«Неправильный аист» и другие наши истории: Книга дневников приёмных семей

• «Ты что? Сдурел? Обижать меня, маленькую? Ты же должен меня любить и защищать! Ты же старший брат!» – кричала дочка в 4 годика на брата, размахивая ручонками, потому что он просто не хотел брать её на каток. (Благодаря ему она у нас с 4 лет на коньках летает.)

• Звонит старший сын с учёбы в обед.

– Мам, я сменил «симку», а кто Лизе мой новый номер дал?

– А что случилось?

– Да она мне за утро 24 раза позвонила!

– Ну, не бери трубку.

– Ага, а вдруг у неё что-то случилось!

Вот такая у нас семья.

Желаем всем семейного благополучия и огромной радости от общения со своими детьми.

Особые дети

НА ФОТОГРАФИИ СЛЕВА НАПРАВО:

ВЕРХНИЙ РЯД: мама Наталья, Полина, Катя, Настя.

НИЖНИЙ РЯД: Наташа и Катюша, Максим.

Фотограф: АНДРЕЙ МАЙОРОВ

Автор дневника:

Наталья Клименко,

мама 13 детей (7 приёмных, 4 усыновлённых, 2 кровных)

Место жительства:

Краснодарский край, х. Протоцкие

Победитель Первого Всероссийского конкурса дневников приёмных семей «Наши истории» в спецноминации «Солнечный лучик»

Мудрый взгляд слегка раскосых глаз,
Добрая и милая улыбка.
Кто они? Пришельцы среди нас?
Или же случайная ошибка?

Эти строчки я написала о своих приёмных девочках с синдромом Дауна – у нас их сейчас четыре в возрасте от 11 до 14 лет. С первой девочкой мы познакомились совершенно случайно, в 2004 году. Мы с дочерью зашли в гости в детский дом, откуда мы до этого забрали её вместе с сестрой и удочерили. Там из всей группы детей, которые были на прогулке, она почему-то выбрала именно девочку с синдромом Дауна. Когда уже надо было уходить, то она не хотела отпускать руку ребёнка и со слезами на глазах стала уговаривать меня забрать эту девочку к нам домой. Я ей объяснила, что это больной ребёнок и таких детишек не берут в семью. Я так считала, исходя из того, что нередко родители забирают из роддома и более тяжелобольных детей, а от большинства детей с синдромом Дауна почему-то отказываются.

Но когда мы вышли из детского дома, то мне не давала покоя мысль – почему такому ребёнку нельзя жить в семье? К сожалению, в то время (2004 год) я таких людей практически не встречала в обычной жизни, только очень редко попадалась информация в СМИ, из которой сложно было сделать какие-либо выводы.

В общем, через несколько минут мы вернулись в детский дом, и я попросила главврача рассказать подробнее о синдроме и конкретно о девочке. К своему огромному удивлению я узнала, что препятствий для того, чтобы эта девочка жила в семье, нет! Надо просто принять её такой, какая она есть.

У мужа на принятие решения ушло два дня – он с самого начала был не против ребёнка, а взвешивал свои возможности по воспитанию ребёнка с синдромом. Так у нас появилось наше солнышко – Полина.

Главврач часто общалась с нами, интересовалась, как дела у старших девочек, которых мы удочерили раннее, как дела у Полины, как она развивается. Во время одной из бесед она сказала, что у них есть 3-летняя девочка Машенька, тоже с синдромом Дауна, и что скоро её будут переводить от них в другое заведение. Полина в то время у нас жила уже больше двух лет, никаких проблем с её воспитанием не было, она не болела, ходила в детский сад, росла очень ласковой и спокойной. Естественно, я поехала за Машенькой. Пока знакомилась с ней, увидела лежащую рядом ещё одну маленькую девочку с синдромом Дауна. Мне объяснили, что ребёнок тяжёлый. Но меня интересовало, так же как и в предыдущих случаях, только то, может ли она жить в семье без круглосуточного медицинского контроля. В общем, забрав Марусю, мы начали собирать документы на Виолетту. Ей было три года, она не ходила, как в свое время и Маруся.

Дома обе девочки пошли – Маруся к четырём годам, а Виолетта в пять, избавились от хронических болезней. К сожалению, у девочек оказались и другие диагнозы, перед которыми все наши усилия бесполезны, – у Маруси аутизм, а у Виолетты тяжелая умственная отсталость и сильная аутоагрессия, поэтому, чтобы она себя не покалечила, во время бодрствования нужна постоянная фиксация рук. Я их возила на обследование в Китай, и там, к сожалению, подтвердили тяжесть их состояния. У Маруси причиной её заболевания назвали отсутствие индивидуального внимания в первые годы жизни, а у Виолетты – тяжелое органическое поражение головного мозга.

Несмотря на то что в семье было три малышки с синдромом Дауна, наша жизнь протекала вполне нормально, никакого перенапряжения, усталости, моральной и физической, мы не чувствовали. И когда увидели на сайте Артёмовского дома Настёнку, то особо не рассуждали и не терзались: брать, не брать. Только сейчас я понимаю, насколько было важно, что опека доверяла нашему решению. Нам не сложно было принять диагнозы своих детей именно потому, что мы видели в них прежде всего детей, которым, так же как и остальным, а может даже и больше, нужна семья, любовь, внимание. Слабые девочки дома адаптировались легко, быстро окрепли.

Я до сих пор не понимаю – почему так много отказов от детей с синдромом Дауна в роддомах? Физически тяжело? Так у нас четверо детей с такими диагнозами воспитываются с 2004 года. Материальные затраты? Так и на здорового ребёнка тоже немало приходится тратить, а на детей-инвалидов выплачивается пенсия, плюс родителю можно получить необходимые товары и услуги бесплатно по индивидуальной программе реабилитации инвалида. Стыдно? Но как можно стыдится своего ребёнка? Стыд должен быть тогда, когда пишут отказ и живут потом с этим всю жизнь. Мифы о том, что вашему ребёнку замечательно живется в казённом учреждении? Так поставьте себя на место этого ребёнка!

