Просто фантастика. Рассказы

Время шло, ничего не менялось. Ныне ходило несколько теорий: Иванов и Яралиев с Османовым неплохо переводили тексты с языков Кавказа, Осипов и Щербаков отлично читали просто по-русски, а албанцы утверждали, что этрусское вроде бы читается по-албански. У всех что-то получалось, но у всех получалось разное.

Треть этрусских букв одинаковы с кириллицей, внешне многое от коптского письма, остальное встречается в скандинавских и тюркских рунах. Руны с Запада и с Востока принципиально не отличаются и тоже не читаются – ибо, говорит мировое сообщество, откуда в Норвегии тюрки, а на Алтае викинги? Еще одна проблема состояла в том, что писали в древние времена как слева направо, так и наоборот, единые правила еще не устоялись. Направление менялось даже внутри одного текста. Между словами не было пробелов. Отсюда разночтение.

У Игоря получалось что-то свое – смесь славянских, тюркских и древнееврейских мотивов плавно вырисовывали новый вариант прочтения. Древнееврейский понадобился для перевода некоторых слов. В «яосаваофадониикак» – начале часто повторяющейся надписи, знакомой, например, по оборотной стороне известной камеи с нимфой и купидоном (они, как ни странно, изображены прилично, потому картинка находится в общем доступе), явственно проступает «Саваоф» – бог воинств, бесплотных сил. Вот вам и нимфы с купидонами. Неисповедимы пути Господни. А обращение нимфы очень похоже на начало просьбы или покаяния: «Я, о Саваоф…» Вариантов разбития фразы много, а с учетом обратного чтения – дважды много. Игорь остановился на обращении к имени, которое традиционная история к этрускам не относит. А, собственно, почему? Пути Господни неисповедимы, нельзя исключать что-то на основании, что современная наука считает это невозможным. Земля-то, как позже выяснилось, вертится.

Как только непереведенные, но прочтенные по-новому слова сложились в предложения, вернулись галлюцинации. Или сон. Или полтергейст.

Позади раздался стук, будто уронили мешок с мукой. Пока левая рука Игоря механически хватала нож, в правой уже взлетал в замахе топор. Что новому гостю понадобится на этот раз? Жизнь? Бессмертная душа? Кожа, чтобы сделать чучело? Человечинка на шашлык? Или заставят переписать на себя квартиру?

Никто не нападал и не покушался на имущество. Топор едва остановился, чтобы не причинить вреда посетителю, ничуть не похожему на прочих. Посреди комнаты лицом в ковер корчилась в муках юная дева. Как и предыдущий гость, от обилия одежды она не страдала. Тонкие руки, грациозная спинка, изящные ножки… От пришелицы исходила волна странного чувства, будто они с Игорем сто лет знакомы и их что-то связывает. Только изумрудного цвета длиннющие волосы намекали на обратное, потому что забыть такое не получилось бы при всем желании.

Ни огня страсти и животного зова, как у ночной оранжевоволоски, ни голодного взгляда вампира, который напоминал наркошу во время ломки, ни равнодушия травоядного дьявола, ни о чем не помышлявшего, кроме тупого поедания всего, что может быть переварено хотя бы в теории – не было ничего, что вызвало бы неприязнь или чувство опасности. Наоборот, эту гостью хотелось баюкать и лелеять, связать с ней жизнь и нарожать детей.

Нагая фигурка лежала ничком и дергалась в судорогах. С трудом поднявшиеся глаза – огромные, ярко-зеленые, полные страдания – искали что-то в комнате. По Игорю они скользнули, как по неживому, и продолжили поиск. Боль пришелицы ощущалась как собственная. В те пару мгновений, что Игорь приходил в себя перед броском на помощь, девичьи губы пересохли, волосы потеряли блеск, а испещренное прожилками белое тело зашелушилось и стало осыпаться. Игорь не поверил бы, не увидь своими глазами. Только что налитая жизнью кожа пошла реальными трещинами, будто корка земли в засуху.

Всем существом умирающая незнакомка тянулась к графину с водой. Где же ее носило, чтобы гибнуть от жажды? И почему в таком виде? После ухода жены Игорь ничего не имел против нескромных женских образов, но любопытно распирало.

Он ринулся за стаканом. Вслед раздалось:

– Одного стакана будет мало.

Тихий голосок журчал как ожидаемая вода. Ради такого голоса мужчины сворачивают горы и в ЗАГС. Ми-ми-миметр зашкаливал.

Игорь подскочил с графином в руках, и девица просто вытянулась на полу:

– Лей! По всему телу! С головы до ног!

Приказ, конечно, странный, но если девушка просит…

С нее, облитой, потекло на ковер, тот намок, зато гостье полегчало. Игорь будто в кино попал: трещины затягивались мгновенно, как по волшебству. Обновленная кожа дала бы сто очков вперед амурчикам с шедевров Возрождения, она блестела, молочно светилась и звала погладить.

