На далекой звезде. Часть 1

Двор не пустовал: владельца поместья и гостей встретили не только привратники, но и сбежавшиеся опрятные слуги и служанки. Как и воины, слуги носили маленькие рисунки белых птиц, но не на лбах, а на щеках. К хозяину и его помощникам подскочили ринийские собаки мипы с костяными щитками на спинах. Мипы тявкали, тиролы свистели, люди подняли болтовню, и началась милая суета. Лонер повел гостей к главному входу в башню, а оттуда навстречу ему выдвинулась колоритная процессия из пяти человек, возглавляемая представительным мужчиной с окладистой бородкой. Этот ринимец выступал в традиционной ринийской одежде самарилли, искусно задрапированной и подхваченной широким поясом тунике до колен. Самарилли ринийца пламенело красным цветом, и на нем выделялось внушительное белое перо, обозначающее статус управляющего Сазиона. За управляющим с елейным выражением семенила престарелая и очень полная дама в зеленом платье и белом самарилли женского типа, разукрашенная драгоценностями, как рождественская елка. Следом за ринийкой шагал молодой воин-богатырь с веселым взглядом и темными кудрями. Замыкали процессию нарядный, грациозный и миловидный юноша-придворный и его полная противоположность в виде шута, разноцветного, длинного, тощего, наголо бритого, морщинистого, с обезображенным, разрезанным до ушей, ртом.

Лонер последовательно представил делегацию.

– Господа Эрини! Перед Вами новый каневир (управляющий) Сазиона Дир Торрен. Вот моя тетушка госпожа Дидия Нолли – Вы ее помните. Витер, госпожа Дидия – старшая сестра моей покойной матушки Сазии. Далее Сорон Мони – кахел (начальник охраны) Сазиона. Наконец, Люнил, молодой Рек, – новый ранетус (помощник)

.

– Благородный Лонер, как зовут Вашего нового шута? – спросила Алина.

– Его имя – Ни. Дир, Дидия, Сорон, Люнил! Как видите, я привез господ Эрини, господина Димира и его дочь госпожу Алию. С ними – господин Витер Эрини, племянник господина Димира. В лесу нам пришлось выдержать тяжелый бой с одним зверем. Тетя Дидия, перестаньте причитать! Не стоит. Все хорошо! Зверь убит. Я назначил Зорена моим кахелом, а Сена – кахелом господ Эрини. Сен должен выбрать себе в помощь не менее четырех конолов. Дир, подойдите к Зорену и узнайте, что ему нужно. относительно ужина. Накрывайте столы.

– Слушаюсь, господин Лонер. Только вот беда… У нас закончился тер, и сегодня не успели

привезти новый…

– Да что ты, Дир? Тер был еще вчера.

– Но разворован сегодня с утра, – проверещал шут Ни, пройдясь колесом вокруг управляющего Сазиона.

Крупный риниец побагровел:

– Молю, не слушайте эту глупую, злую глотку, господин Лонер! Я в точности выясню, почему так вышло, у хранителя погребов…

– Расхитителя погребов! – бойко вставил шут.

– Брысь, болтун!

– Эй, вот что, Дир,… – прищурившись, начал Тонели, но, поймав предупреждающий взгляд госпожи Эрини, гораздо мягче закончил:

– Завтра представить мне отчет о расходах. Прикажите подать к ужину атинийское вино и дичь. Я буду ужинать с гостями и конолами

в белом зале. Если я задержусь, начните ужин без меня. Сегодня никто не должен ни в чем нуждаться.

– Да, господин Лонер!

– Разумеется, дорогой племянник! Дир пойдет к господам Каве, а я провожу Вас и Ваших гостей в дом. Дорогие господа, прошу, пожалуйте за мной, – хлюпнув шишкообразным носом, протянула госпожа Дидия.

