Казанские юридические школы: эволюция образовательных и научных традиций в современной юриспруденции

За последние 20 лет преподавателями кафедры были защищены диссертации, обогатившие теорию реализации права, по следующим темам: «Элементы теории правореализации»[224 - Погодин А.В. Элементы теории правореализации: Дис. … д-ра юрид. наук. Казань, 2014.], «Преемственность в правореализации»[225 - Губайдуллин А.Р. Преемственность в правореализации: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2006.], «Государственная правореализующая деятельность»[226 - Бакулина Л.Т. Государственная правореализующая деятельность: Дис. … канд. юрид. наук. М.: РАГС, 1998.], «Нормы частного права и их реализация»[227 - Горшунов Д.Н. Нормы частного права и их реализация: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2003.], «Частноправовые отношения и механизм их формирования в современной России: теоретико-правовое исследование»[228 - Окриашвили Т.Г. Частноправовые отношения и механизм их формирования в современной России: теоретико-правовое исследование: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2013.], «Эффективность процессуально-правовых норм в сфере частного права: вопросы теории и практики»[229 - Сабитрова Л.Л. Эффективность процессуально-правовых норм в сфере частного права: вопросы теории и практики: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2005.], «Основания и проявления системности права»[230 - Воронин М.В. Основания и проявления системности права: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2013.], «Правоприменительная деятельность органов государственной власти: оценка эффективности, основные направления совершенствования: теоретико-правовой аспект»[231 - Хусаинова О.В. Правоприменительная деятельность органов государственной власти: оценка эффективности, основные направления совершенствования: теоретико-правовой аспект: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2009.], «Частноправовое регулирование»[232 - Шарифуллин В.Р. Частноправовое регулирование: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2006.], «Правосубъектность и реализация права»[233 - Шигабутдинова А.Л. Правосубъектность и реализация права: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2011.].

Основные методологические вопросы правореализации раскрыты в коллективных монографиях кафедры: «Правовое регулирование и правореализация» (2008 г.), «Взаимодействие политики и права» (2009 г.), «Основные характеристики российской правовой действительности» (2010 г.).

Описанные выше труды и научные дискуссии углубляют познание фундаментальных категорий «реализация права» и «правоприменение».

Познание реализации права должно проводиться на основе методологического принципа всесторонности познания. При этом необходимо наиболее полно рассматривать черты реализации права, а для этого нужно учитывать динамику как процессов правореализации, так и социальную динамику в целом. Подчеркнем, что ввиду социального развития появляются и новые стороны процесса реализации права, содержательнее становятся его исследования, проявляются новые грани этой проблемы.

Давая характеристику такому явлению, как реализация права, обозначим суть самого процесса правореализации. С нашей точки зрения, сущностью рассматриваемого процесса является воплощение в жизнь социальной воли, выраженной в виде общеобязательных государственно-властных велений. Такое понимание сути правореализации неотделимо от социального предназначения права ? быть регулятором общественных отношений; вне реализации право выполнить это предназначения не может.

Одной из сторон реализации права является ее содержательная составляющая. Она предстает как поведение людей. Такой подход обеспечивает теории реализации права широкую социальную перспективу, надежную философскую базу. Поведение и деятельность относятся к разряду общенаучных категорий. Определить рамки поведения, выступающего содержанием реализации права, непросто. Обычно они очерчиваются по-разному. Рассмотрим вначале поведение, которое представляет собой неиспользование субъектами своих прав. Такими поступками не реализуются нормы права. Почему? Во-первых, реализация нормы права, устанавливающей соответствующее право, происходит тогда, когда последнее используется соответствующим субъектом. Если же субъект не использует свое субъективное право, норма права не реализуется. Во- вторых, считать, что в таких случаях реализуется юридическое право на неиспользование права, нельзя. Формы (источники) права не знают права на неиспользование права. В-третьих, таким поступкам не дается юридическая оценка, они не влекут за собой юридических последствий. Поэтому неиспользование права нельзя оценивать в качестве правомерного или противоправного поступка. Это юридически нейтральное поведение.

Иногда же границы поведения, из которого складывается реализация права, трактуются узко. Это происходит, в частности, когда не совершение преступления не рассматривается как реализация той или иной нормы права[234 - См.: Хайкин Я.З. Структура и взаимодействие моральной и правовой систем. М., 1972. C. 171.].

В связи с этим стоит отметить следующее. Одним из обстоятельств возникновения государства и права явилась неспособность социальных норм первобытного общества обеспечить эффективную борьбу с асоциальными актами, получающими широкое распространение. Значимую роль в этом деле стали играть правовые санкции, связанные с государственным принуждением. Несомненно, осуществление санкций правовых норм нельзя понять, не обращаясь к реализации диспозиций правовых норм. Это разные уровни реализации права.

Реализация санкций правовых норм обеспечивает в порядке обратной связи поведение, представляющее собой воздержание от запрещенных правом действий. Такое пассивное правомерное поведение составляет обычно содержание реализации диспозиций норм уголовного права. Это свидетельство способности реализации права сохранять устойчивое внутреннее состояние, поддерживать процесс реализации права в равновесии, исключающем его распад. Здесь уместно сказать о роли, которую играют в реализации права их гипотезы. Гипотезы предусматривают жизненные условия, при наличии которых реализуются диспозиции правовых норм. Такими условиями могут быть время, место, события, конкретные обстоятельства. Гипотеза не содержит самостоятельной программы поведения для участников общественных отношений. Поэтому выделять реализацию гипотез правовых норм, наряду с осуществлением диспозиций и санкций, нельзя. Разнообразные жизненные обстоятельства, предусматриваемые гипотезами, не имеют с правомерным поведением, из которого складывается реализация права, субстанционального единства. Так, нельзя доказать, что события, которые не зависят от сознания и воли людей, могут войти в содержание правомерного поведения, реализующего нормы права.

В теории государства и права нередко ведут разговор о таких видах, формах реализации права, как использование, исполнение, соблюдение и применение.

В связи с этим нужно особо сказать о применении права. Применение права не стоит в одном ряду с соблюдением исполнением, использованием правовых норм, являющимися непосредственными формами их реализации. Однако выводить применение права за рамки реализации права, рассматривая в качестве организационной предпосылки, соответствующего условия реализации правовых норм, признать обоснованным нельзя[235 - См.: Рабинович П.М. Общетеоретические вопросы реализации советского права // Вестник Львовского ун-та. 1983. Вып. 22. С. 8–10; Он же. Основы общей теории права и государства. Харьков, 2005.]. Применение права находится не вне, а в механизме реализации права. Субъекты применения права выполняют свое предназначение в процессах реализации норм права, в их обеспечении, системности их осуществления. Реализация некоторых правовых норм полностью заключается в их применении. Среди них есть такие, которые стимулируют социально-активное поведение. Прежде всего, это поощрительные нормы права. Их нельзя воплотить в жизнь без правоприменительной деятельности. Такое наблюдается также при властном признании наличия или отсутствия определенных юридических фактов, при назначении лица на определенную юридическую должность, при применении некоторых процессуальных правовых норм. Подобное наблюдается и при реализации определенных правовых санкций. Так, наложение административного взыскания в виде предупреждения, а дисциплинарного – в виде выговора не влекут за собой иных действий по осуществлению норм права, на основе которых вынесены такие акты. Правоприменительной деятельности присущ властно-управленческий характер. Субъект, применяющий норму права, направляет, организует, стимулирует поведение других участников реализации права. Он юридически задает направленность действий этих субъектов и осуществляет внешний контроль над ними. Поэтому применение права выступает в качестве особой формы реализации права. Применяя одну норму права, правоприменитель одновременно реализует другие нормы права путем их исполнения, соблюдения, использования.

Правоприменительные правоотношения нужно отграничивать от правоотношений, связанных с индивидуально-договорным правовым регулированием. Здесь правоотношения возникают между субъектами, положение которых характеризуется их юридическим равенством, автономией. Эти правоотношения, в отличие от правоприменительных, вертикальных правоотношений, являются горизонтальными.

Субъекты, находящиеся в автономном положении по отношению друг к другу и заключающие разного рода правовые договоры, не только регулируют собственное поведение, но и устанавливают взаимные права и обязанности. При этом осуществление правовых договоров отличается своеобразием по сравнению с реализацией правовых актов.

