Зов горящих кораблей

– Алан, я ещё немного поем, а потом поиграю в пинг-понг с каким-то наглым евреем.

– Твоя воля. Только этот еврей – Мухаммад. Вздёрнет тебя как портовую сучку. Он лучший здесь по игре в пинг-понг, после меня. Так что, не заигрывайся и приходи спать. Иначе сонного тебя даже младенец пристрелит.

– Хорошо, я понял.

– И перед тем как уйти! – я перешёл на повышенный тон. – Я смело подвергаю себя возможной опасности в будущем и заявляю здесь и сейчас! Всем вам и тем, кто это услышит, даже совету, а до них это дойдёт! Я – Алан Де Фаре! – я приставил большой палец правой руки к груди, а левую руку положил на стол. – И я стану новым канцлером Альянса! Время совета закончилось! Хотите вы этого или нет – я добьюсь своего! Обскачу любого конкурента, перегрызу ему глотку зубами – если придётся! Скоро! Скоро вам объявят! Что вы, будете сражаться во имя моё! Ради меня и за меня! Сейчас это может звучать смело – для большинства смешно, но ваш смех скоро прекратиться! Когда я воссяду на престоле! Пророчество отца сбудется! Совет падёт – настоящий канцлер займёт своё место! Да будет пролита кровь!

***

Готов ли я? Может, я буду ещё хуже отца? Во мне бурлит злость и ни одной хорошей мысли, только отголоски прошлых лет, гласящие название книги «О дивный новый мир». Рассуждая о себе и сулящем мне престоле – время пролетело незаметно. Я уже стоял лицом у двери с нужным мне номером. Прежде чем зайти, чёрт меня укусил посмотреть по сторонам. Что я ожидал увидеть? Раздражающую суету? Кто не пошёл в столовую – бегал по этажам. Все были чем-то заняты. Бесящие детские крики. Один парнишка беспокойно тряс книжку, а над ним возвышался, вероятно, отец, который подгонял его подзатыльниками. Напротив сидели люди преклонного возраста: читали газеты, играли в шашки, разговаривали о том, как жилось в прошлом веке. Для них оборудовали отдельный уголок с всякими настолками, стопками газет, даже декорационный ручей с приятным журчаньем, проигрыватель со звуками природы. Они сидели и наслаждались последними годами жизни, а молодые вынуждены работать и запариваться. Над разного рода мелочами и решать непростые моменты в своей жизни. Да, старое поколение было на их месте, но зачем они живут сейчас? Почему не хотят уйти, а желают мучиться и дожидаться неминуемого в проблемных телах? Гул начал залезать в мою нервную систему и конфликтовать с ней и с грустным вздохом, прервав все рассуждения, я толкнул дверь.

Помещение было пыльным, по-видимому, Уэрпер обманул меня и тут редко кто бывает. Но про школьный кабинет – сказал правду. Парты были сдвинуты к забитым досками окнам, а школьная доска упала на пол. В отстранённой от солнца стороне стояло несколько кроватей. В потолке была небольшая щель, из которой капала вода. Блаунз, Блаунз – город вечных дождей. Я выбрал кровать, примыкающую к стенке, завёл будильник на своих часах. Ложась, под моим телом, кровать издала характерный скрип пружины, несколько впившуюся в кожу, но не приносившую сильный дискомфорт. Забыл. Встал. Снял только берцы. Отряхнул постельное бельё и лёг прямо в одежде, накрыв себя шерстяным пледом.

***

В этот раз меня посетили воспоминания из военной академии, в которую я поступил многим раньше положенного возраста – в двенадцать лет. В академии всем заведовал Шон Форрест. В первую десятилетку, наши порты и незащищённые населённые пункты, подвергались нападению пиратов, но мы не могли им ответить, из-за их превосходства в водных просторах, наши корабли уступали в скорости, манёвренности, но имели большую огневую мощь, да только это не сильно помогало. В две тысячи сто десятом, отец объявил войну пиратскому союзу и отправил десяток кораблей атаковать Карибский остров, но те сокрушительно проиграли, заманив наши корабли в ловушку, и атаковали со всех сторон, но им не удалось потопить все корабли. Божьей троице удалось найти спасенье на острове «Золотого Кольца» – название дано из-за кольцевой формы и найденными, тремя годами позже месторождениями золота. Пираты начали осаду, но часть кораблей отправили на наш остров в поселение, позже вошедшее в состав Блаунза, но тогда носящее название – Эффорос[22 - Греч. – Плодородный]. Так как на суше, пираты представляли собой лишь кучку неорганизованных шакалов, такие ничего не смогут сделать против организованной армии. Поэтому, они решили воспользоваться произошедшей заминкой – обобрать незащищённое население и под шумок уплыть. Лучшие люди, знававшие море – либо были в осаде, либо томились на дне океана. Отец принудил Форреста отправить всех самых лучших.

