Дороги в темноте

Я вздохнула, стараясь передать все свое возмущение в этом вздохе, поскольку ничего подобного не припоминала. Возможно, что-то подобное было сказано где-нибудь на пятом часу беседы, когда мой горшочек на плечах уже не варил. Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, как говорится. Комнатушка была не более четырех метров в длину и едва ли полтора в ширину. Все, что здесь уместилось, это узкая медицинская койка и ветхая облезлая тумбочка. И еще – мутное зеркало и пара косых крючков на стенах. Прекрасный образец строгого аскетизма. Думаю, монастырские кельи по сравнению с этим образцом жилплощади были просто шикарными дворцами. Ярсен сунул мне в руку какую-то карточку, затем протянул заламинированную распечатку.

– Не потеряй индивидуальную карточку, – строго сказал он, кивнув на мой кулак, – все, что ты приносишь с той стороны, оценивается в баллах. Соответствующая им сумма в рублях переводится на карточку. Система оценок в распечатке.

Я немедленно заглянула в таблицу, но не успела в ней разобраться – меня уже настойчиво влекли в кабинет медицинского осмотра, к счастью, здесь все прошло довольно быстро. На прощанье мне выдали таблетницу заполненную на неделю, с обратной стороны к ней была прикреплена бумажная гармошка, объясняющая как мне принимать таблетки. А вот за каким хреном мне их нужно принимать – там написано не было. Напоследок я познакомилась со своим личным психологом. Оказывается, все мы – сотрудники на выходе – как казенно нас обозначали, были на контроле у психологов. Якобы потому, что встречаясь со всякой неземной хренью, мы рисковали своим душевным здоровьем. Где ж вы были, ребята, когда я обмирала от ужаса, еженощно попадая в мертвяцкие коридоры? Впрочем, предполагаю это мне еще предстояло обсудить. Хотя я сразу положила за правило никого себе в душу не пускать. Не доверяю я этому месту. И вообще никому не доверяю. Ни здесь, ни в других мирах, ни во всем нашем драгоценном мире, пропади он пропадом.

Глава 7

Я каждый день просыпалась в этом своем микрокурятнике лишь с одной мыслью – поскорей бы на смену. Не то чтоб я горела благородной страстью сделать пятилетку за неделю, вовсе нет! Я лишь надеялась, что именно сегодня найду след Идунна, чтоб ему засунуть пятки за лопатки. Этот негодяй оказался на редкость скользкой птичкой и где, по каким мирам его носило – понять было невозможно. Однако даже по теории вероятности иногда должно повезти – и мне повезло.

Судя по густому рассеянному полумраку и размытым линиям, это был эхо-мир – то есть отражение реального мира, которое постепенно угасало. Не знаю, как вам это объяснить, впрочем, я попробую: вы когда-нибудь видели как летит самолет? Представьте, что самолет – это реальный мир, а тот белый след за ним, который постепенно рассеивается, это его эхо. Иногда я попадаю в эхо-миры знакомых мне мест, иногда – в совершенно новые. Этот был из вторых. Я медленно шла по улице, узкой и плотно обставленной деревенскими домиками. В эхо-мирах люди обычно и сами выглядят как бледные тени, но иногда попадаются самые настоящие реальные люди. Их легко узнать – они не бродят как сомнамбулы, а всегда чем-то заняты и еще они вполне способны поддержать беседу. Поэтому я стала вглядываться в те немногие силуэты, которые мне попадались на пути. Нет, все не то, бесполезные тени, отражения настоящих людей, которые породил эхо-мир. И тут я увидела мужичка, энергично ковыряющего землю за невысоким забором. Окликнув его, я с радостью отметила ту живость с которой он ко мне обернулся.

– Добрый … эээ … день, – начала я, лихорадочно подбирая слова, – я вас ненадолго отвлеку?

Мужик одобрительно кивнул, не выпуская лопаты из рук. Что ж, эхо миры и коридоры мертвых частенько переплетаются между собой. Лично я всегда попадала в «эхо» только мертвяцкими дорожками.

– Я ищу одного человека, – продолжила я, – если честно – я не знаю как он выглядит. Но знаю, что его зовут Айду Идунн и он настолько же реален как вы и я.

Мужик кивнул с еще большей энергией и, воткнув лопату в землю, подошел поближе к забору.