Реализации права присуща регулятивность. Уяснение этой черты предполагает решение вопроса о соотношении правового регулирования и реализации права. В отечественной теории права реализация прав и обязанностей нередко рассматривается в качестве элемента, стадии правового регулирования[236 - См.: Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. М., 1982. Т. 2.]. Есть и иное мнение, в соответствии с которым сводить реализацию права к элементу механизма правового регулирования будет ошибкой, так как этот механизм в целом и есть реализация прав[237 - См.: Васильев А.М. Правовые категории: методологические аспекты разработки системы теории права. М.: Юрид. лит., 1976.]. Все это побуждает высказать ряд положений, конкретизирующих представления о соотношении реализации права и правового регулирования.

Характеристика норм права и правоотношений в качестве элементов механизма правового регулирования не исключила их самостоятельного исследования, в частности, в качестве системных образований. В отечественной юриспруденции продолжают разрабатываться правовые нормы и правовые отношения. Не в меньшей мере нужны самостоятельные системные исследования реализации права. Правовая абстракция (осуществление права) имеет свое значение, не заменяемое правовым регулированием. Это подтверждается и тем, что, она, как отмечал А.М. Васильев, имеет свои понятийные ряды. При этом категории «законность», «правоотношение» выступают в понятийных рядах абстракции «осуществление права» как один из моментов ее конкретизации[238 - См.: Васильев А.М. Указ. соч. С. 173?179.].

Сложность решения вопроса о взаимодействии реализации права и правового регулирования объясняется следующим. Нормы права, являясь средством юридического воздействия на людей, сами реализуются через внешние и внутренние формы регуляции поведения. При этом формы регуляции поведения есть различные составляющие процессов реализации права.

Правовое регулирование и реализация права довольно сложно соотносятся с предметом правового регулирования. Предметом правового регулирования является то, на что оно направлено. Поэтому можно предположить, что предмет находится вне правового регулирования, отделен от него. Однако это можно принять применительно к общественным отношениям, которые в результате правового регулирования лишь становятся правовыми, приобретают юридическую форму, оставаясь фактически экономическими, семейными, управленческими, трудовыми и проч. Иное происходит с общественными отношениями (налоговыми, пенсионными, процессуальными и др.), существование которых трудно представить без права. Порождаемые государственно-правовой действительностью, эти отношения предстают как чисто юридические. Здесь правовое регулирование осуществляется изнутри. А это сказывается на взаимодействии реализации права с правовым регулированием. Такая трактовка предмета правового регулирования позволяет понять, каким образом правовая деятельность становится относительно самостоятельным видом человеческой деятельности, выявить ее место в системе общественных отношений.

Во взаимодействии правового регулирования и реализации права свою роль играет правотворчество.

В ходе правотворчества происходит нормативное правовое регулирование, устанавливаются, изменяются и отменяются нормы права. Реализация же права охватывает собой поведение людей и их организаций по претворению норм права в жизнь. Это позволяет размежевать правотворчество и правореализацию. Но значимо и то, что это постоянно взаимодействующие процессы. Их нельзя представить друг без друга. Правотворчество создает нормы права для их реализации, так как только в ней они обретают смысл и действенность.

Главный канал, в рамках которого происходит воздействие на правореализацию со стороны правотворческой деятельности, связан с ее итогом, результатом. Этот результат выражается в установленных правовых нормах. Будучи относительно стабильной системой, правовые нормы призваны отражать постоянное развитие общественных отношений. Но это лишь одно из проявлений реагирования системы правовых норм на изменения в жизни общества. Такое реагирование выражается также в совершенствовании реализации норм права. Реализация правовых норм обладает и своими, относительно самостоятельными возможностями в преобразовании общества.

В реализации права концентрируются результаты как специально-юридического (правового), так и информационного, воспитательного и ценностно-ориентационного воздействия права. Этот факт нужно учитывать при анализе правового регулирования и реализации права, их связей.

Правовое регулирование и реализация права представляют собой отдельные, обладающие специфическими чертами грани правовой жизни, связанные с функционированием права. Благодаря этому, они, несомненно, связаны друг с другом. Нормы права, являясь средством юридического воздействия на людей, реализуются через внешние и внутренние формы регуляции поведения субъектов права. Поэтому действия участников реализации права, которые завершаются изданием индивидуальных правовых актов, входят в правовое регулирование. Поведение же участников реализации правовых норм, которое не получает институционального воплощения в виде средств правового воздействия и характеризуется саморегулятивными началами, не входит в правовое регулирование.