Вестибюль замка не имел окон и был выстроен без углов: пол имел форму круга и в сгустившейся вверху темноте слабо различался потолок. В прихожей находилось три внутренних выхода, откуда выглядывали любопытные слуги. Над центральным выходом, расположенным между двумя другими, выделялся барельеф многокрылой птицы. К нему молитвенно воздевали руки настенные барельефы людей. Несколько каменных рук выступали из стены и служили подставками для факелов. Наклонившись к ушку Алины, Виктор прошептал на родном языке:

– Вот бы не стал поклоняться этой особи из Н-класса!

– Тише! – девушка приложила палец к губам.

Воспользовавшись выходом под птицей, спутники попали в скудно освещенный прямой коридор. Одна из дверей оказалась наполовину распахнута, и из-за нее доносились металлический лязг и громкие возгласы. Алина не удержалась от искушения заглянуть внутрь. За дверью располагался зал для занятий боевыми искусствами. На его каменных стенах поблескивало разнообразное оружие: мечи разных форм и размеров, копья и арбалеты. Несколько мужественных бойцов в легких панцирях так азартно состязались в поединках, что госпожа Эрини неохотно оторвалась от этого зрелища. Вскоре коридор уперся в парадную белокаменную лестницу наверх.

Ступая, Алина нашептывала песенку:

Опять вернулась в этот дом,

Надолго он мой кров.

Скажите, лестница, знаком

Вам звук моих шагов?

Пылая, радость гонит грусть,

Льнет к сердцу моему.

Дорогой вверх за все берусь

Как руки счастью жму.

Лонер и его спутники еще не поднялись по ступенькам, когда наверху прозвенел девичий голосок, радостно выкликающий имя Алины и по ступенькам вприпрыжку вниз сбежала юная миловидная девушка. Маленькая пухленькая особа в многослойном самарилли коричневатых оттенков напоминала сладкий пирожок. Головку девушки венчала корона из чудесных рыжих кос, а милое черноглазое личико было набелено и нарумянено до состояния маски. Легкомысленно подскакивая на аршинных подошвах башмачков, ринийка споткнулась и упала на руки Тонели, недовольно отстранившего ее:

– Нения!

Оставив любезную мину, Дидия раздраженно проворчала:

– Явилась!

– Скатилась! – поддразнил шут, ловко увернувшись от толстухи

, попытавшейся пнуть его ногой.

– Привет, Нея! – молодая гостья дружески махнула маленькой ринийке рукой, и последняя побежала перед процессией, поминутно оборачиваясь назад.

На последнем четвертом этаже Сазиона хозяева и гости оказались на круглой площадке, где скучали охранники и несколько дверей вели в разные апартаменты. Алина обратилась к Тонели:

– Благородный Лонер, здесь, у лестницы, раньше стояла статуя Вашей прекрасной матушки госпожи Сазии. Где она теперь?

– Она передвинута к стене. Сумеете отыскать ее?

– Само собой, – приглядевшись к скульптурам в нишах между дверями, девушка уверенно подошла к одной из них и указала на нее.

Свет факела, придвинутого охранником, озарил закутанную в мантию статную фигурку и привлекательное печальное личико в обрамлении объемных вьющихся волос.

– Бедная моя сестричка Сазия! Зачем ты рано ушла в небеса! – тоскливо заныла Дидия, а плюхнувшийся на четвереньки шут взвыл, как голодный пес.

Неохотно отведя взгляд от Алины, стоящей подле статуи его матери, Лонер неприязненно прервал поднявшийся шум:

– Закройте рты! Димир и Алия, будете жить там же, где и раньше. Витер, Вам приготовят соседние комнаты. Вот Ваша дверь. Сколько ждать ужин, Дидия?

– Сейчас начнут собирать на стол, – всхлипнула та.

– Отдыхайте, пока Вас не позовут, – сообщил гостям Тонели и удалился в свои покои, расположенные напротив покоев госпожи Эрини.

Поманив Нению за собой, Алина взялась за ручку входной двери в свои апартаменты, но была остановлена Дидией: