Антиваксеры. Книга 1. Грустный праздник

Олег закончил завтракать, взял обе сумки и вышел из дома, планируя прогуляться до площади пешком, так как время позволяло. Во дворе он увидел следователя, подошел к нему и получил у Антонова окончательные инструкции. В одиннадцать пятьдесят агент должен стоять с двумя сумками возле входа на площадь, у фонарика. Если к нему не подойдет никто из антиваксеров, то ровно в двенадцать пятнадцать Олегу нужно будет положить посылку Ивана Ивановича возле скульптуры (ее тут-же заберет специально обученный человек), войти на площадь торжеств, пересечь ее, выйти с другой стороны площади через оцепление, пройти пятьдесят метров до спортивного дворца и завернуть за него. Там в двенадцать тридцать Олега и взорвут. Именно так прямым текстом сказал полицейский, пристально глядя на агента и мысленно недоумевая, почему тот до сих пор не сбежал. Майор Антонов даже не стал пересказывать Кузнецову тщательно продуманную легенду, зачем тому вообще нужно идти к спортивному дворцу. Он сказал только, что оцеплению дана команда никого не пропускать внутрь, но не препятствовать выходу людей наружу. Иначе, без прохода через площадь, Олег просто не успеет вовремя дойти до места своей гибели. А рамка при входе никак не отреагирует на содержимое его сумки. Начинающий террорист внимательно выслушал инструкции, безмятежно улыбнулся полицейскому, взял у него листок с QR кодом и пошел на праздник.

Сигнал маячка на мониторе в микроавтобусе сдвинулся с места и направился навстречу своей гибели. Котов окончательно понял, что Олег никуда не собирается бежать. А ведь полковник специально сегодня еще раз отправил майора на встречу с ним, хотя можно было дать агенту инструкции и по телефону. Но следователь видимо снова ничего Кузнецову не сказал. Начальник полиции вздохнул. Он сделал все, что в его силах, совершив между прочим должностное преступление, но теперь ему оставалось лишь умыть руки.

Андрей Николаевич Бабушкин вышел из конспиративной квартиры с Вальтером в руке и бутылкой водки под мышкой, открыл ключом свою дверь и вошел внутрь. Бабушкин оставил водку и пистолет на столе в зале, потом вытащил из шкафа взрывное устройство и коробку с воззванием, тоже положил их на стол, и включил погромче телевизор. Потом редактор сходил на кухню, принес оттуда граненый стакан, наполнил его доверху, сел за стол, и посмотрел одобрительно на получившийся натюрморт. Андрей Николаевич одним махом осушил стакан, налил второй, достал из коробки воззвание и, прочитав его, пришел к таким же неутешительным выводам насчет литературных способностей Ивана Ивановича, что и вчера Смирнитский. Бабушкин был в прекрасном расположении духа. Все мучавшие его последние дни страхи исчезли без следа. Он посмотрел на настенные часы, которые показывали одиннадцать тридцать, и залпом опрокинул второй стакан. До начала Дня вакцинации оставалось полчаса.

Глава 46. Грустный праздник (часть 2)

(суббота, 12:00, День вакцинации)

И вот, ровно в полдень праздник начался! На залитой ярким солнцем площади торжеств, переполненной людьми, оглушительно заиграла бравурная музыка. Мощный голос ведущего загремел и заполонил собой все окружающее пространство. Под бурные аплодисменты горожан на трибуну поднялись Глава города, заместитель губернатора и другие официальные лица. Рядом с Соловьевым скромно стоял и сам виновник торжества, тренер Васильев.

Олег топтался в условленном месте, следил за часами и внимательно слушал ведущего. По дороге на площадь никто к нему не подходил и меняться сумками не предлагал.

В двенадцать ноль пять Котову позвонили. Он начал слушать собеседника, мгновенно побелел и переключил телефон на громкий звук.

–…повыбивало все стекла, – кричал кто-то в трубку, – в квартире труп, похоже произошел взрыв…

– У Бабушкина, – пояснил полицейский, продолжая слушать.

– Быстро туда, – приказал прокурор.