Важной характеристикой реализации права является ее системность. Реализацию права в данном случае нужно представить вначале в виде определенного механизма. Причем выделение его составляющих частей – задача непростая. Перед исследователем открываются разные возможности. Так, классификацию процессов реализации права можно провести по основным сферам жизни общества, рассмотреть каким образом нормы права реализуются в экономической, социальной, политической и духовной сферах. Но тогда реализация права «растворяется, поглощается» основными сферами жизни общества и не позволяет рассмотреть ее в качестве особой системы.

Разграничить процессы реализации права можно в зависимости от того, нормы какой отрасли права реализуются. В данном случае реализация права будет складываться из реализации норм административного, гражданского, уголовного и других отраслей права. Но едва ли такой подход можно признать безупречным. Изучение процессов осуществления норм определенных отраслей права – задача не теории государства и права, а отраслевых юридических наук. Здесь не вскрываются общие закономерности реализации права, не выявляются, в частности, основные характеристики взаимодействия правовых норм с иными социальными нормами в ходе их реализации.

Кроме деления норм права по предмету правового регулирования, их классифицируют и по иным основаниям. Выделяют исходные нормы права и нормы-правила поведения, общие и специальные, регулятивные и охранительные, публичного и частного, материального и процессуального права, императивные, диспозитивные, поощрительные, рекомендательные нормы права. Однако разнообразные основания выделения перечисленных норм не могут стать надежной почвой анализа теоретической концепции внутреннего строения реализации права. Здесь нужен иной подход.

Для выделения основных составляющих реализации права стоит очертить три относительно самостоятельных аспекта ее рассмотрения. Во-первых, реализацию права нужно рассмотреть в плане выделения правомерного поведения граждан, их организаций, являющихся непосредственными участниками общественных отношений, урегулированных правом.

При этом конкретный характер этого правомерного поведения, реализующего право, зависит от общественных отношений, регулируемых разными правовыми нормами. Анализ реализации права в этом аспекте позволяет уяснить, каким образом непосредственно достигается ее результат. Такой подход вскрывает активную роль самих участников общественных отношений, опосредованных правом, в их движении, стабилизации, осуществлении. Здесь происходит саморегулирование субъектами реализации права соответствующего поведения, поскольку последнее согласуется с предписаниями правовых норм по их воле без вмешательства каких-либо органов. Таким образом, происходит воплощение в жизнь прямо заданной общественной программы, зафиксированной в нормах права и реализуемых по каналам прямой связи.

Во-вторых, реализацию права следует рассмотреть в аспекте выделения правомерной деятельности соответствующих субъектов, которые осуществляют индивидуальное правовое регулирование. Это позволяет выяснить, как, каким образом стимулируется, направляется, организуется, обеспечивается правомерное поведение соответствующих участников реализации права, дается правовое обоснование их поведения, задается направленность их действий, осуществляется внешний контроль над ними. Реализация права предстает здесь в качестве осуществляемого индивидуально-правового регулирования. Поэтому в данном случае нужно учитывать специфику общественных отношений, движение которых связано с индивидуальным правовым регулированием.

В-третьих, реализацию права стоит рассмотреть в плане выполнения индивидуальных правовых актов. Здесь правореализация актуализируется индивидуальным правовым регулированием, тесно связывается с ним, но не отождествляется с ним. Разграничение указанных планов (срезов) реализации права позволяет выделить в ней следующие части: 1) саморегулирование участниками реализации норм права собственного поведения; 2) деятельность субъектов, осуществляющих индивидуальное правовое регулирование; 3) реализация индивидуальных правовых актов.

Обосновывая изложенное, необходимо подчеркнуть следующее. Положения правовых норм строго регламентированы, их выполнение нельзя представить без внешних побудительных сил. Существуют специальные учреждения, которые принимают непосредственное участие в проведении правовых норм в жизнь, поддерживают их своей властью. Однако внешняя заданность в процессах реализации правовых норм сочетается с саморегуляцией. Это вытекает, в частности, из единства права и нравственности. Единство внешних и внутренних факторов, их дополнительность выступают в качестве методологического принципа исследования реализации права.

