Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных

Ирбис выпустил когти и взобрался по деревянной стене одного из домов на крышу, его пушистый хвост взметнулся над крышей и последний раз издав треск молнии, и исчез.

Маг в костяной маске расправил плащ, сотканный самой зимой, а затем схватил его за края и укутался словно в широкое одеяние. Через секунду от его тела начали отрываться куски тела и устремляться в небо, трансформируясь в черных как смоль воронов. Их было так много. что на несколько мгновений луна скрылась из вида за тучами черных птиц. Прошло несколько мгновений, пока последняя тень не оторвалась от белой костяной маски. Сама маска с гулом упала на булыжник мостовой.

Свет от факелов разрывал ночную тьме недолго. Вперед к стражам выступил оборотень Ящерица обнажив два изогнутых клинка. Оранжевые пятна на его зеленой коже казалось вспыхивали от света огня факелов. Рядом с ним встал и Медведь, вырвав брус уличного фонаря. Вместо навершия на этой дубине осталась кованая корзина, в которой еще недавно полыхало пламя, освещая ярмарочную площадь.

Медведь с легкостью держал свою “дубину” одной рукой. Из другой он не выпускал бочонок, похищенный из лавки со звучным названием “Алхимик и чародейка”.

Но Ящерица не стал ждать выпадов в свою сторону. Рывком приблизился к стражу с факелом и рубанул его в грудь двумя клинками. Другие хотели было спасти смертельно раненого товарища, но прежде чем отпрянуть от жертвы, Ящерица сбил с ног двух самых ярых защитников.

Один из изогнутых клинков так и остался торчать из груди мертвого стража. Вместо него в руке человек-рептилия теперь держал факел. Желая произвести впечатление, на обескураженных защитников города, Ящерица, приоткрыл пасть, из которой показался длинный черный язык. Одно движение языка и пламя факела переместилось на него и затем пропало в пасти.

Оборотни не владеют магией и не могут владеть. Но только что прямо на виду у стражников один из них сожрал пламя и это было не карнавальное представление, подготовленное искусным иллюзионистом. Пламя и в самом деле пропало в пасти рептилии, не причинив вреда.

Минутное замешательство стражей быстро оборвал своими командами десятник. Одно слово командира и перед толпой городских защитников появилась стена из щитов. Края ровного строя начали огибать двух оборотней, отрезая путь к отступлению и пространство для маневра.

Двое лучников пустили стрелы в рептилию, однако на пути стрел вырос Медведь. Его широкая грудь приняла острые железные жала, которые отскочили, не причинив хозяину леса никакого вреда.

Медведь заревел и опустил свою дубину на щиты. На деревянных щите с изображением волка появилась вмятина, страж державший его, вскрикнул.

Над головами городской стражи выстрелили лучники, поднятые на щитах. На этот раз они нарушители порядка были побеждены. Стрелы снова не причинили вреда Медведю, но от одной из подожженных стрел полыхнула шкура оборотня. Тот взревел, не ожидая такой подлости и хоть рептилия мгновенно погасила пламя, на шкуре подельника, тот не удержался и выронил бочонок. Он упал на каменную мостовую и раскололся. Медведя по пояс окатило духами. С оборотня стало произошла странная реакция. С медведя лоскутами сходила шерсть, словно тот превращался в обычного человека. Вой сменился отчаянным поскуливанием.

Раздалась еще одна команда десятника, и теперь строй стражи со щитами двинулся в сторону припавшего на оба колена медведя. Все завершили две зажженные стрелы. Одна из них ударила в руку оборотня терявшего звериный облик, вторая лизнула пламенем влажную от духов мостовую.

Видимо дружбы между оборотнями-грабителями не было. Воспользовавшись суетой, Ящерица нырнул в обуявшее друга пламя и через секунду вынырнул из него с горящим факелом, прыгнул в витрину ближайшей лавки часовщика.

Никто и не подумал за ним гнаться. Вспыхнувшая лавка часовщика, угрожала в основном деревянному Китежу пожаром. Агонию говевшего заживо оборотня оборвал удар копья со штандартом рода волка. В один миг крик пожираемого пламенем человека сменился хлюпаньем от вытекающей из артерии крови и смешался со звуком треска горевшей поблизости лавки часовщика.

Девушка-выдра оказалась чрезвычайно быстрой, однако выносливостью волка похвастаться не могла. Половина версты по деревянному лабиринту улочек ночного города выбили из неё последние силы. Она достаточно далеко увела за собой почти треть стражи, и теперь настало время самой задуматься, как избавиться от погони.

Разрывая на ходу красное шелковое платье, она окончательно превратилась в свое тотемное животное. пару десятков шагов и выдра оказалась на перекрестке между улицей Кузнецов и переулком Рыбаков. И метнулась с раздутыми от припрятанной добычи щеками в сторону каменного колодца и окончательно стала зверем. Одно движение хвостом и ведро которым доставали воду зазвенев полетело в сторону и покатилось по каменной мостовой. Еще мгновение и девушка скрылась в черном колодце. Раздался всплеск воды. В ее родной стихии ей не страшна никакая погоня. К тому же колодец соединен был каналом с Ярозером. Так она оставила преследователей наедине с мыслями, как они будут оправдываться о том, что такой толпой не смогли догнать одну девушку.

* * *

Тёмные коридоры из грубо отесанных, но достаточно хорошо подобранных камней обрезали сполохи света. По винтовой лестнице в казематы спускался человек в балахоне. Его лицо было покрыто ужасными гнойниками, которые казались ещё более мерзкими в скудном свете факела.

При каждом его шаге по каменному коридору подземелья эхом раздавался звон ключей, висевших у него на поясе, рядом с серебряной маской.

В коридоре располагались деревянные двери, в которые скрывались нишах вдоль него. Мужчина с язвами на лице быстро прошел мимо них. Его уверенная походка сменилась на более тихую, когда он подошёл к одной из дверей, которая по виду ничем не отличалась от всех предыдущих, разве что только под ней светилась полоска желтого цвета.

Связка ключей со звоном была снята с пояса. Уверенным движением пальцы нащупали нужный ключ. Лязгнул замок, затем пришла очередь второго запора, затем третьего, пока все засовы спрятанные в недрах толстой двери не отодвинули язычки позволив открыть дверь.

Густой, как ягодный кисель сумрак неохотно, точно живой, начал отступать под натиском яркого света ворвавшегося в коридор из открытой двери. За дверью скрывалась комната имевшая несколько арок ведущих в другие помещения.

Тем не менее пленник, вернее пленница сидела именно здесь, за лакированным столом, погруженная в чтение книги. Она прекрасно слышала шаги визитера, но не обратила на него никакого внимания, не одарило даже кротким взглядом. Для неё он был совершенно не интересен.

Вид визитера в свете ярких магических фонарей начал меняться. Скудные пряди старческих волос начали выпадать, словно у почти мгновенно меняющего облик оборотня, опадая на каменный пол, застеленный дорогими коврами. Однако он не обращался в зверя.

Мужчина просто сменил облик, сбросив с себя гниющая плоть как налипшую грязь. Теперь это был высокий и худой человек, абсолютно лысый, но с бородой. От его глаз шли три чёрные полосы, расходясь по щекам, на манер лучей.

Мужчина даже сейчас держался чуть сгорбленным, видимо привычка оставшаяся от предыдущего облика давала о себе знать. Возраст его, судя по лицу, был немного за сорок, лицо острым, а глаза с маленькой искоркой безумства.

Сброшенная несколько мгновений назад гниющая плоть и седые пряди волос с шипением растворялись в воздухе, оставляя после себя только лёгкий дымок в воздухе. Магия перевоплощения не оставляла после себя хоть какие-то следы, предпочитая раствориться в небытие.

– Зачем ты пришёл? – холодным голосом спросила девушка.

– Я принес еще книг, – ответил мужчина, который кажется чувствовал себя рядом с этой девушкой не тем, чье имя произносят вполголоса боясь накликать беду, а нашкодившим подростком.

– Оставь их там. – Произнесла она, так и не удостоив визитера взглядом и облизнув пальчик перелистнула страницу.

