Костыли за саксофон. Дюжина грустных и весёлых настроений

– Останьтесь! – приказал директор Татьяне Викторовне. И что говорил директор учительнице второго «А» никто так до сих пор и не знает.

– Уф! – охранник вытирал и вытирал пот со лба, усаживаясь за свой стол и включая планшет. – Уже и лыжную палку у драчуньи не отнимешь, сразу полиция.

– Ох! – вторил охраннику физрук. – Чтобы раньше девочка палками во всех тыкала, а потом ещё и жаловалась, что ей в челюсть двинули – не было такого за двадцать пять лет моей профессиональной деятельности. Уйду я из школы.

– Фи! Как неудачно всё обернулось, – родительский комитет столпился у подъезда школы и обсуждал произошедшее. – У девочки – зрение. Куда бьёт, не видит. Нет, чтобы пожалеть. Её ещё и виноватой сделали.

Но тут из школы вышла инспектор в форменной куртке на меху, на погонах в свете фонарей мерцали две звёздочки, и родительский комитет мелкими ледышками моментально рассыпался по школьному двору, как будто никого и не было за секунду до этого на крыльце. Покатился родительский комитет по снежным тропинкам, разошёлся по разным путям: кто к автомагистрали, кто в микрорайон.

Физрук через год ушёл из школы. Его позвали в департамент, и он не стал отказываться. Теперь он отвечает за спорт во всех школах района.

В самой ужасной школе лыжные уроки поменяли на коньки.

В классе Кристину стали обходить стороной. И ещё год обходили. Уж Кристина угощала весь класс жевательными мармеладками, угощала, кукол самых дорогих в школу носила – приносила, даже бегать по коридору и поколачивать мальчиков перестала, а всё же год, даже больше, её сторонились. А у Васи наоборот появились новые друзья, двое Стёп и другие мальчики, которых Кристина одной левой поколачивала. И Алла с Васей теперь дружит, и другие девочки, тех которых раньше Кристина к Васе не подпускала.

Мама Васи теперь радовалась ещё больше Васиным призовым местам и сразу прятала их в надёжное место:

– На случай, если опять Вася в челюстину кому-нибудь двинет.

Кристина иногда плакала дома от обиды. Она поняла, что боль бывает не только от удара по лицу, боль бывает сердечная. Кристина мучилась: как хорошо было когда-то, когда они вместе с Васей играли в салки-прилипалки в школьных коридорах. Если бы не противная Алла, ничего бы не было. Да и Вася хорош: променял её – Кристину! – на Аллу.

– Кто ж знал, что он – чемпион в технике баттерфляй, – успокаивала дочку мама. – Ну что ты ревёшь? Просто безобразие. Нас ещё виноватыми сделали.

Э-эх! Ничего уже нельзя было изменить. И драться в школе больше было нельзя. В секции каратэ Кристина стала тренироваться с большим ожесточением. В каждом сопернике она видела Васю, а в каждой сопернице – Аллу. Тренер Кристины нарадоваться не мог на такую воспитанницу:

– Чемпионка! Талантище! У меня такой ученицы ещё не было.

Мама Кристины тоже стала ценить грамоты дочери:

– На всякий непредвиденный случай, – говорила мама Кристины и прятала грамоты в папку с файлами.

Вот так, наверное, и вырастают чемпионки в боевых видах спорта. Не повезло в любви – повезёт в бою.

Снежки

Обидчивое настроение

Женя Каледин любил бороться. Как встретит во дворе поцака, так и начинает с ним бороться. И часто побеждал, потому что Женя ходил на занятия по тхеквондо. Вдруг занятия стали платные, но Жене разрешили за полстоимости ходить, раз у него папы нет. А потом Женя понял, что он не самый сильный на тхеквандо, над ним соперники иногда смеяться стали, и Женя перестал в секцию ходить, тем более, что льготы тем, у кого нет пап, отменили.

Теперь Женя погуляет после школы, поборется с одноклассниками и – домой. А дома у Жени – компьютеры в каждой комнате, и планшет хороший, на железе. В школу Женя плохой планшет брал, на пластмассе, но и плохому все завидовали. Особенно учительница Татьяна Викторовна. Она, как видела планшет, так требовала убрать, а если Женя не слушался, то отнимала. Женя ухмылялся довольно: пусть учительница поиграет, а то всё трещит одно и то же: скорость-время-путь, скорость время-расстояние. Ну так достала. Или ещё по русецкому падежи: творительный, родительный… Винительный только ничего. Татьяне Викторовне не мешало бы у этого падежа поучиться.

А в классе-то, в классе многие пацаны по-прежнему в спортсекции ходили и при том – бесплатно. Вася – в бассейн, Макс – на баскетбол, а Дэн – просто дома подтягивался и приседал, и гантели тягал – его так папа за «двойки» наказывал. Но это всё ерунда: плавания, мячик в корзинке, гантели… Реакция – главное. У Жени реакция будь здоров какая – он до ночи за компиграми просиживал, в одной игре даже до тринадцатого уровня дошёл. А в бассейн только тормоза ходят. Уж мячик в кольцо закладывать или с тяжестью тренироваться – это ещё куда ни шло. Но плавать… Люди – не рыбы, зачем им плавать.

После школы Женя шёл домой с Васей – Васе мама сказала, что дорогу, даже по светофору, лучше переходить толпой, и Жене мама тоже так примерно сказала: очень уж опасное движение у них на улице было. Вот Женя и организовывал толпу для Васи, а Вася – для Жени. Женя да Вася, Васяда Женя, ещё бабушки вечно дорогу переходят, снуют туда-обратно, от одного магазина до другого, от акции до распродажи, от распродажи до ликвидации, и это прекрасно – значит, дорогу переходит большая толпа.