Поговорим о конкретных характеристиках структуры поведения реализующего право. Саморегулирование участниками реализации права своего поведения, индивидуальное правовое регулирование и поведение, реализующее индивидуальные правовые акты, – содержательные части реализации права, которые облекаются в соответствующие им формы.

Поведение, представляющее собой саморегулирование участниками реализации права собственного поведения, характеризуется определенным своеобразием в правовом опосредовании. В отечественной теории государства и права существуют две позиции о роли в реализации права правовых отношений. Первая – право как специфическое средство правового регулирования обладает единственной формой реализации – правовыми отношениями. Вторая – реализация права происходит в рамках правоотношений и вне правоотношений. Следует отметить следующее. В понятии «реализация норм права вне правоотношений» мыслится не отрицание признаков соотносительного положительного понятии «реализация норм права посредством правоотношений», а только отличие видового признака первого от видового признака второго при наличии одного и того же родового признака у обоих понятий.

Правоотношения как форма реализации права находятся в системном единстве. Содержание системы правоотношений быстро меняется. В науке есть мнения и о том, что правоотношения не составляют систему или это лишь суммативная целостность (некая субъективная классификация общественных отношений, урегулированных правом[239 - См.: Чернобель Г.Т. В.М. Сырых – методолог, теоретик, социолог и историк права. М.: Изд-во РАП, 2011. С. 342.]). При ответе на данный вопрос и для достижения поставленной цели мы будем пользоваться идеями, выработанными на платформе в целом всей российской правовой науки. Здесь необходимо сказать о том, что существенную роль в разрешении поставленной задачи и разработке указанной проблематики сыграли научные подходы и концепции, выработанные теоретико-правовой школой Казанского университета.

Итак, с нашей точки зрения система правоотношений представляет собой единую и целостную систему в пределах правовой системы конкретного общества – правосистемное образование («систему, устоявшуюся в правовой среде, обладающую качествами целостной системы, выполняющую определенные функции в правовой системе и взаимосвязанную с внешней средой»[240 - Воронин М.В. Основания и проявления системности права: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань: Множительный центр Ин-та истории АН РТ, 2013. С. 15.]). При вопросе об обоснованности признания системы правоотношений системой, а тем более правосистемным образованием важно понять, что это не суммативная структура, т.е. не простой набор элементов, не простая классификация. Здесь мы стремимся углубить эпистемологию системы правоотношений, методология познания которой была описана в монографии «Правоотношения и их роль в реализации права» (1993 г.): «Анализ системы правоотношений проводится по трем основным аспектам. Прежде всего система правоотношений рассматривается как система внутренних компонентов самого правоотношения (субъективных прав, юридических обязанностей, поведения и других), которые в том или ином единстве определяют специфику того или иного правоотношения. Во-вторых, система правоотношений исследуется во взаимосвязи с другими общественными, в том числе юридическими, системами. Влияние подобных систем на правоотношения неодинаково. …Система правоотношений, в свою очередь, также воздействует на иные системы. В-третьих, система правоотношений рассматривается через взаимосвязь различных правоотношений, их группировку по видам»[241 - Гарапшин К.М., Рыбушкин Н.Н., Валиев Р.Г. Понятие системы правоотношений и ее основные характеристики // Правоотношения и их роль в реализации права / Науч. ред. Ю.С. Решетов. Казань: Казанский ун-т, 1993. С. 29.].

Для обоснования системности правоотношений приведем следующие аргументы.

Суммативная структура (не система) не образует новые качества и свойства, связи между ее элементами не имеют функционального значения. Система правоотношений задает упорядоченность общественного развития, порождает последовательность в деятельности субъектов права. Здесь вполне возможно привести контраргумент, предположив, что последовательность действий и упорядоченность общественного развития задаются правом, его системой, а не системой правоотношений (хотя в юридической науке есть точки зрения, которые обосновывают ведущую роль именно действующих отношений (правоотношений) при понимании и самого права, – к примеру, коммуникативный подход). Но право целенаправленно воздействует на человеческую деятельность, воспринимается ею, а человеческая деятельность оказывает обратное воздействие и на саму систему права. Таким образом, работающая, органично функционирующая система правовых отношений выступает вторичным фактором (основанием) системности и самого права по отношению к базовым основаниям системности права: общественным отношениям в их системном взаимодействии, государственно-волевому характеру права и правовой политике, принципам права.