Очень радует то, что общество постепенно приходит к пониманию, что люди с синдромом Дауна не больные, они – особенные. Да, вследствие появления дополнительной хромосомы такие дети медленнее развиваются, но задержка умственного и речевого развития зависит во многом от того, как с ними будут заниматься. Они могут научится писать и читать, обучиться профессии. Но даже если в силу физических и психических возможностей ребёнок не покажет ожидаемых результатов, то разве это повод не любить его? Детство бывает раз в жизни, и очень важно, чтобы ребёнок, особенно с ограниченными возможностями здоровья, провёл его в окружении любящей семьи.

У нас в семье не только девочки с синдромом Дауна. Всего у нас 13 детей разного возраста. Два кровных сына, 11 приёмных, некоторые усыновлённые, из них 9 детей с инвалидностью. О каждом из них можно написать по большому рассказу – все они разные, с разными характерами и диагнозами. Но всех объединяет одно – они для нас все одинаково родные и любимые. Несмотря на то что у нас восемь несовершеннолетних детей-инвалидов, жизнь наша протекает нормально и интересно – мы выезжаем на отдых и мероприятия, любим прогулки. Старшие дети с инвалидностью помогают и с удовольствием играют и занимаются с маленькими. Возможности получить профессию у них ограничены из-за диагнозов, но ухаживать за детьми в нашей семье умеют все – это точно. Многие могут выполнять посильную домашнюю работу.

Наша цель – дать детям всё, что можем, для их развития и комфортной жизни в дальнейшем. Определённые ожидания, конечно, есть, как у многих родителей, но ведь не всё зависит от нас. Нужно смотреть на жизнь реалистично: у детей очень разные возможности. Конечно, их дальнейшую жизнь мы стараемся определить уже сейчас: составили для каждого что-то вроде личной социальной программы и планомерно выполняем её. Купили большой дом, где они смогут жить и взрослыми. Он расположен очень удобно – тихое место и рядом хуторской центр, где есть всё необходимое. При доме большой земельный участок с садом и сельскохозяйственными постройками. На четырех приёмных девочек с СД и усыновленного мальчика с ДЦП уже оформлено по 25,5 квадратных метров жилья и четыре сотки земли. Если возникнут проблемы с трудоустройством, дети вполне смогут заниматься посильным трудом на участке. Также недавно приобрели рядом дом с участком – на случай, если кто-то из детей сможет создать свою семью, но будет нуждаться в нашей поддержке.

Недавно у нас вышли замуж старшие девочки-двойняшки, и мы им своими силами приобрели по квартире со всем необходимым. Причём одна из девочек, когда мы её брали, считалась очень тяжёлой (умственная отсталость тяжёлой степени, недоразвитие речи, ДЦП и пр.). Нам было конкретно сказано, что надежды на улучшение нет никакой. Но мы не хотели разделять сестёр и поэтому добились, чтобы нам отдали их обеих. Всё, что можно было сделать для ребёнка, мы делали. Сейчас ограничения здоровья, конечно же, есть, но наша дочь получила общее среднее образование, может жить самостоятельно, строить свои семейные отношения. Главной причиной её успешного развития было то, что она росла в семье.

Сейчас двое наших младших детей имеют нарушения роста, и мы планируем принять в семью ещё одного-двух детишек с подобными диагнозами. Вместе им проще решать проблемы с общением, приспособить быт, и они отлично сотрудничают с девочками с синдромом Дауна, которые, благодаря своему физическому развитию, помогают им в быту. Было бы неплохо, если бы взаимодействие и взаимопонимание сохранились у них и во взрослой жизни. И ещё у меня есть идея создать у нас дома условия, чтобы в будущем была возможность принять одного-двух взрослых детей-инвалидов, которые по какой-либо причине остаются без попечения родителей – им особенно тяжело оказаться в доме инвалидов.

Одна из мотиваций родителей, когда они пишут в роддоме отказ от ребёнка с синдромом Дауна: «Он никогда не сможет жить самостоятельно, будет нуждаться в посторонней помощи». Но разве только ради будущих успехов любят детей? Несомненно, будущее девочек нас очень волнует. Но, думая о нём, не надо забывать и о настоящем: вот уже сколько лет наши дети с нами, и, кто бы ни говорил, что в детдоме им лучше, что там их место, – эти дети созданы для любви и семьи.

От редакции.

Когда мы сдавали книгу в печать, в семье Натальи и Александра появился новый сын – 12-летний Ваня.

Сердце матери

НА ФОТОГРАФИИ СЛЕВА НАПРАВО: Даниил, Никита, родные братья Илья и Игорь, мама Ирина, Милена, родные сёстры Диана и Надя, Паша (родной брат Никиты).

Не попали на фотосессию: папа Евгений, Вика, Лёша, Надя, Максим и Егор.

Фотограф: ЕКАТЕРИНА МОСКАЛЁВА

Автор дневника:

Ирина Кочелаева,

мама 13 детей (10 приёмных, 3 кровных)

Место жительства:

Амурская область, с. Великокнязевка

– Мама, а материнское сердце, оно какое? Не такое, как у всех, да? – спросил шестилетний Игорёк.

Сын смотрел на меня, ожидая ответа, а я думала, как ответить на его вопрос. Память вернула меня на много лет назад, когда я, 20-летняя девчонка, решила, что у меня будет большая и дружная семья, в ней будет много детей, и в моём сердце хватит места для всех.