Адгезийская комедия

? СандалИях.

? Я так и говорю.

Я решила не отдавать сапоги. Вот ещё! Это не его.

? От Светланы, от Светланы, ? уверил электрик. – По рекомендации её супруга.

И говорит странно, подумала я, «супруг», странное слово.

? «Супруг» нормальное слово, просто вы молодая, а мы постарше.

? Ну ок. Давайте тогда объём работ обсудим и схему, план надо нарисовать, так? – о схеме я прочитала в интернете.

? Обязательно начертим, всенепременно!

? Сейчас возьму тетрадку, ? а про себя подумала: вот так говорят олды.

? Я не старомодный, я на своей волне. – Я ещё больше занервничала: он же отвечал на мои мысли, бывают же люди! ? Красивое у вас имя – Мальвина. – И вот, вы не поверите, но он такой напор сделал на слово «вас», что мне показалось, что он этот сказал капслоком. Я не могу объяснить, как так, но я прям почувствовала капслок, особенно начало слова, то есть букву «В».

? Как в культурных домах, как в культурных домах, ? приговаривал электрик: то ли это относилась к его олдовской обходительности, то ли к местам будущих розеток. Он всё время спрашивал:

? Тут вас устроит?

? Я насчёт розеток, всё в принципе продумала, всегда ж можно удлинитель воткнуть, если что-то не…

? Это не наш метод, ? он стал копаться на кухне в дырах в стене, из которых торчали провода, он тыкался какой-то штукой, которая мигала синей лампочкой.

И тогда я решила дать ему сапоги. Мне почему-то стало стыдно, что я пожмотилась ненужной никому вещью – вдруг по проводам ток идёт, а он хоть и в перчатках, но явно не диэлектрических. В учебнике, в том году, в разделе «электричество» нарисован рабочий в перчатках по локоть и в сапогах. Странный электрик…

Я взяла сапоги из шкафа, принесла на кухню:

? Обувайтесь, током может тряхнуть, голые ж провода торчат, а вы рубильник не отрубили.

? Не рубильник, щиток. Я всё обесточил, не волнуйся. Но всё равно спасибо, Мальвина. Вот выручили-то. ? Он смотрел на меня, он обволакивал своим голосом, взглядом, всем видом, высокий мужчина с желтоватым цветом лица. Если вы спросите меня, какое он производил впечатление, я отвечу: он был прекрасен. Ну староват, даже древен, не без этого, но почти идеален, под костюмом чувствовалось мощное тело, вообще во всём его облике чувствовалась какая-то мощь, внутренняя сила, струна. Что уж тут говорить, я была очарована им. Но я ни на секунду не забывала, что он знакомый тёти Светы. Не может быть у неё таких знакомых, не может и всё ? но вот есть же!

? Почему всё сгорело? – я решила поддержать разговор хоть как-то.

? Толщина поперечника имеет значение, вот и перегорело. И безусловно с заземлением, без заземления ни в коем случае, тройной провод надо ставить. У вас было не так.

Я даже не удивлялась, я только подумала спросить о поперечнике и индексе провода, я хотела блеснуть своими знаниями, почерпнутыми из книги. Наверное, сегодня такой странный день после страшной ночи, а может у электрика такой опыт, что он заранее отвечает на вопросы, мама тоже отвечает, не дожидаясь вопросов, все одно и то же спрашивают, наверное и тут так. Но реально доброжелательный и спокойный человек и без панибратства, фамильярности, видно, что добросовестный. Все строители настаивают на своём – тётя Света всегда всё лучше всех знала. Этот же предлагал, а я могла отказаться.

? Ещё пожалуйста антресоли бы снести в коридоре. Сумеете?

? А зачем?

? Вы понимаете…

? Вы квартиру сдаёте и будущие жильцы попросили?

? Да. Я начала сама и не получилось ? испугалась, стал вываливаться потолок, видите, какой позор.

? А зачем топором? Это не наш метод.

Я застыла с открытым ртом. Уж и Сеня мне высказал, что я зря согласилась снести антресоли, мало ли что будущие жильцы попросили. Я не стала говорить, что надеялась найти на антресолях какой-нибудь «привет» от бабушки, хоть что-нибудь, хоть что-то из прошлой жизни, где мне было так здорово, так спокойно и радостно, привет оттуда, где я была счастлива и где никогда больше не смогу очутиться, только если в обморок опять грохнуться…

? Я просто к тому: вещи-то куда они будут класть?

? А шкаф?

? Ах, шкаф. Ну конечно шкаф… Тогда антресоли снесу к чертям собачьим, за дополнительную плату и посоветую вам светильник в коридоре на потолке.

? Зачем?

? Коридор длинный, потолок станет высоким. Темно-страшно. Вы тут не боитесь одна-то? Признайтесь, что пугаетесь?

? Надо бояться людей, а не чертей собачьих.

? Ну не скажите, не скажите. Я плохо переношу одиночество и тишину. Хочется, знаете иногда фейерверка, ярких ощущений, не подумайте чего-то плохого. Ощущения могут вам подарить только люди, исключительно люди, а те, кого вы опасаетесь – это ж обыкновенные людишки, так ещё и рептилоиды… Вы кажется рептилий недолюбливаете? Кабели, знаете ли, похожи на рептилий, на бесконечных рептилий, как в мульте «тридцать восемь попугаев».

