II. Маска Зорро. Голубой бриллиант

Но самым тяжелым в данной ситуации было то, что они совершенно ничего не могли с этим сделать. Одержать победу в один день над последствиями плана, который методично реализовывался месяцами, было невозможно. Равно как и предотвратить его в свое время, поскольку они не представляли, где назначать точки перехвата. Поэтому все, что им оставалось, это ждать, с чем они в конечном итоге столкнутся. И результат превзошел все ожидания.

Единственным выходом, который мог позволить разом решить все проблемы, было строительство собственного порта. И именно нового. Потому что восстановление старого, несмотря на то, что он держался на одном лишь честном слове, грозило обернуться народным бунтом в других поселениях, на что их представители неоднократно намекали на общих собраниях. Новый же порт предполагал, что все средства действительно будут пущены на строительство, а не на "набивание карманов под прикрытием мнимой деятельности". Кроме того, второй порт сразу же возводил Эль Пуэбло в ранг неоспоримой столицы на долгие годы и при этом со временем окупился бы до такой степени, что дал бы возможность отремонтировать и запустить в непрерывную эксплуатацию и своего предшественника.

Этот вариант был очевиден сразу же, как только со стороны Ла Пас начали поступать первые вести об их грандиозном замысле. Однако даже тогда для Эль Пуэбло это было неподъемной задачей. Сейчас же такой исход был и вовсе сродни нездоровым фантазиям…

И в этот тяжелейший для дома губернатора момент на горизонте появился сеньор Энрике и его капитал. Безусловно, данное предприятие, в которое он вкладывал личные средства, подразумевало отчисление в его пользу определенных процентов, и их должно было бы хватить не только на его жизнь, но и на жизнь его детей, внуков и правнуков и всех их многочисленных семей, однако в общефинансовом масштабе для Эль Пуэбло более выгодного варианта в сложившейся ситуации найти было невозможно. Поэтому дон Алехандро и дон Ластиньо согласились на предложение сеньора Монтеррея, практически не раздумывая.

Эти сведения и Изабелла восприняла с неподдельным энтузиазмом, прекрасно понимая, что Эль Пуэбло наконец нашел ответы на все вопросы. Но вот то, что последовало далее, выбило и без того нетвердую землю из-под ее ног.

Чтобы не терять времени на переписку с губернатором Ла Пас относительно дня встречи для переговоров, дон Алехандро планировал поехать к нему сам. Кроме того, его собирался сопровождать дон Лестиньо и… – это было первое, что ударило Изабеллу невидимым обухом по затылку, – сеньора Камелия. Таким образом, обе гасиенды и все зависимые территории оставались на попечении одного Рикардо, поскольку дон Диего все еще отсутствовал и достоверных сведений о его возвращении так и не было.

Второй удар принесла с собой новость о том, что на время ожидания результатов этих переговоров сеньор Монтеррей останется в Эль Пуэбло. А если точнее – в гасиенде де ла Вега.

Последней же соломинкой стало известие о дате отъезда дона Алехандро, дона Ластиньо и сеньоры Камелии. Он планировался в самое ближайшее время. То есть… – Изабелла даже переспросила два раза, – через три часа.

С непомещающимися на лице глазами она услышала о том, что все необходимые вещи родителей были собраны уже с раннего утра и им оставались только последние приготовления, в частности, переговоры с управляющими гасиенд и введение в курс дела дона Антонио и его семьи, которые единственные могли бы помогать Рикардо с грузом обязанностей, свалившимся на его плечи.

Что касалось бала и его традиционного открытия речью губернатора, то в этот раз его должен был заменить дон Антонио. И как раз сейчас управляющий гасиенды де ла Вега поехал во владения Веласкес с этим известием и заранее заготовленным текстом.

Изабелла совершенно не понимала, что происходит. Вернее, она все прекрасно понимала, но эта головокружительная спешка выбивала ее из колеи. Неужели нельзя было подождать до завтра? Ведь сегодня такой важный день. Мало ли что могло произойти во время праздника. Все знали о приезде Зорро, все знали о действиях Монте, все знали о том, что Эль Пуэбло сейчас стоит на затаившемся жерле вулкана, и о том, что именно сегодня он может взорваться. И в этот самый момент три важнейших человека поселения покидают его…

– А когда вы вернетесь? – прозвучал негромкий голос Керолайн.