– Жень! Почему только бабушки дорогу переходят, а дедушки не переходят?

– Дедушки своё отпереходили. Теперь дома сидят за компами. А бабушкам делать нечего, они компигры не уважают, вот и шастают. Ну чего смеёшься?

После перехода, рядом с детской площадкой, на газоне, начиналась потасовка. Женя с Васей в шутку боролись: и зимой, и осенью, и весной, когда посуше. И вдруг как огромным снежным комом Женю окатило: он вдруг понял, – до него наконец дошло! – что изо дня в день, второй подряд месяц Вася его перебарывает и усевшись сверху декламирует:

– Моли о пощаде, смерд. Моли живота.

Какого живота, какой-такой смерд? Женя ничего не мог понять. Сначала смеялся, а потом стал обижаться, и – обозлился. И стал он Васю в школе по чуть-чуть бить. Например, бегут они после уроков в раздевалку куртки свои забирать, а Женя – раз! – Васю по болевой точке ударит, или, если Вася увернётся, тогда – по ноге, по ноге. А потом отбежит на безопасное расстояние и торжествует с ужимками и кривляниями.

И вот как-то ударил Женя Васю в раздевалке по ноге, ударил как пенальти пробил, как будто это не нога Васина вовсе, а футбольный мяч. Отбежал, радуется, что Вася злится и за ногу хватается. Ещё Макс как раз в раздевалку заходил и сказал:

– Ты, Каледин, достал приставать.

А Вася говорит, морщась от боли:

– Ну, берегись! Ну, тебе, несдобровать.

Каледин почувствовал, что худо ему придётся, хотел побыстрее одеться и смыться, но как назло перчатку одну долго не мог найти, и куда делась непонятно… так и не отыскалась. Тем временем Вася и Макс куртки напялили, ноги в сапоги обули, и быстро-быстро вышли на школьный двор и быстро-быстро снежки стали лепить. А снег был твёрдый, обледенелый, и снежки, хоть летали недалеко, но по ближней цели били основательно. И попал Каледин под ближний обстрел. У Макса снежки крупные, он же привык баскетбольные мячики, рыжие такие, бросать. У Васи снежки небольшие, но зато летят быстрее: недолёт, перелёт… Бум! А тут ещё Дэн на улицу выбежал. Дэн всегда там, где потасовка.

– Ну почему Ваську пнули по ноге, почему не меня?! – наигранно возмущался Дэн, присоединившись к обстрелу снежками-ледышками. И так метко стрелял Дэн, что Женя от боли взревел. И бросился не на Дэна – нет! С Дэном связываться опасно. А напал Женя Каледин на самого долговязого и медлительного – на Макса. Макс Женю просто откинул. Женя опять напал, царапнул Максу лицо, но Макс снова Женю отпихнул, как комнатную собачку или кошку отбросил. А Вася с Дэном Женю ещё пуще обстреливать стали. И у Жени кровь пошла из губы. Он разревелся и домой побрёл. Маме вечером с три короба наплёл, как его все обижают. Мама давай учителю названивать в двенадцать ночи:

– Поедем сейчас в круглосуточный травмапункт. Этот Вася – хулиган. Зря его в прошлый раз на учёт в полицию не поставили. Его надо изолировать.

Учительница Татьяна Викторовна очень боялась слов «травмапункт» и «полиция». И если раньше она утверждала, если какой конфликт происходил или драка, что ничего, якобы, и не было, то теперь крен пошёл в другую сторону: по поводу даже самого-самого маленького синяка или шишки вместо первого урока организовывалось разбирательство под названием «классный час».

И на следующий день прошло очередное разбирательство. Наказали Макса, хотя Макс всего лишь отражал удары. Но Макса слушать не стали, написали ему замечание в дневник и папу в школу вызвали. Дэну и Васе просто сказали: ледяными снежками не кидаться. И ещё Васе запретили вместе с Женей после уроков из школы уходить.

– Сначала один ты, Женя, уходишь. – сказала Татьяна Викторовна. – А через пять минут – не раньше! – ты, Вася. Так и будете по отдельности теперь покидать класс.

Класс был на стороне обидчиков, а не обиженного. Арина и Федя например.

Арина сидела на первой центральной парте. У неё было зрение. И Федя сидел на первой центральной парте. У него тоже было зрение. И они всё время дрались. А рассадить их было нельзя. У них же зрение и первая парта только центральная им обоим положена.

И Федя сказал Жене:

– Странный ты, Каледин. Вон у меня от Арины сто шишек и тысяча синяков. Я в блокнотике всё помечаю, шишка – тире, синяк – чёрточка, то есть дефис. А у тебя всего-то царапина на подбородке, а ты расквасился как маринованный огурец.

– Вы-то – один на один. А в меня – трое на одного, – оправдывался Каледин.

– Ну просто под снежный обстрел попал. Даже шишки нет, и синяка нет.

– Да, Каледин, – поддержали Федю другие ребята. – Ты же сам со всеми первый борешься, когда Татьяна Викторовна у тебя планшет отнимет.

И Арина добавила:

– Последнее время ты так часто дрался, что я про себя думала: когда же тебе, наконец, кто-нибудь по куполу надаёт. Да. А у Макса гляди – всё лицо побитое, и веко заплыло.

– Да я его вообще не бил, только откидывал, а он с кулаками всё лез и лез, – сказал Макс.

– Понимаете ребята, – сказала Татьяна Викторовна. – У Макса-то родители в травмапункт не грозились идти. А мама Каледина – грозилась. А травмапункт – это что, ребята?

– Это – по-ли-ци-я! – хором ответил четвёртый «А» опытный уже в драках и разбирательствах класс.