Я молчала. Просто нет слов, их не осталось у меня: неужели я рассказала тёте Свете о своих фобиях? Нет! И о своём любимом мульте я тоже никому не рассказываю. Мне всегда нравился удав, с самого детства. Я представляла, что мои русалки выкрадывают его из мульта и упрашивают жить в их царстве. Удав же может жить в море – я так считала, когда была маленькой. У меня в выдуманном мире рыбы жили сразу все в одном месте– и речные, и морские, и хищные, и даже кит и дельфины; угри тоже обитали, они опекали речных русалок, рыбы-мечи плавали в моём царском водоёме рядом с морскими девами – чистыми девушками, захлебнувшиеся в несчастной неразделённой любви. Необычные рыбы-мальчики-сельди были русалкиными друзьями, а удав из мульта должен был стать моим другом. У меня случился просто шок, когда Сеня рассказал мне, что селёдка всегда в молодости – мальчик, а под конец жизни все селёдки ? женщины. Наверное, Сеня бредил…

? Ах, да что тут рассуждать. В комнаты теперь? – электрик чувствовал себя свободно, уверенно. Троллил меня – сто процентов.

? Да-да. В комнаты.

Ещё час мы рисовали схему, обсуждали, что надо купить, я записывала. Это всё скучно и неинтересно. А интересно, что когда электрик прощался, он вынул из кармана картуз – такой русский шляпон, модный в среде ролевиков, а сейчас и просто по жизни. Электрик надел его, тронув за козырёк, точнее он сделал вид, что поправляет козырёк, а на самом деле картуз наделся как-то сам собой. Электрик приложил правую руку к картузу на манер военных и топнул ногой, как бы отдавая мне честь, развернулся на резиновом каблуке так, что пол заскрипел, скомандовав сам себе «кругом». Я открыла дверь, мы мило попрощались, он пожал мне руку. Он был в перчатках, в очень тонких кожаных перчатках, мама называет такие лайковыми.

? Я такой вот эксцентричный электрик! – он выставил перед собой пятерни и я увидела перстень на пальце, камень на перстне огромный, бликовал в полумраке. Я точно помню, что камня не было, когда он входил и перстня не было. Я проводила электрика по тамбуру, открыла общую дверь, выпуская его и вдруг поняла, что мы не договорились, когда начнутся работы.

? Завтра, завтра! – помахал он, садясь в лифт.

? Подождите, а сандали?

? СандалиИ!

Помню, подумала тогда: как он успел так быстро в лифт запрыгнуть. Как в компьютерной игре прям с неудачной анимацией, у нас же лифт между этажами и надо пройти пролёт вниз или вверх…

Когда я вошла обратно в прихожую, то на полу чётко виднелся белёсый след от сапога, сандалий нигде не было. Значит, он забрал, а я и не заметила. Но вроде бы он был с пустыми руками… Может, в карман сунул, когда переобувался? Наверняка у него на ветровке-штормовке внутренний карман, сейчас их большими могут делать. И снова на полу след. Опять эти следы, ползаешь, корячишься и всё равно эта невесомая пыль. Откуда? Мы ж с Сеней вчера полдня потратили, точнее – Сеня! Я стала ходить по квартире и смотреть, куда наступил электрик, на тряпку что ли. Тряпки за ночь высохли и лежали на порожках, напоминая разложившуюся ветошь. А ведь как полоскали их с Сеней, я даже в машинке простирнула… Странно… Но если тряпка пыльная, тогда следы должны были бы остаться ещё где-то. Но нет – один след в прихожей и всё. И тут раздался настырный домофонный сигнал.

? Слушаю! – я зашуганно сняла трубку домофона.

? Это Роман!

Роман говорил абсолютно другим голосом. У электрика тихий спокойный вкрадчивый голос, иногда с таким почтением, удивительным для меня, ах да, я ж писала, что голос бархатный. Здесь же ? привычный, вякающий, как у мужиков в нашем дворе. Уж я-то наслушалась рабочих в нашем доме в пятничные вечера, крикливые и дегенеративные, их распирало от собственного величия, от благополучия и сытости. Я вышла снова на лестничную площадку – встретить настоящего электрика. Я писала чуть раньше, что провод к кнопке звонка у общей тамбурной двери был обрезан. Кто впустил того первого пришельца? Он конечно же не электрик, как я сразу-то не поняла? И вот сапоги… Откуда он о них знал. Да и обо всём остальном? И он не проходил по тамбуру, он просто возник у моей двери перед тем, как я его пустила. Кто он? Я боялась думать. Я запретила себе думать об этом человеке. Может, тоже мираж? Едят же поедом мужики друг друга во дворе и ничего. Просто трюкачат. И их собаки тоже. И этот… трюкач?

Двери лифта открылись я увидела обыкновенного человека: невысокого, взъерошенного, глазастого и помятого. Он щербато улыбался коричневыми зубами:

? Доброе утро, Мальвин!