В джунглях Москвы. Роман

– Не надо! – выскользнула она из его рук.

– Давай сегодня в кино не пойдем? – предложил Ванек. – Встретимся и погуляем! А то ночи короткие…

От воспоминаний Егоркина отвлек голос Катерины. Она стояла возле конвейера с Викентьевым и Володей. Комсомольский секретарь, видимо, о чем-то просил Володю, а он отказывался, порываясь уйти. Викентьев и Катерина его удерживали, продолжая уговаривать. Наконец Володя вырвался и побежал к передаче, которая отползла от него метра на два. Секретарь с недовольным и растерянным видом повернулся к Катерине. Она взглянула на Егоркина и что-то сказала секретарю. Викентьев тоже посмотрел на Ванька и двинулся к нему с какой-то заискивающей улыбкой на лице. Катерина следом.

– Здравствуй, тезка, – сказал Викентьев. – Ты в волейбол когда-нибудь играл?

– Играл… в школе.

– Объявление видел? Наш цех сегодня с экспериментальным играет. На кубок завода! Мы уже в полуфинал пробились. А самые лучшие игроки сегодня во вторую смену. Ты сможешь после работы часик поиграть?

– Егоркин парень хороший. Он сможет! Я за него болеть приду, – улыбнулась Катерина.

– А куда идти-то?

– Мы собираемся возле цеха. Сразу после работы! – быстро проговорил Викентьев.

– Я приду. Но вы поищите еще игроков, может, кого получше найдете?

– Я Лазареву болеть приведу! – засмеялась Катерина, уходя.

– Приводи, приводи! Если не приведешь, я играть не стану! – крикнул шутливо Егоркин вслед.

Катерина обернулась, улыбаясь. О чем бы ни разговаривали с Ваньком, разговор всегда заканчивался Лазаревой.

Викентьев сумел-таки набрать команду. Вместе с Егоркиным в ней оказался и Царев. Когда все направились к проходной, Ванек услышал, как Царев сказал Викентьеву раздраженно:

– Кого ты набрал? С кем тут играть? Да еще против экспериментального?! Тебе лишь бы команду привести!

– Чего ты ворчишь? – ответил Викентьев. – Мог бы сам команду собрать. Я же просил тебя!.. Не все ли тебе равно, с кем проигрывать?.. Или ты надеешься выиграть у экспериментального? Да они же шесть лет подряд кубок берут…

Ванек в волейбол играл неплохо. Но сейчас волновался, особенно после того, как узнал, что даже секретарь не надеется на победу.

– Егоркин! – услышал Ванек крик, когда они вышли на поле.

Ему махала рукой Катерина. Они с Галей сидели под окном. Егоркин смутился и, пригнувшись под сеткой, торопливо перешел на другую сторону поля, все больше волнуясь.

Первыми подавали сборщики. Но игра у них не пошла. Они начали проигрывать всухую. При счете восемь – ноль Ванек понял, что в первой партии их может спасти только чудо. Среди сборщиков выделялись Царев и незнакомый Егоркину длиннорукий парень. Экспериментальщики играли самоуверенно, даже ухарски, на публику. Их игра болельщикам нравилась. Это чувствовалось по тому, как шумно приветствовали они каждый удачный удар экспериментальщиков. Никто с самого начала игры не сомневался, что в финал выйдут прежние владельцы кубка. И первая партия подтверждала это: сборщики проиграли со счетом четыре – пятнадцать.

Перейдя на другую сторону поля, Царев собрал вокруг себя команду, попросил Викентьева отдохнуть, заменил его запасным игроком, потом обратился к сборщикам:

– Ничего, ребята, не тушуйтесь! Впереди еще две партии. Если хотите выиграть, играйте на меня и Егоркина. И уверенней, уверенней действуйте! Они сейчас расслабятся, вот увидите! И эту партию продуют!

Экспериментальщики начали партию небрежно. Вероятно, считали, что игра уже сделана. И тут же за это поплатились. Егоркин с Царевым мяч за мячом приземляли на их поле. И выиграли!

Егоркин забыл в азарте и о Катерине, и о Лазаревой, лишь в конце второй партии, когда у сборщиков игра наладилась, он вспомнил о них и стал изредка бросать взгляды в их сторону. Он видел, как бурно ликовала Катерина после удачных подач сборщиков. Галя выражала чувства сдержанней, но, вероятно, тоже здорово переживала за сборщиков. В третьей партии они, почувствовав уверенность, играли страстно, легко. Но и экспериментальщики опомнились. Счет рос медленно, по очку, то в одну, то в другую сторону. И вот счет четырнадцать – тринадцать. Впереди сборщики.

