Полночь: 12:09

Натянув обувь, не выпрямляясь в полный рост, я сделала пару шагов в сторону леса, не отрывая взгляд от фигур. Еще шаг и еще. Стараясь передвигаться по снегу как кошка, легко и беззвучно, наступая сначала на пятку, а затем на носок, я делала шаги в сторону леса. Того самого леса, который казался мне темным и холодным.

Отойдя на приличное расстояние, я увидела, как мужчины повернулись. Вобрав в грудь побольше воздуха, я развернулась на одной ноге и бросилась в лес.

Бежать по лесу оказалось сложнее, чем я себе представляла. Кругом было много поваленных деревьев и оврагов.

Я представляла, что за мной гонятся все гончие псы из ада, бешенные создания сатаны. Однако понимала, что те, кто бежал за мной, выкрикивая ругательства, были еще хуже, чем все выдуманные чудища. Они, эти монстры, которые только что истязали мое тело и душу, были реальны.

Их крики становились все тише, но я не останавливалась. Бежала все быстрее. Это давалось мне с трудом, однако мой молодой организм был полон энергии.

Через минут двадцать, а может и больше, когда окончательно закончилось дыхание, а боль в правом боку становилась невыносимой, я решаю остановиться и комом валюсь вниз. Силы на исходе. Не могу отдышаться, сердце колотится, в груди горит огнем. Я лежу лицом в снегу, из моего рта вырываются только хриплые стоны. Однако лежать долго все же не могу. Они могут быть близко.

Встаю на ноги и замираю. Пытаюсь услышать шаги и топот ног, но ничего не слышу. Только тишина.

Где-то вдалеке слышен шум трассы. Замираю как испуганная лань в свете фар. Жду еще пять минут, десять, но слышу только стук своего сердца: бум бум бум. И тишина.

Моя куртка порвана, сапоги расстегнуты, но не до конца, шапки нет. Стараюсь поправить на себе одежду. По щекам бегут слезы. Из жалости, жалости к себе. Больше не чувствую ничего. Ни боли, ни страха, только отвращение. К себе, к мужчинам, к миру в целом. Ужасное чувство. Разрывает изнутри.

Сажусь на упавшее дерево и плачу. Слез почти не осталось, но я все равно плачу, тихо поскуливая, как побитая собака. Бездомная покинутая всеми побитая собака. Именно такой я себя сейчас ощущаю.

Глава 12

Спустя пару минут, а может и часов, когда закончились слезы, и паника начала отпускать меня, я решила взять себя в руки. В голове неожиданно закрутилась песня:

… И до утра буду слова собирать по углам,

Ты моя слабость, мой анестетик от ран.

Буду жива в пыльном свечении гаснущих ламп,

Но чем мне дышать, ведь воздуха здесь не осталось…

Совершенно дурацкая песня, которая поселилась в моей голове на повторе. Слова снова и снова крутились в голове как одержимые.

Я попробовала сменить позу. Ноги затекли от неудобного положения, спина начала ныть. Ссадины на локтях и коленях болели. Если бы не кромешная тьма я бы, наверное, снова расплакалась глядя на себя. Уверена, выгляжу сейчас как оборванка.

Я запела песню вслух, стараясь приглушить свой голос. На душе становилось легче. Кажется, простая песня с таким обыкновенным текстом помогла мне расслабиться. Мой мозг начал работать.

Судя по тому времени, сколько я находилась в тоннеле, я уже должна была доползти до озера в центре оазиса. Однако, этот тоннель был непохож на сливное отверстие. Скорее – забытый лаз.

Опустившись на согнутые локти, я поползла вперед. Решила ползти пока не закончится это чертово место, даже если в конце будет ад.

Ползти становилось еще труднее. Воздух был затхлый, голова кружилась. Жесткий песок под локтями больно царапал. Я громче запела песню. Если по моим щекам и текли слезы, то я их не замечала.

Неожиданно я подумала о своем любимом белом купальнике. Хотя навряд ли он сейчас оставался белым. Думаю, цвета земляного червя. Пустынного земляного червя.

Я глупо захихикала. Видимо, это нервное. Почему-то именно в этот момент я решила, что не умру тут. Нет, сэр! Если тоннель закончится чем-то совсем ужасным, то я всегда смогу вернуться назад, в погреб.

Почему я об этом раньше не подумала. Эта идея очень меня воодушевила.

В этот момент моя согнутая рука зацепилась за что-то острое. Я резко дернулась, выкрикнув не совсем приличные слова. Я обо что-то порезалась. Порез, видимо, был глубокий, и я почувствовала жидкость на своей руке. Не обращая внимание на саднящую руку, я протянула ладонь туда, где покоился острый поедет, о который я порезалась. Аккуратно провела ладонью по песку. Сердце оглушающе билось в груди. Мои пальцы нащупали какой-то конус. Что-то твердое, с острым краем. Вторая половина предмета увязла в земле.

Я попробовала освободить ее от земли и песка, затем потянула на себя. Она поддалась. Но я не могла понять, что это, возможно это было каким-то оружием древних народов, или старинным ножом. В любом случае я решила взять предмет с собой. Я не знала, что меня ждет в конце пути, но что-то мне подсказывало, что явно не киоск с мороженым.