– Еще! – попросила гостья, перекатываясь на спину.

Грудка у нее оказалась маленькая и тугая, под стать тылу, а волосы, как выяснилось, были некрашеными. Милое личико молило поторопиться.

В ванной для скорости пришлось вывернуть на максимум оба крана, зато графин набрался почти мгновенно.

– Это болезнь такая? – предположил Игорь, когда вторая порция тоже закончилась. – Тогда, может быть, в душ? Я так понимаю, что вода – лекарство, а там этого добра…

Он сграбастал холодное тельце и понес в ванную.

Девушка не возражала, она беспрекословно легла в эмалированную емкость и даже не поежилась, когда кожа коснулась ледяного чугуна. Полившаяся в ноги вода любого заставила бы вскочить – ждать, пока чуть тепленькая раскочегарится и потечет горячая, времени не было. Гостью это не смущало. Ее ничего не смущало. Недавний ужас забылся, теперь раскованная поза и весь облик пришелицы рисовали перед Игорем чудесные перспективы.

– Что-то еще? – спросил он, увидев, как она ожила и взбодрилась.

– Как тебя зовут?

– Игорь.

– Иди ко мне, Игорь.

Навстречу призывно потянулись руки.

Не будь предельно насыщенной ночки, он прыгнул бы в ванну прямо в одежде. Сейчас в первую очередь хотелось разобраться.

– Ты кто?

Уютные руки продолжали звать в объятия:

– Неважно, я пришла к тебе. Иди же!

«Дилинь-дилинь!» – разнеслось по квартире. Почти сразу в замке провернулся ключ. Это могла быть только Лиза. Ключ у нее остался свой, а позвонила она, чтобы предупредить, если Игорь не один. Но ждать, чтоб, если он не один, то успел что-то предпринять, Лиза не стала. Вслед за первым замком щелкнул второй, и дверь распахнулась.

– Я пришла за цвета… – Лиза осеклась и оглянулась. Глаза изумленно раскрылись. – Это все ты? Ты сам?!

– Понимаешь…

Слова разбежались, а мозг перестал их ловить, он впал в ступор вместе с бывшей супругой. Квартира сияла чистотой, всюду царил порядок. Миг назад ничего этого не было. Теперь было. Каждый из съеденных цветочков находился на месте, причем цвел и благоухал. На рабочем столе документы сложились в ровные пачки, снимки со стен исчезли. Разбросанной одежды не видно, и это намекало, что она чудесным образом сама развесилась в шкафу. Пол блестел, с ковра исчезли мокрые пятна.

– Ты исправился?!

Лиза озиралась, в глазах стоял восторг. Стадии удивления-изумления-ошеломления пронеслись быстрее кадров в кино. Сейчас бывшая супруга приходила в себя.

Каштановые кудри обрамляли любимое лицо, футболка и джинсы облегали фигуру, с которой столько связано… Игорь любовался потерянным счастьем. Идиот. Не ценил. Не понимал. А всего-то требовалось выделить десять минут в день…

– Ты же хотела, чтобы я что-то сделал по дому…– он запнулся, но заставил себя продолжить, – и если ты за цветами… то не надо их забирать. Видишь, им здесь хорошо.

– У меня нет слов. – Лиза глядела на него новыми глазами. – Прости, мне казалось, ты никогда не поймешь… – Она еще раз полюбовалась изменившейся квартирой. – Ну, тогда я пойду?

– Ага.

– Пока.

Он проводил ее в прихожую. Едва дверь захлопнулась, «карета вновь превратилась в тыкву». Разгром и бедлам вернулись. На подоконнике торчали объеденные корешки, стены устрашали пришпиленными фотографиями. А в ванной журчала вода. Игорь вспомнил про гостью.

Кто же она – та, что плещется в ванной и вновь зовет составить компанию?

Ну, дурррак. Вампиры пьют кровь, козлы жуют траву, а кто не может без воды? Без вариантов: русалка!

Должен быть хвост. Впрочем, почему «должен» и кому должен? В разных версиях русалки выглядят по-разному, в большинстве историй они по земле ходят ногами, а рыбьим хвостом обзаводятся, когда вернутся в родную стихию. Бывали также русалки-полуптицы, не зря же у Пушкина «русалка на ветвях сидит», а не в пруду.

Нужно бы ее покормить. Вампир поел и исчез. И козлодемон тоже. Тенденция уловлена. Правда, первая посетительница ничего не ела… но ушла не менее довольной.

Нечего философию разводить, надо наводить мосты между мирами. Лучше сытая русалка в ванне, чем голодный вампир за спиной. Хорошо еще Змей-Горыныч на огонек не заглянул. Вот был бы огонек.

Чем питаются русалки? Добрыми молодцами. И если не едят их, то, как помнится, на дно утаскивают. Впрок, видимо. Что еще известно о русалках? Живут, вроде бы, в воде… Собственно, все, больше ничего конкретного.

Ревизия холодильника привела к вопросу: