Адгезийская комедия

? Он мне и раньше говорил насчёт «нечисто», ? мама закурила, выдохнула дым, стала разводить его тонкой кистью ? пальцы с коротко остриженными ногтями. ? Он за тебя волнуется. Умолял не ездить больше туда ни в коем случае. Он обещал приехать, как только границы откроют. А их скоро откроют. Как там вообще-то у бабушки?

? Мам! Роман три дня будет штробить и розетки ставить.

? Не знаю, Мальвин… Продать душу дьяволу? Это что-то из классической литературы…

? Мам! Ты не знаешь, а я и подавно. Бабушка прекрасный человек. Со смертью, в общем-то, не совсем ясно. Сердечная недостаточность – может быть что угодно.

? Мальвина! – мама затушила сигарету. Дым полз по столу в сторону окна, растворяясь в воздухе как ножницы с бриллиантами несколько часов назад растворились, не долетев до паркета. – Я тебя уверяю. Можно всю жизнь жить с самыми родными людьми, с самыми близкими родственниками и ничего о них не знать.

Я ответила, что надо проветрить мозги, что пробегусь, быстро переоделась и вышла на пробежку. Каменщик Шлыков, вечно поддатый, приветствует меня кулаком – ну вроде он победил в соревах, сумасшедшая маляр Аида, семенит от подъезда по направлению к магазину. Она тоже вроде спортсмена – бегает по магазинам и ищет, где дешевле, кормит своего доходягу-сынка, который в школе тушует, краснеет и делает вид, что виснет в телефоне, а не боится. Копается в клумбах у дома кошатница Любовь Петровна, она разбивает потрясающие цветники и радуется помощи тёти Светы. Сейчас цветники выглядят странно, они обвязаны лентами по диаметру. Тупые дворники скосили все ирисы и запоздалые тюльпаны, жалуется Любовь Петровна, а кошек из подвала выживают крысы, Любовь Петровна собственными глазами видела, как кошки выскакивают из отверстий подвала в фундаменте, кошки напуганы и жалобно мяучат. Поздоровался со мной собачник Дмитрий. Он не живёт в нашем доме, у него здесь живут рабочие. А он прогуливается с собакой в направлении оврага и лесопарка, заодно решает какие-то вопросы с подобострастно ожидающим его прорабом. Дмитрий занимается уборочным экстримом. Его люди моют окна в коттеджах на высоте и валят деревья. Иногда Дмитрий гуляет с дочерью, как сегодня. Она пухлая, такая домоседка, работает соцработником, он как-то жаловался, что еле смог её пристроить в собес. Собака Дмитрия ему больше дочка, чем настоящая дочь. Он и обращается к собаке «Пальмочка-дочка». Ну, имея такую пресную заплывшую дочь, естественно будешь предпочитать ей собаку – к дочери Дмитрий никак не обращается. У Дмитрия в лесопарке все знакомые собачники, я как раз трусила мимо него после челночного бега, а он жаловался.

? Пальмочка – дочка, ? говорит Дмитрий. Собака огромная, белая, а я помню ещё его старую собаку, та была чёрной и тоже огромной. – Поздоровайся, Пальмочка, с Мальвочкой. Она вас, Мальвочка, так любит, смотрите, как радуется.

Пальмочка лениво лижет мои ладони.

– Как ваши тренировки, Мальвочка? Не устаёте? А похудели-то, похудели.

Никогда раньше не ценила Дмитрия, а тем более Розу. Роза сидит на лавке, занимая её всю.

? Фарш только в пятницу появится, ? объявляет она. Она даже представить себе не может, что мне сейчас не до фарша абсолютно, что я на мясо смотреть не могу, даже на колбасу, даже на чипсы.

Но сейчас я всех ценю, всем рада. Люди разговаривают, соседи приветствуют, улыбаются. Тут меня знают. Как же я тяготилась этими приветствиями, я старалась на лифте вообще не ездить, поднималась на девятый пешком, лишь бы ни с кем не общаться. Обычно я отвечаю односложно или междометиями, но тут я со всеми обсудила вирус, повозмущалась даже со Шлыковым. С Любовь Петровной зависла на полчаса, и поняла маму, её общение со Светой – все страдали без общения закрытые по домам. Раньше рабочие косили под чистую только многолетники мальвы, они у нас по всему району, но, извините, клумбы покосить – это ума палата, возмущалась я с Любовь Петровной в унисон.

? Все местные чиновники согласны, и не могут понять, когда это произошло. Вот вышли ? и нет ни цветов, ни лопухов, ни мальв, – всё твердит Любовь Петровна.

Роза переключилась с фарша, она тоже успокаивает Любовь Петровну – уверяет, что напишет письмо в управу от лица общественности…

Как будто и не было Веретенца, ночных кошмаров и ножниц с мерцающими бриллиантами (я уже решила, что это были бриллианты) напоследок как предупреждение или знамение.