Котов вылетел из микроавтобуса, и побежал в свою служебную машину. Беккер и Бритвин ошарашенно уставились друг на друга. Неужели Андрей Николаевич все-таки соизволил выйти на сцену в решающий момент? А Соловьев звучным голосом начал произносить написанную на бумажке праздничную речь.

В двенадцать четырнадцать позвонил начальник полиции. Было совершенно непонятно, как он успел так быстро добраться до дома Бабушкина, но он уже был на месте.

– Взрывное устройство, – торопливо, но отчетливо докладывал Котов в трубку, —только вряд ли наше, взрыв явно ненаправленный. Разнесло всю комнату, источник находился в центре, там раньше стол стоял. У трупа верхней части тела практически нет, но руки вижу, в углу валяются. Если это Бабушкин, мы его идентифицируем.

– Будь там, вызывай опергруппу, – сказал прокурор, – мы здесь сами справимся.

И тут Бритвин молча ткнул пальцем в один из мониторов, показывающий памятник Первым вакцинаторам с задней стороны. А там, по спине игрока карабкался наверх какой-то человек с рюкзаком. Внизу, у постамента валялась разложенная стремянка. Полковнику вдруг мучительно захотелось застрелиться. А в динамике раздался чей-то голос:

– Лезет на памятник, повторяю, какой-то человек лезет на памятник, блин, да это же Троцкий!

Олег в это время стоял у фонарика, как и было обговорено. Но к курьеру-смертнику никто не подходил. В двенадцать пятнадцать, так и не поняв, в чем заключался тайный замысел Ивана Ивановича, Олег поставил его посылку на асфальт, достал листок с QR кодом и спокойно вошел через рамку на площадь. А тем временем Троцкий без проблем добрался до кубка в руках игрока, встал на него и открыл рюкзак. Глава партии достал и ловко начал скручивать между собой стальные трубки, сооружая флагшток. К верхней трубке было прикреплено полотнище флага антиваксеров, а к нижней хомут с барашками. Собрав конструкцию полностью, Троцкий залез на плечо игрока и просунул флагшток под самую верхнюю монтажную скобу, надежно закрепив флаг хомутом.

Телекамеры, со всех сторон снимающие торжественное мероприятие, бесстрастно зафиксировали, как над памятником Первым вакцинаторам, за спиной людей, стоящих на трибуне, прямо посреди праздничной речи Главы взвилось вверх знамя антиваксеров. Сюрприз Ивана Ивановича удался блестяще! Беккеру, в деталях наблюдающему весь процесс подъема флага на мониторе, тоже очень захотелось застрелиться, и он пожалел, что ослушался Соловьева и не взял с собой табельное оружие.

Зрители на площади начали переговариваться, показывать руками на реющий в вышине флаг и дружно полезли за телефонами, чтобы запечатлеть такое историческое событие. Однако с трибун действия Троцкого видны не были, поэтому торжественное мероприятие шло своим чередом. Глава закончил свою речь, и слово взял заместитель губернатора.

Олег, продирающийся через площадь сквозь толпу зрителей, тоже заметил развевающийся флаг и невольно остановился. Он сразу узнал главу партии, стоящего на плече игрока, и до него моментально дошло, какую изящную и унизительную для властей шутку придумал Иван Иванович. Тем более, что формально придраться было не к чему – антиваксерам приказали не проводить митинг, они и не проводили. А про флаг им никто ничего не говорил, понадеявшись на одного осужденного сварщика, который должен был исключить возможность подъема на монумент, но, как сейчас выяснилось, просто схалтурил.

И тут налетевший порыв ветра крутанул полотнище флага. Не ожидавший этого Троцкий от неожиданности отпрянул, а нога его соскользнула с плеча игрока. Он чудом успел вцепиться фигуре в ухо и повис над пропастью. Несколько тысяч горожан на площади дружно вскрикнули. А люди на трибуне невольно оглянулись, увидев и развевающееся знамя антиваксеров, и висящего под ним человека. Речь заместителя губернатора почему-то сама собой прекратилась, и на площади воцарилась мертвая тишина. Ведущий, думая, что доклад закончен, врубил на всю катушку бравурную музыку, в такт которой Троцкий и болтал сейчас в воздухе ногами.