Ванек тяжело дышал. Волосы его прилипли к мокрому лбу, майка – к лопаткам. В голове гудело от прилившей крови. Все внимание его сосредоточилось сейчас на соперниках. Они в напряжении ожидали подачи. Царев ударил тихо, лишь бы мяч через сетку перелетел. «Не стал рисковать! Молодец!» – отметил про себя Ванек

– Страхуй! – вскрикнул Андрей, бросаясь к сетке.

Ванек отскочил на середину поля. И вовремя! Рослый экспериментальщик, отлично игравший все три партии, взлетел над сеткой, вскинул правую руку для удара и тут же левой легонько перебросил мяч через руки Царева, подпрыгнувшего рядом с сеткой одновременно с ним. Но Егоркин был на месте.

– Ну! – вскрикнул он, передав мяч Цареву и передвигаясь к сетке.

Андрей идеально принял и подал мяч. Егоркин в высоком прыжке врезал по мячу с полуоборота и сразу понял, что взять его нельзя. Победа!

Царев схватил Егоркина в объятия и запрыгал с ним по полю, что-то кричал. Перед глазами мелькали лица. В голове стоял шум. Андрей выпустил Ванька и два раза радостно ударил его кулаком в плечо. Потом они, обнявшись, шли по полю к выходу из зала, и Егоркин кричал Катерине:

– Подождите у входа! Мы быстро!

Но в душевой ребята мылись долго, возбужденно обсуждая самые острые моменты прошедшей игры. Счастливо-возбужденное состояние Егоркина постепенно стало сменяться беспокойством. Дождутся ли девчата? А вдруг они ушли? Он все нетерпеливее посматривал на приятелей. Не выдержал и первым выскочил из душевой.

Катерина и Галя с Викентьевым ждали на площадке у чаши фонтана недалеко от входа во Дворец культуры. С ними были еще две девушки. Их Егоркин видел в цехе, но знаком с ними не был. Сборщики гурьбой подошли к девушкам.

– Секретарь, командуй! – весело крикнул Царев – Что дальше?!

– Идемте ко мне! У меня родители на второй смене, – предложила одна из незнакомых Егоркину девчат.

– Аида, братва, пока Иринка не передумала! – воскликнул Царев.

Сборщики двинулись по большим квадратным плитам площади мимо пустой чаши фонтана, выложенной внутри цветной плиткой, которая кое-где выглядывала из-под снега, освещенного голубоватым светом фонарей. За углом Дворца культуры Галя стала прощаться.

– Ты что? – подхватила ее под руку Катерина. – На тебя это не похоже! Никуда я тебя не пущу!

– Нет, ребята, вы простите меня. Я маме обещала сегодня пораньше прийти. Не обижайтесь. До завтра!

Галя высвободила руку и пошла по дорожке меж высоких тополей, замерших в вечерней тишине.

Егоркин проводил взглядом тоненькую фигурку в осеннем пальтишке. Фонари освещали ее, как показалось Ваньку, каким-то грустным светом. Он сразу почувствовал, что прохладно, и застегнул куртку.

Ванек уже не принимал участия в оживленном обсуждении игры.

– Ты почему не пошел ее провожать? – тихо спросила Катерина, отстав вместе с Егоркиным. – Иди догони!

Ванек повернулся и побежал назад. Догнал он Галю еще в парке, окружавшем Дворец культуры, возле стоянки, где сиротливо приткнулось к бордюру одинокое такси. Лазарева шла неторопливо, накинув длинный ремень сумочки на плечо. Услышав шаги за спиной, она обернулась.

– А-а! Это ты, – улыбнулась девушка.

– На улицах никого нет. Я подумал, тебе страшно одной будет, – стараясь держаться непринужденно, заговорил Ванек, сам удивляясь, откуда у него слова берутся.

– Мне тут недалеко. Я рядом живу. Все об этом знают!

– А я не знал…

– Вот в этом доме… На четвертом этаже. Во-он тот тополь видишь, который верхушкой касается окна рядом с балконом? Это мое окно.

– А ты, правда, торопишься? Может, погуляем? Вечер такой хороший!