Итак, нами была предпринята попытка объяснения места правоотношений в правовой системе общества как определенно функционирующего правосистемного образования. Но важно уловить и то, что правоотношения тесно связаны не только с правовыми системами, но и со всеми интрасоциетальными (в пределах конкретного общества) системами, а именно экономической, политической, социальной, духовной подсистемами, данного общества и экстрасоциетальными системами (за пределами конкретного общества, внешними системами). Эти отношения тесно связаны между собой. Подчеркнем, что речь здесь идет не о правовых отношениях, а именно общественных отношениях в их системном взаимодействии. Именно в этом качестве они выступают основанием системности права, как внутригосударственного права, так и международного права, а также создают основу для взаимодействия международного и внутригосударственного права. Первичные общественные отношения, наличие которых возможно и без существования права (семейные, обмена и прочие), являются платформой для развития вторичных, урегулированных правом отношений. Все это неотделимо от конструкции правового регулирования в контексте человеческой деятельности, в ходе которой проявляется социальное взаимодействие.

На это взаимодействие между субъектами общества, взаимодействие, которое впоследствии будет оказывать прямое воздействие на систему права, его содержание, обращал внимание еще профессор Казанского университета Г.Ф. Шершеневич. При характеристике общества он исходил из формирования с ходом истории объективной необходимости «совместного общежития».

При этом социальные связи Г.Ф. Шершеневич во многом определял исходя из группового (социального) интереса. «Когда у целой группы людей возникает сознание, что их потребности могут быть удовлетворены лучше всего соединенными силами, то у них создается общественный интерес – интерес общения. Общество и есть совокупность людей, объединенных сознанием, что известные потребности, общие им всем, могут быть удовлетворены наилучшим образом только их совместными силами»[242 - Шершеневич Г.Ф. Общее учение о праве и государстве. М.: Типография тов-ва И.Д. Сытина, 1908. С. 12.].

Общественные отношения и правоотношения находятся в диалектической взаимозависимости. И здесь, особенно в современных условиях, сложно говорить о системе правоотношений как о факультативной, дополнительной системе, ибо эта система напрямую направлена на балансировку интересов общества «в совместном общежитии». Это и есть главные свойства системы правоотношений, отличающие ее от суммативной структуры.

Важно пояснить и то, что от качества внутригосударственной системы правоотношений будут зависеть и построение связей взаимодействия внутригосударственного права с системой международного публичного права[243 - См.: Фельдман Д.И. Система международного права. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1983; Международное право: Учеб. для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко и О.И. Тиунов. М.: Норма, 2007. С. 25–27; Зимненко Б.Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. Общая часть: Курс лекций. М.: РАП; Статут, 2010. С. 17.], а также межсистемные связи между правовыми системами разных государств частного характера (международные договоры в области МЧП) – будет формироваться система международного частного права. Итак, указанные положения раскрывают еще один важный аргумент, доказывающий, что суммативная структура вряд ли может влиять на системы иного порядка, к примеру, внешние системы похожего ряда, а тем более находиться в зависимости от них.

Обозначим и следующее. Определенную сложность здесь вызывает понимание уровней правовых отношений, их взаимодействие. Правоотношения являются проявлением нормативного и индивидуального регулирования, они отражают разные уровни регулятивной системы, на которых осуществляется конкретизация права. Показать это можно на основе следующего примера: публичное право и его система, как правило, отражают вторичную природу общественных отношений в большей степени, чем частное право, регулирующее отношения в интересах конкретного человека. Это две разные системы правоотношений, определяемые разными потребностями и разными группами интересов. Вместе разные эти системы правовых отношений направлены на создание социального баланса, но требуют специфических способов конкретизации права, с целью адекватного решения стоящих перед ними задач.