Мужчина положил книги, а затем сел на самой дальней стул. Он несколько раз открыл рот, желая сказать что-то, но каждый раз не решался. Наконец стиснув кулак он ударил им по своим коленям и произнес несколько повысив голос. В нём звучала злость, обида и что-то ещё:

– Зачем ты так со мной, Снежа? – от напряжения его губы превратились в тонкую нитку.

– Странно, – девушка положила ладонь на исписанные страницы книги и, завернув уголок, прикрыла толстый фолиант. – Этот вопрос я хотела задать и тебе. Зачем ты так со мной, Ивар? Разве не знаешь, что я не люблю тебя, после того что ты сделал. Нет? Я бы не задумываясь перерезала тебе глотку от уха до уха, если бы могла. – Она улыбнулась печально, но это было действительно улыбка.

Девушка наконец смерила взглядом лысого мужчину с густой ухоженной бородой цвета начищенной меди. Он не выдержал ее взгляда и отвел глаза. Ивара боялся каждый в этом городе и за его пределами, а находясь рядом с ней – чувствовал себя маленьким нашкодивший котенком.

– Снежана, я нашёл способ все исправить! И ты снова сможешь быть со мной, Ведь так? – Произнес он улыбнувшись.

– Что исправить? – пленница, которая вела себя как хозяйка, нахально подняла бровь. Ты можешь воскресить маму, отца и братьев? Ты можешь воскресить дядьку Измира, тетю Вету и ее нерожденных малышей? ты жрец Чернобога, ты не можешь творить добро по определению. Тем более, воскрешать тех, чьи души ты сжёг.

От холода в голосе женщины даже магические фонари убавили яркости. Она говорила ужасные вещи, таким тоном, словно обсуждала погоду или мягкие булочки, которые купила у булочника на ярмарке.

– Я нашёл способ Снежа, я все исправлю. И всё будет как раньше!

– Нет, нет Ивар, даже не думай! Их могилы некромантией. – Девушка встала и схватила маленький серебряный нож из столового набора.

– Никакой некромантии. Я хоть и жрец Чернобога, но не могу поднимать нежить. Даже если бы мог я бы не рискнул. Зато воскресить их может магия света, ты слышала про Мертвую воду?

Худощавые ладони мужчины с узловатая костяшками на пальцах нырнули в широкий рукав балахона. А через мгновение в его руках оказался маленький пузырек из глины с деревянной пробкой.

– Мертвая вода? За кого ты меня принимаешь? Неужели ты так отчаялся, что готов идти на откровенное враньё и подлог? Ты в самом деле думаешь что я поверила в детские сказки? – девушка сощурила глаза. Полупрозрачная кожа на щечках не видевшая света много лет, заалела от прилива крови.

– Ты не веришь мне? Я встретил человека, который продает Мертвую воду. Это слишком маленький пузырек, но я достану столько, сколько нужно.

Снежа отложила книгу хмыкнула и взяла у него из рук пузырек и откупорив пробку понюхала. Пахло приятно и необычно.

Ивар взял пузырек, ухмыльнулся и в доказательство капнул Мертвой воды себе на запястье. Капля зашипела у него на коже. Правда девушка приняла это за дурной фокус.

– Этот состав в разных странах называют по-разному. Жрецы Фашираз называют её Солнечным Эфиром, маги Аркрума – Эссенцией жизни, скивы – Мертвой водой.

– Вот это – Мертвая вода? Я поверю тебе Ивар, когда своими глазами увижу своего отца, своих братьев, всех кого ты отобрал у меня. Вот прямо здесь, живыми. Обниму и услышу их голоса. – Она снова отвела от него взгляд.

Ивар крепко сжал пузырек в пальцах. Никто и никогда прежде не воскрешал людей вот так, в прежнем виде. Можно было поднять мертвое тело, вызвать духа. Но все это воссоединить в прежнее единое – никому, кроме богов не доступно. Что же, если понадобится, Ивар станет и Богом.

Снежа была моложе своего ценителя чуть больше чем на десяток лет, и теперь уже почти не верила в то, что они когда-то любили друг друга.

Глава 12. Иллюзионист