– Это мой шанс! – подумал пятнадцатилетний, самоуверенный юноша Алан Де Фаре, прознав о сулившей бойне в поселении из открытой замочной скважины дверного замка, скрывавшего (нет) от глаз очередное собрание семей основателей.

Шон Форрест был того же мнения, считая меня настоящим даром, но отец дал понять Шону, что не даст тому рисковать мной. Разговор с отцом лично – ничего не дал, он только запер меня в пентхаусе, но мои сослуживцы смогли тайком выкрасть меня и пробраться на лучший из оставшихся кораблей. В порту, меня застал Норрингтон. Я думал, он отправит меня домой, но вместо этого приказал всем оставшимся морским силам – подчиняться моим приказам и мирной походкой пошёл по своим делам.

Я понимал, что в открытом бою у нас больше шансов – нельзя принимать бой у извилистых порогов – скалистой местности служившей лабиринтом перед деревней. Там у пиратов будут возможности для манёвров, подходов и отходов, но их кораблей больше и вооружение не слабее нынешней горстки оставшейся в моём подчинении. Мы отплыли достаточно далеко от берега. Я поставил перед флотом единственную задачу – не пустить пиратов к извилистым порогам – любой ценой!

Мы ждали пять дней. Пять дней тишь да гладь. На шестой, когда я уже хотел отдать приказ к отходу, то заметил побуревшее и возбудившееся море, ранее имевшее прозрачность и гладкость. Недобрые вести. Так и получилось. Из толщ воды как киты начали взмывать пиратские корабли. Мы были в шоке, ведь корабли, которые могут свободно плавать под водой, без внешних новшеств – были для нас диковинкой. Не беря в счёт подлодки. Только после произошедшего, мы с Ричардом отрыли старые наработки «Прыгучей, воздушной подушки», содержащей в себе кислород. Устанавливалась под дном корабля. Раздувалась, для погружения и окутывала его защитным слоем, но этот слой имел огромный вес, что прижимает корабль ко дну, но когда нужно было сжать защитный слой, то он работал как баскетбольный мяч. Корабль отпрыгивал от дна прямиком к воздуху. Шесть посудин с нашей стороны – против двенадцати пиратских. В моей голове было лишь три тактики дальнейшего действия: Иглы – это когда все корабли разбивались на пары и вдвоём с разных сторон заходили на одинокий корабль. Кость – это когда каждый корабль отбивался от строя и пытался выискать брешь в строю противника, если это удавалось делать, то остальные корабли шли как поводыри. Кулак – все корабли нераздельно шли на таран.

– Разделяемся на иглы! Иглы! – протрубил я через радиоприёмник, связываясь с командирами пяти других суден.

Первая волна снарядов накрыла нас, но не нанесла серьёзных увечий, но наш противник не был уверен в своём превосходстве и решил играть не по правилам – непонятным нам способом, благодаря какой-то штуковине, смог вырабатывать ультразвуковые волны, из странной штуковины, замаскированной под фигурами из костей животных. На самих пиратах, как мне доложили, были огромные шапки, закрывающие их уши.

– Планы меняются! Кость! Кость! Повторяю! Кость! – доложил я, пока связь не накрылась.

Со второй волной снарядов, обшивка судна усердно справилась. Я не стал разворачивать корабль – пошёл вперёд, чтобы стянуть на себя все корабли и разорвать блокаду, дав воздух остальным пяти кораблям. Я даже не пытался избегать летящих снарядов, да и неповоротливость центрового судна не дала бы мне этого сделать. Первой потерей, увы! Стал наш корабль, барк Аарона Брукса, моего хорошего приятеля, который помогал мне вначале моего пребывания в академии. Он пытался пробить брешь, развернувшись на юго-восток, но ему навстречу вылетело сразу два корабля, раздавив его. Пятеро против двенадцати. Круг, сжимавший нас, становился уже. Я видел, как наши шансы на победу таят. Я начал терять над собой контроль, чувствуя вину, но чего мне было не занимать, так это силы воли. Я взял верх над собой и вернул себя в норму сильной пощёчиной.