– Видел я его тут, – заявил он, положив на забор локти, – правда, не скажу когда именно – со временем тут все очень странно. Бегал он тут, суетился все, дергал меня, достал просто ужасающе.

– А чего он хотел?

– Да все требовал от меня – где отсюда выход в нормальный мир. Ха-ха, если б я знал – разве бы я остался тут жить? – Мужик негромко посмеялся и продолжил. – Так он себя и назвал – Айду Идунн. Потом начал приставать, чтобы я все бросил и пошел вместе с ним искать выход в реальность. В общем, пригрозил я ему лопатой и он ушел.

Тааак, пазл в моей бедной головушке собирается. О как мне фартануло-то сегодня, прямо по всем направлениям – и попала куда надо, и узнала то, что надо. Пока я размышляла, мужик снова было хотел вернуться к лопате, но я выпалила самый главный вопрос:

– Как он выглядит? Опишите, пожалуйста, как можно подробнее.

Мужик поиграл бровями, помолчал какое-то время и сообщил:

– Да мелкий такой, чуть повыше тебя, наверное.

Я подняла руку над головой:

– Вот так? Или выше? Вот так, да?

Действительно невысокий – примерно сто шестьдесят сантиметров или чуть выше. Я сделала нетерпеливый жест рукой и мужик продолжил:

– Мордочка вся такая … как мышиная … глаза темные вроде, небольшие, да и все у него небольшое какое-то, как кукольное. Тощий, угловатый, вертлявый, лицо будто штрихами набросано. Да! И залысины у него от лба, прямо заметные.

– А волосы какие? – Уточнила я.

– Трудно сказать, – мужик обвел глазами серо-синие сумерки, вечно стоящие здесь, – вроде рыжеватые.

Что ж, я от души поблагодарила своего информатора и попросила указать в каком направлении ушел Идунн. Мужик махнул рукой и вернулся к лопате, кажется, это было единственное, чем он тут себя развлекал. Я долго брела по улице, грязноватая тень сумерек нисколько не изменилась за это время – эхо-миры всегда темные, в большей или меньшей степени. Идунна, разумеется, давно уже след простыл, поэтому на третью удачу за раз я и не надеялась. Так оно и вышло, я шла по бесконечной деревенской улочке, надеясь притащить в свою реальность хоть что-то. Может какую-нибудь надпись с забора скопировать? Вот будет забавно.

В первые дни я не находила вообще ничего интересного. Даже отпечатков ног. И уже смирилась с мыслью, что подписалась на пожизненное заключение в этом стенном шкафу. Ребята даже начали мне сочувствовать. Да, это были те самые путешественники: Стар, Корви и Нэта. Надо было видеть восторг с которым они прижали меня к стене коридора, когда мы впервые увиделись в этом мире. Впрочем, я постепенно знакомилась и с другими – в основном, все они были гораздо моложе меня. Я впервые в жизни задумалась о своем возрасте. Путешествия по иным мирам давно сбили мой личный внутренний хронометр, я иногда с трудом вспоминала какой сейчас год, что уж говорить о таких бессмысленных цифрах как собственный возраст.

Честно говоря, мне не было дела до остальных. Я и о работе-то думала с трудом. Впрочем, иногда все-таки думала. Мысль о том, чтобы перетаскивать все подряд из других миров в нашу реальность просто выворачивала меня наизнанку. Это напоминало мне поведение тех несчастных бедолаг, помешанных на потрошении мусорных ящиков, с последующим перетаскиванием найденного барахла в свои дома. Нельзя столь бездумно тащить все подряд сюда, в наше жилище, в наш мир. Ведь во Вселенной полно опасных и агрессивных миров. Можно принести невинную травинку, на которой будет сидеть свирепая зараза, способная выкосить все население земного шара. А уж что говорить о приборах или оружии! (Которые, кстати, если верить выданной мне таблице, приносили наибольшее количество баллов. Несмотря на это, я твердо приняла решение не прикасаться ни к чему подобному. Уж лучше всю жизнь жить в этой гробоподобной комнате, чем послужить причиной новой войны). Я старалась брать максимально инертные и безвредные предметы – камни, песок, глину, крошки разного вещества. А в последнее время мне и с этим не везло, я снова и снова попадала в коридоры мертвых. Оттуда вытаскивать нечего. Разве что иногда попадаются колонии, которые создают живые люди, случайно сюда провалившиеся. Ну знаете, иногда в нашем мире человек просто исчезает. Такие вот несчастные чаще всего здорово двигаются крышей, проведя какое-то время в мертвяцких коридорах. Но у некоторых хватает выдержки, чтобы найти таких же бедолаг и основать колонии, выкопав себе норы-комнатки в стенах коридоров. Бывает, мы встречаемся, но такое случается очень редко. Иногда я нахожу только пустые комнаты. В них полно всякого бытового барахла, ветоши и горшков, но вряд ли это хоть сколько-нибудь заинтересует ученых.