Вернувшись с пробежки успокоенная и довольная, я заметила, что мама растеряна. На её лице появилась надежда, оно было не привычно-грустное, а какое-то одухотворённое. Мама сидела за кухонным столом и смотрела в окно… Ветер гонял лёгкую гипюровую шторку, она как живая танцевала невиданную партию балета на тему «Окна во двор».

? Мама! Что ты! – я хотела обо всём произошедшем рассказать маме, но внимательно ещё раз посмотрела на неё… Такие синяки под глазами… Бледная…

? Мама! Ты заболела? – догадалась я.

? Да Мальвина! Потрогай мою руку.

Я потрогала – рука была ледяная.

? А теперь потрогай лоб.

Я дотронулась до лба. Лоб как поверхность плиты, просто шпарил.

? У меня по-моему корона, вот курю, а вкуса дыма не чувствую вообще.

? А запахи, мама?

? Аналогично. Как вернулась, дня через три температура поднялась. Кажется, я в автобусе заразилась, когда из Веретенца ехала. Больше негде. Я пешком шла от станции.

? А кашель?

? Кашля нет особо, я ж и так кашляю по утрам, но температура… Я наверное завтра врача вызову, если лучше не станет. Вот и ты теперь заразилась.

? Да ладно, мам, заразилась я, вот ещё… По радио говорят…

? Мальва! Если я вызову врача, нас посадят на карантин.

? Пусть сажают. – Я, верите?, обрадовалась вирусу, это же повод спрятаться и больше не ехать в Веретенец. Я даже не подумала, что это значит вообще на улицу не выходить, я об этом забыла.

? Уезжай, Мальва. Ты же две недели не высидишь. Ты ни одного дня самоизоляции не просидела. А денег на штрафы нет. Штрафы-то конские.

? Сейчас мама. Дай я кашу себе сварю, съем и подумаю. Ты же не умираешь, пока?

То есть папа сказал не ехать ни в коем случае, а мама гонит? Я могла списать это только на температуру. Говорят, что вирус бьёт по мозгам.

? Таблетки не помогают. Я пойду лягу, Мальва, а ты подумай. Лучше сразу уезжай.

? Мама! Ты могла бы позвонить. Я бы раньше приехала.

? Ну уж до аптеки я вполне смогла дойти. Заодно и Свету встретила. Я в маске, ты не думай, я даже две маски надела одна на одну, и перчатки. И Свету предупредила, что у меня кажется корона.

? А она?

? Ну что ты, Мальв. Когда ребёнок в таком состоянии, не до короны.

К вечеру маме совсем стало плохо, от жара она не могла подняться с кровати. Я вызвала маме «скорую». Я думала, маму увезут в больницу, но даже и не собирались. У нас с мамой взяли мазки из зева и номера телефонов, сказали, что результат через сутки, у мамы оказался положительный, а у меня – нет: если только заразилась, они ж не покажут. Я в срочном порядке побежала в круглосуточный магазин закупаться продуктами. Пусть сажают на карантин, лишь бы не в Веретенец! Сейчас бы позвонить электрику и всё отменить… Но дождёмся утра. Утром маму отвезли на КТ, а после в больницу. Я так и не позвонила электрику, маме бы пришлось объяснять, рассказывать, а что рассказывать – то? О левом электрике в сапогах и собачниках во дворе? Температура тогда точно до сорока двух поднимется.

Я осталась одна и дома, равнодушные голоса звонили ежедневно и спрашивали безучастно, как я себя чувствую, ещё раз приехали, взяли тест и просили не выходить из дома. Вот ещё! Во дворе никто от меня не шарахался, все только переживали: как мама. Роман слал фотоотчёт, а я желала, чтобы он сидел в Веретенце как минимум месяц. Он медлил, отписывался, что едет за чем-то на рынок. Пусть, пусть тормозит, его никто не торопит. Никто.

Ночью, где-то в полночь, на городской номер позвонили. Я долго думала, брать ли трубку, и не взяла. Тролль возник как обыкновенно неожиданно.

? Напугал. Сначала этот звонок, теперь ты.

? Отец названивает.

? Да что ты! – я расстроилась.

? Звонок международный, а та ушами хлопаешь

? Уши у тебя.

? А то, ? хихикнул тролль себе в усы. Он милый мой тролль, с усами, волосатенький такой, но не особо шерстяной, кое где на лице и лапах шерсть у него клочками, он никогда не рассказывает, почему так, говорит что пострадал в боях за правду. Но он всегда разный, мой тролль.

? Что ты здесь делаешь, вообще? – дожила: я и троллю не обрадовалась, а уж ему-то можно всё рассказать и поныть.

? Комары заели в Веретенце, решил наведаться в гости.

? Я думала у вас там мотыльки, как-то комары не особо…