Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных

Вбежав внутрь гостиницы вместе с Асей, Хельга как-то сразу обратила внимания на четырех посетителей, которые сидели в зале на первом этаже. Решили видимо скрыться здесь от непогоды и заодно перекусить. Конечно всякие люди заходили “В перегрызенный кнут” и в разное время. Но эти четыре типа были одеты не в традиционную одежду какого либо скивского рода, да и как только она вошла, сразу подозрительно притихли.

Девушка в ярко-красном, скроёном на восточный манер платье уставилась на неё темно-карими глазами и то ли оскалилась, то ли улыбнулась, показав белые, острые и совсем нечеловеческие клыки. Рядом с ней сидел сухощавый парень, с длинными темно-русыми редкими волосами, вытянутым лицом с тонкими поджатыми губами и играл огоньком стоявшей на столе свечи. Подносил к пламени длинные пальцы и гладил его, словно это был не необжигающий огонь взгляд у него был совершенно неодушевленный. Третий их товарищ, одетый в полосатый длинный кафтан, которые носили жители гор, расположился спиной к входной двери и Хельга поначалу лишь смогла рассмотреть его широкую спину.

Но вот когда в окнах сверкнула молния, осветив на секунду зал, по его спине пробежала в точно такая же. Правда этого почти никто не заметил. Четвертый парень казался излишне бледным и болезненным. При этом он все время двигал вздернутым кверху носом и кутался, словно в кокон в черный кожаный плащ.

По лестнице к ним на встречу сбежал Пересмысл.

– Где вас лешие носят? – встревожено спросил он. Борода у ведуна была взъерошена, глаза горели то ли от испуга, то ли от гнева.

– Че такое, старик? – не понимала целительница.

Пересмысл потащил ее на второй этаж к снятой девушками комнате. Хельга толкнула дверь и войдя в комнату увидела на своей постели бледного бесчувственного мальчика лет восьми, одетого в дорогую рубашку с золоченой вышивкой. Над пареньком склонялся кряжистый мужик с квадратным лицом и старый знакомый Хельги Гифей. Он сидел на кровати в привычной серой рубахе до колен и серебряной маске.

Глава 13. Хозяйка мертвой воды

В съемной небольшой комнате и так было душно, а тут еще помещалось теперь пятеро человек. Мухи, которые могли пробраться куда угодно, особенно туда, где предполагалось вскоре поживится, жужжали под потолком, раздражая слух. Пересмысл и Гифей сели рядышком на кровати Аси. Дядька Ерш, воспитатель знатного мальчика, устроился на табурете рядом с кроватью Хельги. Волосы у него все промокли от пота и скатались в сосульки. Мальчишка лежал словно мертвый. И о том, что он все же был жив, говорило хриплое тяжелое дыхание.

– Хельга, это Ёрш, воспитатель Светозара, сына воеводы, – представил мужчину Пересмысл и указал на мальчишку. – Посмотри, может ты чем-то сможешь помочь.

– А что с ним? – поинтересовалась целительница с розовыми волосами, она стояла в дверях и с удивлением смотрела на всех этих пришельцев.

– Очень похоже на легочную чуму, – пояснил Пересмысл. – Так, по крайней мере утверждал его лекарь, а вот я сомневаюсь.

– Легочная чума? – попыталась понять о какой болезни идет речь девушка вспоминая все ранее прочитанное про легочные болезни.

– Да, но легочная чума очень заразна. И за три дня может скрутить человека. Мальчик две недели провалялся дома и еще жив, – пояснил Гифей, который и привел к целительнице в комнату дядьку и мальчика.

– Мальчишка скоро захлебнется собственной мокротой, – добавил Пересмысл. – Что ты скажешь на это Хельга?

Конечно Гифей и тот дядька-воспитатель и утверждали, что Светозар не заразен, но девушка сорвала с петли полотенце и, прежде чем подойти к больному, прикрыла им лицо.

Температура у мальчишки была повышена, он содрогался от приступов кашля, а от слабости не мог поднять головы. Хельга задала ему несколько вопросов. Светозар отвечал бессвязно и не сразу.