Однако теперь нужно было найти эту мелкую личность с большими амбициями – Айду Идунна. Хотела бы я знать, где этот пакостный тип сейчас обретается! Я машинально выполняла свою работу, не переставая думать об этом. К тому же, где-то на самом верхнем этаже постоянно работал таинственный Прибор, усиливая нетипичную нейронную активность, то бишь нашу способность шляться за пределами родного мира. Из-за этого Прибора у меня непрерывно болела голова, отчего жизнь иногда делалась просто невыносимой. Мне приходилось регулярно посещать врачей и пить таблетки от головной боли, но как только их действие заканчивалось – боль возвращалась. Из-за этого я вела себя замкнуто и немного нервно. Впрочем, остальные таблетки я решила не принимать, кто знает какой химией нас тут пичкают? И вообще, мой мозг – это самое ценное, что у меня есть, нужно относиться к нему бережно. С психологом у меня тоже не заладились отношения. Этот мозговед был невысокого роста, весь какой-то гладкий и упругий как хорек, с глазами глубокими и острыми. Иногда мне казалось – он знает, что творится у меня в голове, просто находясь рядом со мной. Поэтому я не любила его посещать, делала это нерегулярно и небрежно. На все его вопросы отвечала формально, а в тестах просто издевалась над ним, специально создавая противоречивые и нелепые результаты.

Как мне было известно, все остальные сотрудники-бродяги честно принимали таблетки и поэтому по ночам мирно спали. Ха-ха. А вот я, что называется, брала халтурку на дом. Видимо, таблетки подавляли способность уходить в иную реальность во время обычного сна. Я страстно надеялась найти хоть какой-то след Идунна, потому что время шло. Лето подходило к концу. Глазом моргнуть не успеешь, как уже Новый год. А там – бац! – и внезапненько случилась весна. А вслед за весной июнь … и здрасьте, гости дорогие, скорпионидушки драгоценные. Хлеба-соли вам под хвост. Я содрогалась при мысли об этом. Затем спрашивала себя – ну зачем, зачем я полезла во все это со своими договорами? Куда я вперлась, героиня недоделанная, спасительница мира хренова? В такие минуты мне хотелось сделать что-нибудь отчаянное – сломать какую-нибудь вещь или себе руку, к примеру. Но теперь уже было поздно. Отсчет идет. Татуировка на плече уже очистилась от коросты, и я смогла хорошенько разглядеть ее: круг, внутри которого параллельно нижнему краю идет дуга. Дуга и круг горизонтально пересечены прямой линией, края которой выходят за круг. Над линией внутри круга – солярный символ и несколько черточек, видимо, номер планеты, которой я теперь принадлежу. Вывести бы как-нибудь эту пакость. Но это вам не кустарно нарисованный цветочек, радиоактивную метку свести невозможно.