Глава антиваксеров был крупным и физически очень сильным человеком. Но он прекрасно понимал, что долго на ухе не продержится, а сорвавшись, разобьется насмерть. Мгновенно сообразил это и Олег. Забыв про все данные ему задания и поручения, он прорвался сквозь толпу к памятнику, схватил валяющуюся стремянку, залез по ней на постамент и который уже раз за последнюю неделю начал карабкаться вверх по скобам, чтобы спасти товарища по партии.

Члены оперативного штаба в какой-то прострации наблюдали за происходящим на мониторах. А прокурор, видимо от пережитого волнения, сошел с ума и стал бредить.

– Троцкий сначала устроил взрыв у Бабушкина, – забормотал он, – а теперь хочет взорвать памятник.

Бритвин круглыми глазами посмотрел на Беккера, а тот продолжал:

– Так вот кто оказался преступником, а мы его проморгали. Не Кузнецов, а Троцкий! А наш Олег – герой, он хочет помешать террористу совершить взрыв, но погибнет вместе с ним!

– Да как же Троцкий сможет взорвать памятник? – закричал Бритвин, ничего не понимая, – у него и взрывчатки то нет!

– Зато у Кузнецова есть! Вон у него твоя сумка, болтается на плече! – сказал прокурор, – где пульт?

Полковник Бритвин машинально вытащил из кармана радиопередатчик взрывного устройства и положил на столик перед собой. Олег в этот момент уже стоял на кубке. Он закинул сумку за спину и попытался поймать болтающиеся в воздухе ноги Троцкого, но не достал их. Надо было подняться еще выше.

– Жми! – приказал Беккер.

Но Бритвин сидел в оцепенении и на слова не реагировал.

– Жми!!! – крикнул прокурор.

Полковник трясущимися руками схватил наконец передатчик, набрал ПИН-код и надавил кнопку подрыва.

Глава 47. Грустный праздник (часть 3)

(суббота, 12:30, День вакцинации)

Вчера, после разговора с майором Антоновым, который привез сумку со страшным содержимым, Олег долго сидел на пустых трибунах и тупо смотрел в одну точку. Он наконец понял, в какой ужасной ситуации оказался, но совершенно не представлял, как из нее выпутаться. Соглашаясь на вакцинацию и вербовку, Кузнецов всего то лишь хотел немного отвлечься от своей однообразной и серой жизни и сделать хоть что-нибудь назло матери. Как ни странно, но его план всего лишь за несколько дней смог реализоваться по полной программе. Ни один человек не посмел бы сейчас назвать жизнь тайного агента скучной и однообразной. А сам Олег за неделю прошел путь от незадачливого антиваксера до неуловимого террориста-смертника. Но сейчас ему надо было срочно решать – как поступить с неожиданным подарком полиции.

Сначала Олег хотел просто последовать совету куратора – выкинуть сумку и бежать куда глаза глядят. Но подумав какое-то время, он сообразил, что маячок его тут-же выдаст, и агента сразу раскроют по замершему на одном месте сигналу. Если же он убежит вместе с сумкой, то его тоже вычислят по перемещению маячка и найдут где угодно. Хотя Олег, конечно, понимал, что при любом раскладе ему лучше сбежать, быть пойманным и получить срок за убийство Бабушкина, чем погибнуть завтра на площади торжеств при большом стечении народа, да еще и остаться в памяти земляков презренным террористом.

И тут новоявленному смертнику пришла в голову отличная мысль – а что, если выкинуть взрывчатку, и ходить пока с одним только маячком, не вызывая подозрений, но тем самым выиграв время? А после аудиенции у Ивана Ивановича принять окончательное решение, как быть дальше. Олег открыл сумку и заглянул внутрь. Клапаны отделений с маячком и взрывчаткой были зашиты, но Кузнецов достал из кармана монтерский ножик, который таскал с собой всю неделю для зачистки сварочных проводов, и быстро вскрыл оба клапана. Коробка со взрывчаткой оказалась у него в руках, но что с ней теперь делать? Выкинуть по дороге в расположение партии? Но за ним наверняка будут следить и сразу засекут попытку избавиться от подарка. Спрятать где-нибудь здесь на площади? Но тогда завтра рискуют погибнуть посторонние люди. Олег беспомощно оглянулся, увидел величественный памятник Первым вакцинаторам, фигуру игрока с кубком в руке и тут его осенило.