Можно привести еще несколько аргументов, доказывающих и раскрывающих сущность системности правовых отношений, но важно обратить внимание и на следующие идеи Казанской юридической научной школы, которые, по нашему мнению, способствуют развитию взглядов на исследуемый вопрос:

1. Системная реализация норм права и системность правового регулирования, описанные в трудах профессора Ю.С. Решетова, позволяют целостно исследовать поднятые теоретические проблемы с позиции практической их реализации, показать место правового регулирования и саморегулирования в процессе юридической деятельности, что играет существенную роль в механизме системообразования в праве[244 - См.: Решетов Ю.С. Реализация норм советского права: системный анализ. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1989. С. 154; Он же. Механизм правореализации в условиях развитого социализма. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1980; Он же. Нормативное и индивидуальное правовое регулирование // Вестник Пермского ун-та. 2013. Вып. 2 (20). С. 17–22 и др. (URL: http://kpfu.ru/main?p_id=10161&p_lang=&p_type=9&p_pub_ type=20 (дата обращения: 10.09.2014).].

2. Анализ цели в системах правового порядка (в том числе и правоотношениях) через призму познания целей в праве. Существенную роль в уяснение природы цели в праве и углубление знаний в контексте данного вопроса внес доцент Л.Д. Чулюкин[245 - См.: Чулюкин Л.Д. Природа и значение цели в советском праве. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1984.].

3. Знания о межотраслевых связях в праве, раскрытые в трудах профессора М.Ю. Челышева, являются подтверждением органической целостности правовой реальности, воплощаемой в том числе и в системе правоотношений[246 - См.: Челышев М.Ю. Основы учения о межотраслевых связях гражданского права. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2008; Он же. Взаимодействие гражданского и налогового права в регулировании отношений с участием предпринимателей. М.: Статут, 2014.]. Эти знания углубляют гносеологию системного восприятия права, способствуют выявлению новых аспектов правового регулирования. В целом выработанные М.Ю. Челышевым представления о взаимодействии отраслей права и межсистемных связях в праве открывают перспективы для выхода юридических исследований на новый уровень системного анализа.

4. Ситуационное право как проявление доктрины конкретного права в теории правореализации, элементы которой успешно были описаны доцентом А.В. Погодиным, позволяет уловить органичную связь идей Казанской теоретико-правовой научной школы с передовыми воззрениями на право, формируемыми в рамках других научных школ[247 - См.: Погодин А.В. Элементы теории правореализации: Дис. … д-ра юрид. наук. Казань, 2014. С. 168–232.]. Подход к праву и правореализации с такой точки зрения отвечает потребностям сегодняшнего дня и позволяет увидеть новые грани исследуемой проблемы.

Реализация норм права вне правоотношений – это часть лишь первого компонента механизма правореализации. И это не случайно, так как лишь через саморегуляцию можно непосредственно воплотить в жизнь нравственно-правовые программы, воздействующие на людей по каналам прямой связи. Так, глубокую нравственную основу имеет под собой поведение людей, реализующих диспозиции запретительных норм права. Назначение правовых запретов – предупреждение асоциальных поступков. Это достигается путем установления всеобщих юридических обязанностей не совершать определенных действий. Реализация такого вида обязанности не предполагает конкретной, индивидуализированной связи между лицами, наделенными определенными правами и обязанностями. При трактовке реализации диспозиций запрещающих норм права через правоотношения практически нельзя определить отраслевую принадлежность таких правоотношений. Так, нельзя утверждать, что при воздержании от запрещенных нормами уголовного права действий люди вступают в уголовно-правовые отношения.

Понять характер деятельности, представляющей собой индивидуальное правовое регулирование, вне правоотношений нельзя. Индивидуальное правовое регулирование взаимодействует с разными правоотношениями: регулятивными и охранительными, горизонтальными и вертикальным, договорными и правоприменительными, отраслевыми и межотраслевыми.

Раскрытие особенностей правоприменительных правоотношений позволяет отграничить их от правоотношений, существование которых связано с индивидуально-договорным правовым регулированием. Здесь правоотношения возникают между субъектами, положение которых отличается их юридическим равенством, автономией. Это горизонтальные правоотношения. Полномочное лицо в таких случаях не обладает властью, а обязанный субъект не подчинен управомоченному и связан лишь его правом. Субъекты, находящиеся в автономном положении по отношению друг к другу и заключающие разного рода договоры, регулируют не только собственное положение, но и устанавливают в рамках правовых норм взаимные права и обязанности. Все это позволяет утверждать, что в этих случаях происходит индивидуальное правовое регулирование.