Я застонала, душу бы сейчас продала дьяволу за стаканчик мороженого и бутылку воды! Мне не верилось, что буквально три дня назад я мечтала о морях, песке и путешествиях. Сейчас мне хотелось только утолить базовые потребности.

Я поползла дальше, предварительно ощупывая почву перед собой. Надеюсь, кровь перестала течь, так как ползла я все в той же позе и песок попадал в мою рану.

Спустя какое-то время я остановилась. Тоннель расширился настолько, что я могла встать на колени и тащиться уже как младенец. Воздух тут был более свежим, и это придавало мне надежду.

Однако радость быстро угасла. Через пару метров я обнаружила развязку. Как будто я попала на огромный перекресток.

С десяток таких же тоннелей уходили в разные стороны. Все они соединялись в небольшой пещере. На самом верху она состояла из каких–то странных камней. Они создавали небольшое свечение, что помогало увидеть маленький холл. Я не могла сказать, искусственно ли были вырыты тоннели или это такая природная аномалия, но было ясно, что ими кто-то пользовался.

В середине пещеры лежал предмет. Я подползла ближе и взяла его в руки. Фляжка. Трясущимися руками я открутила вентиль и жадно хлебнула жидкость. Глаза заслезились, горло обожгло огнем. Это была не вода, напиток был очень крепкий, наподобие рома или виски. Я не очень хорошо разбиралась в алкоголе. После событий восьмилетней давности мне было тяжело усваивать алкоголь.

Выпив все содержимое фляжки, я решила немного отдохнуть. Куда ползти дальше я не знала. Каменистые стены в пещере были ледяными, но это не помешало мне прижаться к ним спиной. Не думаю, что кто–то решит явиться за фляжкой. Думаю, она тут находится специально для какого-то обряда или же ее просто кто-то потерял.

Я закрыла глаза. Из-за перенесенного стресса дико хотелось спать. Не знаю, сколько сейчас было времени, но явно прошло больше пяти часов с момента, когда мы с Алексом зашли в винный погреб. Значит, скоро рассветет. Утром должен был приехать курьер за моей работой. Возможно, мне удастся попасть на поверхность, и я смогу подать ему знак. Сердце наполнилось надеждой.

Однако вопрос с тоннелями оставался нерешенным. Как мне решить, какой из тоннелей идет наружу. Может быть сделать как Гендальф: понюхать воздух в каждом тоннеле? Или может стоит покричать в тоннель.

Я начала ползать от тоннеля к тоннелю и нюхать воздух. Подползая к последнему проходу, у меня уже кружилась голова. Способ Гэндальфа работать не хотел, а кричать в тоннели мне показалось не очень хорошей идеей. Так могли быть те люди с автоматами или почва могла быть неустойчивой, завалов только мне сейчас и не хватало.

У последнего тоннеля был более широкий проход. Мне это показалось заманчивым. Я взяла свое острое орудие и начертила крестик на стене тоннеля, из которого приползла, на случай если мне понадобиться туда вернуться. Потом вернулась к новому тоннелю и поползла в него.

Передвигаться по этому тоннелю было проще. Его стены были выложены твердыми камнями. Мои колени, привыкшие к мелкой крошке песка, сейчас скользили по твердой острой глади. Однако, это не было болезненным – я уже не чувствовала боли.

Через несколько метров мне в лицо подул небольшой ветерок. Он был холодным, однако это прохлада была спасительной. Я взмокла от долгих физических нагрузок и ветерок мне казался особенным благословением. Я ускорила темп.

Чтобы передвигаться быстрее мое каменное орудие пришлось зажать в зубах, так как у меня не было карманов на одежде. Да и одежды как таковой тоже не было. Чем глубже я ползла по тоннелю, тем становилось все холоднее.

Мои зубы уже отстукивали польку, когда я вдруг увидела вдалеке небольшой свет. Я остановилась, замерла на месте, как в кино, совершенно неподвижно.

Ничего более прекрасного я не видела в своей жизни. Это был свет. Свет! В конце тоннеля что–то светилось.

Я поползла быстрее, стараясь не создавать лишнего шума. Через пару метров тоннель заканчивался решеткой. Такой же решеткой, как и в гостевом домике Алекса.

Этого не может быть! Я же не могла вернуться обратно! Я в отчаянии села на землю.

– Нет, так не бывает, – прошептала я, покачивая головой. – Нет! Это не может быть правдой.

В этот момент за решеткой раздались какие-то голоса.

Я замерла. Даже перестала дышать. Несколько мужчин о чем-то с жаром спорили. Они находились вдалеке от меня, и я не могла расслышать их голоса.

Я села, прислонившись спиной к стене тоннеля, поджала ноги. Буду ждать пока они уйдут. Был ли это дом Алекса или же другой похожий дом в оазисе, но я решила выбраться, чтобы мне это не стоило.

Вспомнив про Алекса, я закрыла глаза. До сих пор я старалась не думать о том, что он бросил меня именно в тот момент, когда был мне нужен. Хотя, возможно грабители ворвались в погреб и его схватили. Может он решил спасти меня, оставшись и сразившись с ними. Или же он показал мне путь на свободу, а сам остался, чтобы спрятать тоннель. Но тогда возникает вопрос, откуда он знал про него? Он довольно быстро нашел лаз и про винный погреб он тоже знал. Возможно, это было удачей, как он предполагал ранее, но почему-то мне не верилось. А верилось только в плохое.