– Если бы это и в самом деле была легочная чума, в барском доме давно не осталось бы здорового человека, – добавил Ерш и как бы в подтверждении своих слов, без тени брезгливости сунул палец в рот мальчишки и облизал его.

О легочной чуме Хельга слышала впервые и не могла знать ее точных признаков. Но если верить словам Пересмысла, болезнь развивалась стремительно и бесповоротно.

– Как и когда появились эти симптомы? – спросила Хельга Ерша.

– Не более чем неделю назад, когда у нашего воеводы Китежа Ильи родился сын Олег, а вот Светозар стал нездорово кашлять и жаловаться на слабость. Он первенец, рожденный от первой супруги Ильи. Людмила, мачеха его, пригласила в дом эскулапа. Он посоветовал лечение, теплое питье и натирать пятки и грудь мазью из барсучьего жира, – Ерш вытер лоб рукавом и присел на стул. – Воевода на днях уехал на границу с Акрумом, по делам. А сыну его все хуже и хуже. Не ест, спит целый день. Потом так ослабел, что поить его приходилось через силу, а там Светозар и в забытье стал впадать. – дядька снял шапку.

– Как же вы запустили болезнь? – поинтересовалась девушка.

– Если бы я не забил тревогу, молодая жена воеводы и не сильно бы стала стараться. Илья Никитич мне доверил воспитание преемника и наследника, пока его дома не будет, мне, а не жене своей. А Светику все хуже становилось. Совсем похудел. Лекарь приходил в дом сначала каждый день, потом по нескольку раз в день. Но лечил все одним и тем же, а потом заявил, что у мальчика легочная чума, и его надо отправить в “Серый дом”. Из дома Ильи всех выселить и комнаты окурить серой, чтобы хворь убить, – Ерш замолчал.

Хельга сняла полотенце со своего лица и склонив голову к мальчику принюхалась. От него исходил запах миндаля.

– Та-а-ак, – протянула она. – Сын, говорите у воеводы родился?!

– Мы же все понимаем, что это не легочная чума, – первым озвучил свое предположение Гифей. – Легочная чума не дала бы прожить парню и двух ночей. Похожее я наблюдал у шахтеров с оловянных рудников.

– Оставьте меня, – обратилась Хельга к присутствующим. – Здесь и так душно, а мальчику нужен свежий воздух.

Гифей и Ася спустились вниз в харчевню. Дядька Ерш вышел в коридор, но далеко не отходил, наверное беспокоился о Светозаре. Пересмысл остался наблюдать за ученицей.

Хельга внимательнее рассмотрела мальчишку. Ногти у него совсем посинели, губы потрескались и дышал он через раз, но всеми силами цеплялся за жизнь, которая по капле все равно покидала его. Жар тела сжигал мальца изнутри. А ведь мальчишка совсем маленький. В Оренбурге, в его возрасте еще только первый класс в школе заканчивали.

Хельга стала вспоминать все возможные диагнозы известных ей болезней. Не похоже было не на пневмонию, ни грипп или бронхит. По-хорошему бы взять анализы и поставить капельницу, чтобы сбить жар. Да откуда она тут? И анализы не сделать.

“Мда, вот уж задачка!”

Она вышла в коридор и попросила у дядьки принести ей воду и чистые полотенца. Надо было для начала сбить температуру. Ерш почти шепотом согласился, часто кивая и едва не пригибаясь перед девушкой. Сие было бы комично, когда сорокалетний мужик, не потерявший молодецкой стати, лебезит перед девчушкой годной ему в дочери, если бы не сама ситуация.

После разговора с девушкой, дядька Светозара поднял всю гостиницу на уши и через пять минут к Хельге в комнату одна из трактирных девушек принесла то, что она потребовала. Мальчишку раздели почти до гола и стали обтирать прохладной водой. Вода испарялась, но температура тела так и оставалась высокой, к тому же, и на улице было достаточно жарко.

– Попробую зверобоя дать, – поразмыслил старик и отправился искать травы, хотя рынок уже закрылся.

