На далекой звезде. Часть 1

–

Так нужно! – строго поглядев на девушку, риниец отвернулся и проехал вперед.

Лонер приготовился к сражению, но чудовищу еще предстоял неблизкий путь, чтобы добраться до Тонели. Приподнявшись в стременах, воин в крылатом шлеме – Зорен – громогласно прокричал:

– Окружить рибена! Целься в шею под желтым кольцом!

Молодой Каве не являлся командиром, но его приказ грянул так четко и твердо, что был беспрекословно выполнен отрядом. Панцирники сомкнули кольцо вокруг зверя. Сам Зорен очутился на позиции перед врагом с копьем в руках. Стрелы и удары мечей посыпались на рибена не только спереди, но и с боков, и сзади. Он стал похож на гигантского ежа. Получив очередную болезненную рану, хищник страшно взревел, запрокинув голову. При этом у него на шее под складкой кожи желтого цвета открылась розовая полоска незащищенной кожи, и в нее в тот же миг вонзилось мощно брошенное метким Зореном копье. Поняв важность минуты, все бойцы и свидетели боя застыли на месте. Из шеи рибена ударил черный фонтан, и жуткий предсмертный вопль потряс Ринимский лес. Страшилище принялось оседать на дорогу, а торжествующий отряд ринулся добивать его.

Вернув не понадобившееся копье телохранителю, Лонер подъехал к отряду:

– Честь и хвала храбрым конолам! Сен, Зорен, немедленно приготовьтесь к отъезду! Заберите раненых, убитых! Отрезать хвост рибена!

Командный голос Тонели оторвал ринийцев от терзания туши, и они принялись выполнять указания. Отрезав хвост рибена, разгоряченный битвой Сен тщательно обмотал зловонную полоску кожи вокруг руки. Оставшиеся в живых латники принялись торопливо привязывать раненых и убитых к тиролам.

– Почему все так спешат уехать, когда самое время передохнуть? – удивленно спросил Алину Виктор.

– Насколько я помню, ринийцы стараются не оставаться рядом с рибенами, потому что верят, что из них может выскочить злобный дух, – пояснила та.

Примкнув к господам Эрини, Тонели повторил требование об отъезде, и весь отряд помчался прочь.

Только тогда, когда туша рибена осталась далеко позади, Лонер отдал распоряжение сделать привал на неширокой вытянутой в длину просеке и вышел из седла. Остальные последовали его примеру. По требованию Тонели Сен передал Лонеру хвост рибена. Удовлетворенно размяв перчатками кровавую полоску кожи, Тонели обвязал ее вокруг талии просиявшего от гордости Зорена. Сен тоже засветился от радости за приемного сына, и воины издали одобряющий клич. Лонер торжественно провозгласил:

– Носи, Зорен, в знак своей новой победы! Воины, дома, в Риниме,

я награжу всех вас! Особые почести получат павшие: их погребут на лучших деревьях, чтобы их души смогли легче вознестись к небесам.

Завершив краткую церемонию в честь победы, Тонели распорядился:

– Сен, разберись с ранеными и подойди ко мне вместе с Зореном.

– И я займусь ранеными, – заявил Владимир. – Витя, помоги мне.

– Моя помощь нужна? – спросила Алина.

– Да куда тебе! – отмахнулся Виктор.

Он ушел вместе с Владимиром, а Лонер отвел Алину к лежащему на земле дереву. Там они мирно сели на расстеленный на стволе чужой плащ. Риниец предложил девушке питье, но она отказалась и сделала глоток из своей фляги. Воины работали в стороне. На крепкой руке Тонели горел перстень с алым камнем. Ветер шумел в деревьях древнего Ринимского леса, повидавшего много побоищ и охот.

Задумавшись о рибенах, Алина спросила ринийца:

– Лонер, подскажите! Я правильно понимаю, что рибенами и ацинами называется то, что получается из людей и животных после того, как в них попадает некое таинственное, встречающееся в здешней природе вещество динелин?

– Да, Алия. Ацин и рибен – это разные состояния. Сначала человек или животное глотает или подхватывает динелин, потом превращается в ацина, несколько изменяясь, и все же сохраняя свои основные черты, потом – в рибена, почти теряя свой облик, а после перестает существовать на нашей земле. Вообще-то, это довольно тихая часть леса. Странно, что нам повстречался такой

здоровый рибен, – заметил Тонели.

