу автомобиля. Туда же сунула сапоги.

Аккуратно, стараясь не скрипнуть дверцей, я выползла на снег. Они все еще спорили о моей жизни, изредка вставляя смачные подробности о том, что им понравилось во время секса.