К счастью в гостиницу вернулись парни, и у Лана от производства настоек осталась горсть этой ценного лекарства. Храбр, услышав историю о мальчике от Ерша, осторожно постучался в комнату Хельги.

– Заходи, – позвала она.

Мальчика лежал на ее постели прикрытый только тоненькой простыней и вздрагивал от прикосновений холодным мокрым полотенцем. Целительница стояла перед кроватью на коленях и обтирала его. Такой растерянности и беспомощности она не чувствовала даже тогда, когда ей пришлось делать операцию беременной Хедвиге, жене Аина. Там все было предельно ясно – операция либо удастся, либо нет. А тут она не знала с чем борется.

– Чем я могу помочь? – спросил кузнец. Хельга вздрогнула, поднялась с колен. На лице у неё читалась растерянность вперемежку со страхом.

– Не мешать! – резко ответила она и махнула на него полотенцем. – А впрочем нужен местный лекарь, который смог бы поставить диагноз. Вот только где его взять-то сейчас. Где взять?!

– Верно, местные знахари возможно с такой болезнью и знакомы лучше. Не похоже ни на одну из тех, которые мне известны, а уж я то не мало перевидал. Возможно, какой-то местный вид лихорадки, – согласился Пересмысл и похлопал Храбра по плечу.

– Будет вам знахарь, – твердо сказал Храбр, сам хлопнул старика по плечу, и вышел из комнаты.

* * *

Время было позднее. Стало темнеть и люди Китежа уже готовились ко сну, а кто-то уже и смотрел десятый сон. Храбр вышел из гостиницы и по обыкновению почесал короткую темную бородку. Не легкая задача найти нужного знахаря для Хельги. Именно такого, который поможет. Но вот если сын воеводы вдруг умрет, у неё могут начаться неприятности. Принесла же нелегкая этого Гифея и Ерша! Конечно ранее он бы и пальце не шевельнул, чтобы помочь ей, но сейчас почему-то сильно за неё переживал и готов был на многое.

Легким шагом, росомаха направился прямиком в Лекарскую слободку, не далеко с северными воротами Китежа. Слободка была небольшой и обойти все небольшие домики знахарей не составляло труда. К тому же обычно многие из них вешали у входа колокольчики, а некоторые не затворили двери на ночь, дабы страждущие в любое время могли прийти к ним в дом. По постройкам сразу можно было определить лучших эскулапов и тех, что таковыми не являлся или работали за небольшую плату, дабы обеспечить себя только куском хлеба. У мастеров своего дела домики были из кирпича, а иногда и в два этажа и вывески более добротные.

Храбр решил начать с самых лучших домов. В эти дома его пускали сразу и первым делом интересовались, от какого он послан господина и есть ли у них деньги на лечение. Кузнец без зазрения совести называл имя воеводы и его сына, после чего сразу становился желанным гостем. А когда давал адрес, по которому следовало явиться, вызывал удивление и некоторые подозрения. Но все же не один эскулап не отказывал. К тому же у многих была личная охрана из пары слуг или учеников.

– Проклятые, жадные твари! – ругался он каждый раз выходя из вот из такого вот добротного дома.

В одном из таких домиков, на фасаде которого висела самая большая вывеска с именем знахаря “Мэтр лекарских дел и врачевания Корнелий” и зеленым крестом ему открыла приятная женщина, одетая в нижнюю рубаху и закутанная сверху неё длинный пуховый платок.

– Здравствуйте, что у вас случилось? – спросила она прямо с порога. – Видимо привыкла к вот таким вот ночным визитам. – Мэтр Корнелий спит уже, но если что-то серьезное, то я его разбужу.

– Серьёзное – буди! – Храбр сказал это с так убедительно и с таким выражением лица, что помощница и видимо так же супруга лекаря не задавая лишних расспросов пригласила его пройти внутрь небольшого, но достаточно большого жилища.

На первом этаже дома располагалась как гостиная, так и место приема больных. В углу стояла небольшая железная печка, похожая на бочонок, которую можно было в случае чего быстро натопить и нагреть на ней воды или сварить нужное зелье. Широкая скамья, устланная полотенцами.