Алина погрустнела, а Лонер подозвал Сена и Зорена. Оба выглядели расслабленными, и резкий вопрос Тонели оказался для них, как холодный душ:

– Сен! Почему я понес такие потери из-за какого-то жалкого зверя?

Пожилой воин посмотрел с удивлением:

– Разве это был жалкий зверь, господин Лонер?! Вы же видели у него на шее золотой ошейник. Нам встретился сам оборотень-рэгин! Мы все могли погибнуть. Еще непонятно, как это столкновение отразится в дальнейшем. Встреча с рэгином – дурной знак…

– Сен! Даже если на нас напал оборотень, он был заражен динелином и обессилен. Ты был обязан справиться с ним без потерь.

– На все воля Зегена и Тонела, господин Лонер…

– Нечего прикрываться крыльями Тонела! Почему ты сам не отдал приказ окружить рибена?

– Я привык побеждать лицом к лицу!

– Как же иначе! Стареешь ты, Сен. Пора тебе на покой. Вот что: сегодня ты последний день кахел, командир моего охранного отряда. Завтра же уезжай к себе в поместье. Все! Иди, – закончил разговор Тонели.

Щеки Сена побелели, как мел. Резко отвернувшись, Каве неловко споткнулся о подвернувшийся камень, в сердцах отшвырнул его и побрел прочь на негнущихся ногах.

Расстроенный Зорен окликнул приемного отца:

– Отец, у тебя упала сапожная пряжка.

Каве удалился, не ответив, и его пряжка в виде черепа так и осталась лежать на земле, а его приемный сын по старой привычке принялся зубами за ноготь. Чувствительная Алина не сумела сохранить спокойствие.

– Послушайте, Лонер! – дрогнул ее звонкий голосок. – Такой достойный господин, как Вы, мог бы проявить милосердие и оставить Сена у себя на службе. Столь благородный поступок…

– Смотри, Зорен: что-то Ино затряс головой, надо бы поглядеть, – перебил Тонели, поднимаясь с явным намерением уйти.

– Куда Вы?! – рассердилась девушка. – Стойте! Хочу, чтобы именно Сен стал начальником охраны, нашей с братом и отцом.

Зорен криво улыбнулся краем рта, а Лонер повернулся к Алине с такой ледяной улыбкой, что она побледнела.

– Добро… моя госпожа. Если желаете, Сен станет вашим кахелом, но только до его первой ошибки! Кроме того, я уже решил, кто станет моим новым кахелом. Им будешь ты, Зор!

– Лон!

Зорен встрепенулся и посмотрел на Лонера влюбленными глазами. Девушка невольно засмотрелась на привлекательного пепельноволосого ринийца. Проследив за ее взглядом, Тонели нахмурился:

– Эй, Зорен, хватит красоваться перед госпожой Эрини! Ступай к своему отцу и скажи ему, что я предлагаю ему остаться и даю новое, не менее важное поручение – охранять мою прибывшую родню. Пора продолжать путь. Все готово?

–

Да! Раненым оказана первая помощь, – подтвердил подошедший Владимир. – Мы можем выступать.

– Собирайте людей! Трубите сбор, – приказал Тонели.

Отряд снова двинулся через лес и к концу дня достиг конечной цели – столицы Ринии – города Ринима, находящегося на берегу моря Гер.

В тот час, когда на землю легли первые ночные тени, Лонер со спутниками прибыл к своему столичному дому – замку Сазион. Сазион получил название в честь покойной матери Тонели, известной в свое время красавицы Сазии, и располагался недалеко от центра Ринима. Посреди обнесенного стеной и вымощенного белыми плитами просторного двора возвышалась белокаменная цилиндрическая башня с четырьмя рядами округлых окон. На ее почти плоской, с небольшим закруглением крыше восседала четырехногая и четырехкрылая птица Тонел, подозрительно взирающая сверху вниз. К башне внизу лепились более низкие пристройки, и из-за строений виднелся небольшой сад плодовых алоиновых деревьев, радующих глаз причудливым переплетением облетевших ветвей.