Агент внимательно посмотрел по сторонам, но слежки в пределах видимости не заметил. Тогда он схватил сумку, подбежал к монументу, по неубранным еще лесам залез на постамент и, цепляясь за несрезанные скобы на игроке, забрался на массивную руку, обхватившую кубок. Тот был полым внутри, а бывший сварщик вспомнил, как прятал в нем свои инструменты, во время монтажа памятника. Крышку кубка, выполненную отдельной деталью, надо было приварить на место, но эту работу поручили Кузнецову, а он про нее забыл, после очередного срочного звонка от матери. Поэтому Олег несколькими ударами ноги повернул крышку, освободив ее из захватов кубка, с трудом приподнял (та была довольно увесистой) и засунул внутрь коробку со взрывчаткой. Потом забил крышку на место и аккуратно спустился вниз. Оперативники, следившие за агентом, дежурили метрах в ста от площади, чтобы не светиться на пустом пространстве, поэтому его манипуляций не увидели. Зато их прекрасно видел еще один человек, с изумлением наблюдающий за происходящим, но оставшийся Олегом незамеченным.

А взрывотехники, ночью осматривающие памятник, взрывное устройство в нем не обнаружили – откуда им было знать тайну кубка?

Поэтому террорист-смертник и пошел так спокойно сегодня навстречу своей гибели, не взирая на все предупреждения следователя. Он специально хотел прийти к двенадцати тридцати в условленное место и ждать там, когда его взорвут. Ведь взрыв не принесет ему никакого вреда, зато опозорившимся силовикам придется долго объяснять, что случилось во время праздника с памятником Первым вакцинаторам. За людей на площади Олег не переживал: толстый металл кубка спокойно выдержит небольшой взрыв. Разве что ударной волной выбьет крышку.

Еще неделю назад скромный незадачливый антиваксер и представить себе не мог, что способен провернуть с полицией и ФСБ такую изящную, но подлую шутку. Однако происходящие вокруг события очень быстро в последнее время учили Олега. А когда цена за неверный ответ на экзамене – это твоя собственная жизнь, то лучшей мотивации для учебы придумать было просто невозможно.

Забираясь на памятник, чтобы помочь товарищу по партии, Олег, конечно, прекрасно помнил о страшном содержимом кубка. Но ему и в голову не приходило, что силовики на глазах у нескольких тысяч человек приведут в действие взрывное устройство. Однако тягаться по остроте ума и скорости мышления с Александром Александровичем Беккером, Кузнецов, конечно, не мог. А прокурор мгновенно сориентировался в ситуации и тут же придумал, как обратить ее в свою пользу.

Когда Бритвин нажал на кнопку передатчика, всю силу взрыва принял на себя кубок, но ударной волной крышку вышибло вверх, вырвав лопнувшие по сварке захваты. Олегу повезло, он уже успел забраться на плечо игрока и не стоял на кубке в этот момент. Крышка описала в воздухе красивую дугу и с торжественным грохотом упала прямо перед трибуной с высокими гостями. А двух антиваксеров взрывная волна смела с памятника, и они полетели вниз.

Троцкий упал на асфальт с огромной высоты и мгновенно погиб. Кузнецов, падая, зацепился ремнем сумки за выступ в нижней части кубка. Прочная барсетка, изготовленная специалистами ФСБ, на миг остановила падение, но потом крепление ремня лопнуло, и Олег полетел на своего товарища по несчастью.

Кузнецов валялся в куче крови, контуженный и ничего не соображающий после взрыва и падения. Людмила Сергеевна, видевшая все происходящее собственными глазами, подлетела к сыну, как нож сквозь масло пройдя через оцепление и толпу людей, упала рядом с ним на колени и завыла.

– Олег, Олежек, Олег, – повторяла она бесконечно, хватая и тряся сына, – не умирай, Олежек!

Раздался вой сирены. Скорая помощь, стоящая неподалеку, пыталась проехать к месту трагедии, но огромная толпа людей на площади мешала ей.

Олег с трудом воспринимал происходящее, он понимал, что сейчас умрет. Наконец его мутные глаза сфокусировались на матери. Взгляд его сразу стал более осмысленным, и он что-то спросил.