– Гарет! – мой боцман, человек тяжёлой руки.

Никогда не любил находиться на капитанском мостике, всегда находясь внизу со всеми.

– Да капитан. – быстро поспел он.

Находясь в самом эпицентре сражения, я не мог задать ему длинного вопроса. Звуки вылетающих и попадающих снарядов, а также шум разбушевавшегося моря, заглушал речь. Так что тот факт, что он услышал меня с первого раза – чудо. Сделав из рук импровизированный рупор, я заорал во всю глотку:

– Поднимись на мостик! На мостик срочно! Боцман! Гарэт!

Находясь на лестнице, он показал на отсоединившуюся деталь на палубе и сказал, что как дочинит её – сразу поднимется ко мне. Я отошёл от штурвала, взяв подзорную трубу. Обстановка изменилась. Я буквально ни черта не видел, только дым и бьющий в нос запах горелого. Погода с ясной переменилась на пасмурную.

– Капитан. – окликнул Гарет.

– Из-за их установок, мой машинный телеграф барахлит – и я не знаю, набрали ли мы достаточную скорость, чтобы открыть огонь. Сам знаешь – эти чёртовы пушки, замедляют корабль при выстреле.

– Да, отдача у них что надо! – отметил Гарет. – Докладываю! Корабль набрал нужный ход! Мне приказать открыть огонь?

– Да, друг мой – пора и нам выйти на сцену!

Гарет выпрыгнул с мостика, не воспользовавшись лестницей, заработав трещины в костях, а я, дрожа, залип у карты моря. Только-только, я задумался, что делать дальше? В нас влетел снаряд. Это не первое попадание и даже не второе и третье, но оно, оказалось, серьёзней минувших. Мало того, что нас тряхнуло, так ещё и отрубился свет в рубке и из строя вышло почти всё оборудование. Я услышал какие-то страшные вопли и мольбы о помощи у господа. Я вышел из рубки, и мне не понадобилось спрашивать, в чём дело. Я увидел огромную волну, высотой более тысячи фут – шедшую прямо на нас, сминая пиратские корабли. Я вернулся в рубку, вжавшись руками в штурвал, переведя его на ручное управление. В моей голове сидел только один вопрос:

– Как сделать резкий манёвр на нашей посудине?

Практически непосильная задача, но волна шла на убыль, что увеличивало шансы выжить, в случае кораблекрушения, но лишь мизерные шансы. Я понимал, что столкновения – не избежать, но можно избежать столкновения вариации лоб в лоб, для этого нужно было сместиться в одну из сторон. Я завернул штурвал в левую сторону, ну как выбрал, штурвал не хотел поворачиваться вправо, так что – выбирать мне не пришлось. Стоит отдать моей команде должное. Невзирая, на более вероятную, чем выживание кончину, они продолжали выполнять свою работу, а это значит, что я – должен выполнить свою! Сражение продолжалось, несмотря на волну-убийцу, пожирающую всё подряд на своём пути. Второе серьёзное попадание. Можно полагать пробоина, корабль начало клонить вправо, я вернул штурвал в режим авто и задал маршрут. Сейчас – я больше нужен на палубе, чем здесь. Я – как и Гарет не стал спускаться по лестнице, а просто спрыгнул с неё, подвернув правый голеностоп, но это незначительно – идти я могу – значит всё нормально. Сделав пару шагов, боль сковала меня, я упал на колено. Сейчас, больше всего на свете, мне захотелось, сдастся, но подняв голову и уловив пару взглядов своей команды, которая надеялась на меня – я не мог подвести их. Только не сейчас. Поэтому задрав голову, я гордо поднялся, опёрся на прикованный ящик и, сделав невозмутимое лицо – оттолкнулся от него, окончательно закрепившись на ногах, держась за выступающий канат.

– Так! Команда! Нас немного потряхивает и ситуация вышла за рамки патовой, грозясь стать для нас погибелью! В голове каждого из нас проносилась такая мысль и если погибать – то с высоко поднятой головой! Но! Не стоит думать только о гибели – не всем суждено сегодня умереть, я уверен! И думаю, мы не будем зачислены в список мертвецов! Слушайте мой приказ! Скидывайте все балласты, что у нас есть, я знаю о пробоине! Всё что есть! Даже личные вещи и снаряды! Всё что есть! И когда подойдём к той выпирающей скале – которую я приметил, когда поднимался. – Кидайте якорь так, чтобы он зацепился за неё! Мы попробуем сделать резкий, возможно даже цирковой манёвр и обогнуть волну! Передайте техникам, заняться пробоиной по правому борту! Не опускайте руки – никто! Мы ещё не погибли! Лично я – свою жизнь так просто – не отдам! Сражайтесь до конца! Шансы! Шансы есть всегда! Всем всё ясно!?