Все эти мысли – о бессмысленной опасности нашей работы, о скорпионидах и Идунне, о времени и собственной уязвимости просто сводили меня с ума. Поэтому большую часть времени я проводила в не самом лучшем расположении духа, так что друзей так и не завела – многие даже перестали со мной здороваться. Меня это вполне устраивало. Я чувствовала, что будто бы завязла в этом беспросветном однообразии, в собственной тоске. Не знаю, что скорпиониды сделают со мной, когда вернутся и выяснят, что я ничего для них не добыла. Однако я знаю как они ненавидят людей и насколько изобретательны в своей жестокости. Это тоже сводило с ума. И это были не те мысли, которыми мне хотелось бы поделиться со своим психологом. К счастью, однажды фортуна решила меня несколько утешить. В этот раз я попала не в мертвяцкие коридоры и не в эхо-мир. С удивлением и радостью, я обнаружила себя в каком-то помещении. Мир оказался стиснут двумя высокими стенами из какого-то серовато-зеленоватого камня, покрытого тонкими темными прожилками. Стены призывно изгибались влево, и я пошла вперед. Внезапно, коридор вывел меня в огромное помещение. Мне лишь нужно было преодолеть три длинных ступеньки, чтобы попасть в зал, битком набитый разными существами. Какое-то время я не могла понять – это эхо-мир или вполне себе реальная реальность? Пока я оглядывалась, пытаясь сориентироваться, зал непрерывно двигался и гудел. Это было похоже на одну из пересадочных станций, откуда можно было улететь практически в любую часть вселенной. Почему-то я не могла разглядеть выходов, казалось, тут их и нет – только такие же коридорчики справа, слева и напротив меня. И вдруг в толпе мелькнула рыжеватая голова с двумя залысинами, идущими от лба. Я внутренне ахнула – Идунн! Вытянув шею, я судорожно пыталась разглядеть этого человечка, но его постоянно кто-то заслонял. Я мгновенно слетела со ступенек и гаркнула во все горло:

– Идунн! Айду Идунн!

Рыжая голова обернулась и посмотрела в мою сторону. Во мне неожиданно загорелся азарт хищника, преследующего свою добычу. Распихивая людей и прочих тварей, отпихивая верхние конечности и отдавливая нижние, я рванула в его сторону. Толпа воронкой всосала Идунна и потянула куда-то влево от меня, он то и дело оглядывался, явно пытаясь увидеть кто его позвал. Я психовала, народу было слишком много, рыжеватая макушка то появлялась, то исчезала, но мне показалось, что я приближаюсь к ее обладателю. Пока я с размаху не распласталась на поверхности гигантской двери. Отдышавшись от погони, я подняла голову вверх и заценила размерчик – ничего себе дверка, метров двадцать в высоту, не меньше. Двустворчатая, каждая створка шириной около пяти метров или чуть больше. Обернувшись, я увидела, что от двери тянется узкий зал, обрамленный колоннами, и вспомнила это место. Да, я здесь уже бывала и не раз. Между колоннами открываются коридоры, которые совершенно точно ведут в мертвяцкие лабиринты. А еще я сюда попадаю всякий раз, когда пытаюсь выйти в настоящий, реальный мир.

Дверь была черной как антрацит, тусклой, покрытой глубокими бороздами и барельефами. Медленно отступая назад, я пыталась разглядеть эти линии. Кажется, они складываются в какой-то узор. Но здесь слишком темно, чтобы увидеть его. Жаль, что мне так и не удалось подобраться к Идунну поближе. Повернувшись спиной к двери, я медленно двинулась к противоположной стороне залы – там были высечены три гигантские ступени, под стать двери, на верхней из которых стояло что-то вроде трона. На нем легко бы уместилось штук пять или шесть танков. Какого же размера должна быть задница, чтобы ею можно было занять этот трон?

Где-то неподалеку раздался тихий свистящий звук и я вздрогнула – химера. Вот же гадские создания! Одновременно с этим мое сердце сначала прыгнуло куда-то вниз, а потом заплясало румбу, меня начала накрывать животная паника – вернейший признак присутствия химеры. Тварь медленно выползла из-за колонны с правой стороны, я попыталась залезть хотя бы на первую ступень – бесполезно! Сначала нервный озноб, потом закружилась голова и в груди плеснуло чем-то ледяным – слева показалась еще одна химера.

– Да что ж такое-то! – В сердцах выдавила я из себя. Обе твари медленно приближались ко мне. В следующее мгновение я пришла в себя, с трудом подавив вопль. Села на кушетке и прислонилась к стене, прижав руку к груди – чтобы не дать сердцу выскочить и свалить куда подальше от всего этого безумия. С легким звоном отдернулась занавеска и появился дежурный по смене – врач, отслеживающий состояние «трудящихся».

– Что-то случилось? – По-моему он что-то жрал, так что беспокойство в его голосе прозвучало ненатурально. Я злобно взглянула на него. – Продолжишь или отправишься на осмотр?