Судя по интонации подруги, она пребывала в не меньшем ошеломлении, чем ее принцесса.

– Как только убедимся в том, что нас поняли так, как нам это нужно, – отозвался дон Алехандро.

– Совет Ла Пас готов приступать к строительству буквально в течение этого месяца, поэтому остановить их настрой с первого раза будет непросто, – присоединился к обсуждению дон Ластиньо. – Боюсь, даже трех собраний нам будет мало для того, чтобы расставить все точки над i.

– Для них это слишком важный проект, они будут сражаться за него до последнего. И если бы нас не поддерживали губернаторы Сан Лукас, Эль Сальто и Санта Доминго, наш визит изначально был бы бессмысленен. Однако сейчас в наших руках есть все инструменты противодействия их планам, – подытожил дон Алехандро.

Изабелла бросила короткий взгляд в сторону сеньора Монтеррея.

– И главным из них является наш гость, – прочитал ее мысли ее отец.

За столом промелькнула легкая волна последовательных улыбок. Девушка тоже попыталась улыбнуться, но так и не поняла, получилось у нее это или нет.

Сеньор Энрике останется в гасиенде де ла Вега до тех пор, пока губернатор не вернется с переговоров. В целом в этом не было ничего необычного, потому что он был не первым и не последним гостем дона Алехандро, который останавливался в его доме, а, учитывая значимость его приезда и предложения, это было даже мерой необходимости. Однако за неполную половину суток он уже успел необратимо перевернуть сознание своей недавней собеседницы. Последствия же его дальнейшего столь близкого присутствия Изабелла вообще боялась представить…

Оставшееся время завтрака прошло более спокойно и в основном было наполнено разговорами о долгожданном празднике. Сеньор Монтеррей на вопрос о присутствии на балу ответил, что он, безусловно, будет, но, возможно, немного опоздает, потому что ему необходимо было нанести еще пару визитов в разных концах Эль Пуэбло.

Изабелла не поняла, какие ощущения принесла ей эта новость. С одной стороны, это было правильно и предсказуемо, а с другой… Впрочем, какой смысл был устраивать бурю в стакане и терзать и без того истрепанное спокойствие? Она просто постоянно будет находиться рядом с Керолайн. А еще лучше – с Керолайн и Шарлоттой. Если они все время будут заняты беседами, вряд ли сеньор Энрике решится их прервать.

Что касалось танцевальной части праздника, то… – Изабелла украдкой посмотрела на Рикардо, – кроме ее брата, у нее еще есть прикрытие в виде дона Рафаэля и дона Антонио, и с их помощью она переживет это мероприятие без каких-либо инцидентов. По крайней мере, шансы у нее были.

Очередной короткий взгляд в сторону сеньора Монтеррея – и из-за стука сердца опять ничего не слышно. Снова эти пристальные карие глаза.

Надо подумать о празднике. О нарядах, об украшениях. Это очень успокаивает.

Два глубоких вдоха.

Сейчас завтрак закончится, и они с Кери смогут уйти в соседнюю гасиенду. Там она завершит работы по приведению в порядок своего состояния, начатые в конюшне, и окончательно будет готова к любым поворотам судьбы. Девушка подняла голову и тут же вздрогнула.

Даже если в этих поворотах окажется задействован сеньор Монтеррей.

***

– Готова?

– Готова.

Две пары прелестных ножек в бальных туфельках одновременно появились на пороге кареты. В лицо сразу же ударил гомон бесчисленных голосов, звуки передвижения непрерывно прибывающих экипажей и нескончаемый стук подков привозивших их лошадей.

Как громко, пестро и людно! Последний раз главная крепость Калифорнии принимала в своих стенах праздничную толпу полгода назад, когда десятки семей собрались под ее крышей, чтобы поблагодарить Зорро за спасение собственных жизней.

В животе вдруг промелькнуло ощущение полета тысячи невесомых мотыльков. Изабелла непроизвольно выдохнула и поспешила сжать тонкие пальцы. Праздник еще даже не начался, а она уже теряет почву под ногами! Минуту назад, сидя в карете, она была уверена, что завершила работы по установлению тотального самоконтроля, но одна лишь секундная мысль о герое в маске тут же образовала огромную пробоину в ее неприступной стене. Господи, что же будет, когда он придет?!

Несколько оглушительных ударов сердца.

А если не придет?!

– Сколько народа… – донесся восторженный голос фрейлины с правого бока. – Ты посмотри, какие наряды! Какие ткани! Какие маски! – паря на седьмом небе от восхищения, пищала Кери уже с другой стороны, успев оббежать подругу по полукругу и оценить таким образом зорким глазом весь видимый горизонт.

Ее принцесса, судорожно зализывая раны, согласно закивала и уставилась в пустоту.

Все должно быть хорошо. Корабли должны были прийти вовремя и избежать нападения. Бенджамин должен был придумать, как применить полученную информацию. А даже если у него это не получилось, то планы и подготовка Монте все равно не должны были помочь ему одержать верх в этом противостоянии.

Просто потому что не могли…

Девушка незаметно для себя отворила главные ворота внутренней цитадели и тут же оказалась на краю бездны, даже не успев этого понять.

Она прекрасно знала, на что был способен бывший губернатор, и в полной мере прочувствовала его выдержку, хитрость и находчивость. И не только она, но и все ее окружение. Не было среди них человека, который не оценил бы его выдающиеся способности и не держал бы их в голове во время каждого своего шага. Даже Фиона, столь редко признававшая чье-либо превосходство, по словам Шарлотты, в свое время дала его умственным возможностям весьма лестную оценку.

И однако же он все равно уступал тому, кто считался его главным врагом.

Когда Изабелла думала о том, на что способен интеллект Зорро, у нее моментально обмякали все конечности и она с трудом могла передвигаться даже в пределах своей спальни.

На протяжении всей ее жизни при дворе в ее окружении хватало светил науки и признанных гениев всех возможных дисциплин. Более того, многие из них являлись ее наставниками и многочасовыми собеседниками, и вполне возможно, что именно этот факт повлиял на ее определение умственных способностей человека в качестве важнейшей его личностной характеристики, потому что ни внешность, ни происхождение, ни капиталы, ни положение в обществе, ни умение держать марку, ни способность располагать к себе людей, ни щедрость, ни доброта, ни таланты, – ничто не могло сравниться с ее отношением к уму. Ни хорошее, ни плохое. Едва она нащупывала благодатную почву в своем визави, как все остальное уже не играло роли. И этот признак был для нее настолько важен, что становился почти физически осязаемым, как для кого-то волосы, руки, плечи, ноги, спина или любая другая видимая часть тела. Стоило ей уловить, что перед ней находился человек, способный помочь ей расширить ее кругозор, как он сразу возносился ею на недосягаемую высоту, на которую она смотрела с запрокинутой головой и широко распахнутыми глазами, и, не дыша и не шевелясь, внимала каждому его слову.

Именно умственное наполнение выступало для нее самой привлекательной человеческой чертой, за которой стирались все существующие недостатки. А применительно к мужчинам это был еще и единственный показатель, определявший саму возможность появления симпатии. Сколько бы мужской красоты, атлетизма, галантности и манер не было заложено в ее собеседнике, он все равно уступил бы тому, в ком Изабелла увидела бы столь необходимую для ее интереса составляющую.

В случае же с Зорро Изабелла открыла для себя совершенно новую грань впечатлений. Одно лишь воспоминание о его интеллекте вызывало у нее внутри сладкий трепет и знакомые тянущие ощущения. И они были ровно такой же силы, как если бы молодой человек был рядом и сам касался ее тела. Это явление каждый раз вводило ее в состояние абсолютного непонимания, однако факт оставался фактом: мысль о его уме будоражила и горячила ее тело до такой степени, что ей срочно нужно было выходить на свежий воздух.

Хорошо, что сейчас она и так находилась на улице, потому что…

Девушка наконец сосредоточилась на беспрестанно мелькающих перед глазами разноцветных пятнах и распахнула глаза. Когда они успели войти в главный зал?!

Где-то на периферии сознания замаячили еще звучащие в голове многочисленные приветствия, недавно произнесенные ее голосом.