– Да капитан! – ответил хор.

– Вот и славно! Поехали ребята! – я захлопал в ладоши – это было как бы боевым кличем, побуждающим всех действовать энергичней.

Я поспешил вернуться в рубку. Боль накатывала с новой силой, попрыгивая на лестнице, я вернулся и взял в руки штурвал. Мне ничего не оставалось, как стараться удерживать штурвал ближе к левой стороне. Мои уши уже свыклись к шуму выстрелов и бушующей стихии вод, он стал мелодией сопровождающей нас. Мы ещё отстреливались. Наугад. Лишь мельком, мне удавалось приметить силуэты пиратских кораблей, отличавшихся своей уродливой кривизной.

– Команда скинула балласты, а механики почти заделали брешь. – доложил Гарет, с лестницы.

Им удалось восстановить шаткое равновесие, но более мелкие волны, разыгравшейся бури, не давали мне полного контроля. Одна моя ошибка и мы уйдём ко дну. Я хирургически проворачивал штурвал в нужную сторону, чувствуя приступающий пот. Я ощущал себя хирургом, делающим очень сложную операцию Скала! Скоро всё решится!

– Якорь! Живо!

Я услыхал характерный звук цепи – якорь летел несколько секунд и звук камня, по которому скользит, метал и финальный чирк…

– Боже! Зацепился! – вскрикнул я, прикусив язык и чуть не упав.

Вся команда вцепилась, во что только можно было, я начал выполнять манёвр. Штурвал уже дважды перестал мне подчиняться. Хруст. Перелом. Я поскользнулся из-за воды, которая уже вливалась в мою рубку, сделав пол очень скользким. Корабль начал западать вправо, и я улетел в эту же сторону своего мостика, пробив стекло своим телом и чуть не выпал, лишь в последний момент, успев ухватиться за раму, дрожащими и влажными руками. Встречный ветер раскачивал меня, словно прося сорваться в бездну, я было уже подумал, что мне не миновать будущего паденья, но всё же, на морально-волевых, я влез обратно. Ползком, ухватываясь, за шероховатые обломки выпятившегося металла, из которого состоял пол в рубке, я достал до штурвала. Оставалось совсем мало времени для манёвра, я сам уж было начал молиться вслух, но быстро заткнул себя. Если бы бог существовал на самом деле – мы бы не оказались в такой западне. Наша посудина перетягивалась как канат, и задать свой маршрут было практически невозможно. Я отпустил штурвал, закрыл глаза и начал надеяться на лучшее. Столкновения. Штурвал вырвало с корнем. Вода окутывает – лёгкие наполняются.

– Алан! Алан! Проснись! Алан! – воззвал голос откуда-то из глубины.

В этот раз, я встал мгновенно без сонливости и усталости. Перед моим лицом маячило морда Сэма.

– Маркиза приказала тебя будить, я бы сам…

– Всё, я понял! Умолкни! – я влез в берцы, толком их не завязывая.

Обстановка не была такой как обычно. Коридоры как будто стали у?же, лампочки мерцали. Создавалось ощущение, что я на время стал главной жертвой во второсортном триллере. По пути, я поправлял помятую одежду, на Сэме уже был одет его коронный пиратский (клоунский) прикид. Мы спустились на первый этаж, где нас уже ждали. Вслед за Маркизой, Кларком и ещё тремя людьми, мы вошли в тёмную комнатку с маленьким столом посредине, набитым оружием по самые края.

– Наконец-то ты проснулся, мой засоня! – сказала Маркиза, проведя ладонью по моему ребру.

От её касанья, мне стало хладно.

– Пока ты спал, мои ребятки добыли нужные сведенья. Во-первых – есть нужный бронепоезд. Он час назад прибыл в депо и простоит там ещё не меньше двух. После этого, он поедет на зачистку близлежащих территорий вокруг города. В депо есть наш человек – можете не искать его. Когда проникните – он сам вас найдёт. На его слова скажите – Гарпун, гарпуну. Это кодовые слова.

– А почему именно такое сочетанье слов? Почему два слова, а не одно? – спросил Сэм, состроив глупую гримасу.

– Это первое, что пришло на ум, мой мальчик. Никакой предыстории.