Если я отправлюсь на осмотр, меня, скорее всего, на целую неделю отстранят от работы. А она мне нужна, так как: а) хочу в нормальную комнату, б) нужно искать Идунна. Поэтому я покачала головой и допила воду из бутылки, которая всегда стояла под рукой.

– Все в порядке, я норм, – заявила я, принимая рабочую позу – укладываясь поудобней. Где-то над головой низким сытым голосом гудел Прибор, от которого у меня снова начала раскалываться голова. Наверняка у меня не получится снова уйти за реальность, мелькнуло у меня в голове. И сразу же вслед за этим я накрепко отключилась.

В этот раз я, с удивлением, обнаружила себя в странной каменистой долине, два края которой выгибались вверх, превращая долину в желоб. Этот желоб извивался, так что просматривался лишь небольшой участок от поворота до поворота. Я присела и коснулась камней: бледно-серые, выгоревшие до белесого оттенка, матовые, горячие. Небо над головой было бесцветно-белесым. Томящий зной, который шел ото всюду сразу, охватывал, сдавливал, затруднял дыхание. Если у этого мира и была своя звезда, то она была скрыта неподвижной белесой хмарью, плотно затянувшей небо. Хорошо, пожалуй, стоит слегка обследовать это местечко: я решительно двинулась в сторону ближайшего поворота. Камни хрустели под ногами как леденцы и это немного нервировало – мало ли кто тут еще может быть? За поворотом стояла перекошенная телега, доверху, буквально горой, набитая чем-то и покрытая сверху полотном, вокруг нее суетилось несколько мужчин. Я мгновенно затормозила и попыталась незаметно отойти назад, но один из них меня уже заметил. Сорвавшись с места, он рванул ко мне, что-то гортанно выкрикивая. Я развернулась и побежала обратно, на бегу осматриваясь – что б тебе! Тут даже спрятаться негде! Стены отвесные – не заберешься, ни ямки, ни пещерки.

В следующий миг я услышала сопение и на меня навалилось тяжелое, остро пахнущее тело. Я попыталась вывернуться, била назад локтями, мы упали, так что жирный вонючка оказался на мне. Я проехалась подбородком по камням и зло выругалась. Дядя кого-то окликивал – явно звал на подмогу. Я на всякий случай сжала в руке камень, авось, смогу отбиться, хотя надежды мало. Меня мигом подняли на ноги и связали руки с такой скоростью, будто где-то неподалеку стоял судья с секундомером. Я сообщила мужикам все, что думаю как о них самих, так и об их предках. Но они, радостно вскрикивая, уже тащили меня к своей телеге. Естественно, на ум мне приходили только всяческие неприятности, с которыми сталкивается женщина в руках незнакомых мужиков. Все это меня безумно раздражало. Камень, естественно, у меня отобрали, когда связывали руки.

Ненавижу чувствовать себя беспомощной! Но дальше все пошло не так, как я ожидала: с радостным гиканьем меня принялись взваливать на телегу, что было проблематично, учитывая высоту наваленного на нее добра. Наконец, я оказалась наверху, плотно привязанная к чему-то твердому и неровному.

– Жаль, что эти купцы не торгуют полотном, так бы поездочка была приятней.

Я обернулась на голос и потеряла дар речи. Впрочем, оно было к лучшему: рядом со мной лежал Идунн, собственной персоной. Я наконец смогла разглядеть его вблизи – и впрямь острая, с мелкими чертами мордочка, смахивала на мышиную.

– А меня Айду зовут, – флегматично сообщил он, разглядывая меня насколько это позволяли сделать веревки. От волнения я смогла лишь едва кивнуть головой. Тут телега жутко заскрипела и начала рывками двигаться вперед-назад.

– Что они делают? – Нервно спросила я. – Зачем нас сюда привязали?

– Мы – жертва, – равнодушно ответил Айду.

– Может быть жертвы?

– Может быть.

Отлично, блин, всю жизнь мечтала стать жертвой, прямо вот каждую ночь в подушку рыдала из-за того, что меня все никак не жертвуют. Так, нужно думать не об этом, нужно собрать мозги в кучу и соображать ими как отсюда выбраться. Я покрутила головой, веревка больно врезалась мне в шею. Телега все еще раскачивалась как кровать под страстными любовниками.

– Что они там делают? – Полюбопытствовала я.

– Колесо в камнях застряло. Пытаются вытащить.