«Вратарь, не суйся за штрафную!» Футбол в культуре и истории Восточной Европы

Если во времена Ульманиса еще существовали конфликты вроде тех, что затронули Арвида Юргенса, «Рига вандерер» и «Ригас футбола клубс», то в первые же годы советской власти они были улажены благодаря преобразованию ландшафта латвийских клубов. То, что ядро довоенных команд в полном составе вошло в одну из вновь сформированных команд, произошло абсолютно случайно. Ибо объявленное в 1939 году «переселение», о котором говорилось выше в связи с архитектором Скуиньшем, как и бегство в 1944 году, когда многие сочли изгнание меньшим злом ввиду предстоящего возвращения в Прибалтику советской власти, нанесли урон, само собой разумеется, и кругу спортсменов высокого класса. Юргенс, к примеру, умер в канадском Монреале, где основал один из центров латышской эмиграции за океаном.

Для латышей, которые на всем протяжении Второй мировой войны жили на своей родине и время от времени посещали спортивные мероприятия в качестве зрителей, в послевоенные годы вошло в своеобразный обычай чествовать среди членов тогдашних местных команд как «своих», так и тех спортсменов, что впервые прибыли в страну после 1945 года, в рамках организованного в целях советизации Прибалтики массового притока населения из других частей СССР. Так в отдельном виде спорта находили выражение те симпатии латвийских зрителей, что в других видах могли едва ощущаться, не говоря уже об их открытой артикуляции. Демографические процессы, которые изменяли Прибалтику в середине столетия, необходимо учитывать, когда дело касается причин подъема или упадка отдельных видов спорта в период вхождения Латвии в состав Советского Союза.

Если сегодня кто-то пожелает углубиться в историю спорта Латвийской ССР, то смены предпочтений среди разных видов спорта покажутся ему менее удивительными, чем то, как часто в латвийском профессиональном спорте советского периода менялись названия клубов. Общество «Динамо» (Рига), основанное в 1940-м, прежде всего – тяжеловес в 1980-е годы в советском хоккее, в промежуток с 1949 по 1968 год было известно как «Даугава» (Рига); впрочем, даже это название клуб носил с перерывом в конце 1950-х годов. Вместе с тем интересующихся спортивными сооружениями и их историей легко могут ввести в заблуждение совпадение названий многих футбольных стадионов – в том числе двух из тех, которыми после заката Советского Союза располагала Латвия и которые преимущественно считались пригодными для проведения международных встреч. Оба назывались «Даугава», но только один из них находится в пределах досягаемости от соответствующей реки в столичном регионе, в то время как другой расположен в 190 километрах по прямой от берегов Западной Двины, то есть Даугавы, в парке вблизи залива на окраине Лиепаи. Более новый из них, рижский, был завершен строительством в 1958 году, отчего относился к числу самых ранних спортивных строительных объектов большого масштаба в Латвийской ССР и в известной мере символизировал преодоление исполненного лишений восстановительного периода, на протяжении которого советская администрация едва ли рассматривала подобные проекты как дело первостепенной важности. Впрочем, стадион в этом смысле не остался единственным в своем роде символом; к числу реликтов строительной деятельности в спортивных целях тех лет вполне можно отнести, к примеру, и Национальный спортивный манеж (латв. Nacionala sporta maneza) близ улицы Краста, юго-восточной магистрали в Риге.

Исключительную по своему значению главу в истории проектирования спортивных сооружений в советской Риге представляет конкурс, проведенный в 1967 году Центральным советом спортивных обществ и организаций Латвийской ССР. Участникам было предложено представить свои проекты возведения стадиона олимпийского уровня и прочих значительных спортивных сооружений на двух островах Западной Двины в Риге[185 - Lejnieks J. Riga, kuras nav [Рига, которой нет]. Riga, 1998. S. 229.]. Речь шла, во-первых, о Заячьем острове (латв. Zaku sala), на котором спустя почти двадцать лет расположились рижский телецентр и телебашня высотой 368,5 метров, а во-вторых – об острове Лутсаусгольм (латв. Lucavsala)[186 - Расположенный у левого берега остров Лутсаусгольм упоминался прежде в истории Риги главным образом в связи с более или менее важными военными событиями – будь то 1701 год, когда при штурмах саксонско-польской армии в начале Северной войны остров служил базой для союзников России, или осень 1919 года, когда захват этого острова стал важным этапом в отражении так называемой армии Бермондта, сражавшейся в то время как против большевизма, так и против молодого латвийского государства.], который и сегодня с точки зрения градостроителя стоит под паром.

Ил. 3. Башни собора, замка и телевизионная башня (1986) в Риге, Заячий остров (Хазенгольм). Фото: Дитер Брюттинг

При этом первый должен был использоваться только для тех элементов комплекса, для которых по каким-то причинам второй, площадью целых 160 га, будет признан неподходящим. Честолюбивый замысел непременно увязывался с проектом прохождения через оба острова моста через Западную Двину, который фактически и был построен в 1976 году. Речь идет о четырехполосной транспортной оси, которая некоторое время после открытия называлась Московским мостом, на стадии же планирования и в постсоветской реальности известна просто как Островной мост (латв. Salu tilts) и теперь связывает юго-восточные районы города с аэропортом.

Согласно условиям конкурса, центральная арена должна была быть рассчитана на 60 000 зрителей, что в то время составляло почти десятую часть жителей Риги. По соседству предполагалось устроить оснащенную по всем требованиям времени закрытую арену вместимостью в 10 000 зрителей для хоккея с шайбой и фигурного катания, легкоатлетический зал и велосипедный трек, которые должны были вмещать по 5000 зрителей. Требовались также сооружения для водных видов спорта, гребли и стрельбы и помещения для тренировок. Институт физической культуры, спортивная гостиница и административное здание для спортивных организаций дополняли и без того солидные объемы строительства, которым должны были соответствовать конкурсные заявки.

Гораздо более активным, чем в каком-либо из прежних архитектурных конкурсов, проводившихся в Латвийской ССР, на сей раз было участие архитекторов из других советских республик. В результате членам жюри предстояло оценить всего двадцать проектов. Победу присудили коллективу из пяти местных архитекторов, среди прочих – Гунарсу Асарису, впоследствии главному архитектору города (род. 1934).

Другим прибалтийским коллективам достались две равноценные третьи премии, а также одна из трех специальных, между тем как две прочие специальные премии разделили два коллектива из Новосибирска, из трех специалистов каждый. Вторую премию получил коллектив из шести архитекторов из Ленинграда[187 - См.: Lejnieks J. Riga, kuras nav. S. 320.].

Ил. 4. Конкурсный проект застройки районов Лутсаусгольм и Хазенгольм (1-е место), арх. Якуновс, Страутманис, Тимротс, Гальвиньш, Асарис. Maksla 9 (1967) 4, 22

В числе тех, кто рецензировал результаты конкурса, был и градостроитель Гунарс Мелбергс (1929–1999), за несколько лет до того принимавший участие в работе над генеральным планом Риги и оказавший влияние на то, чтобы оба острова были зарезервированы в плане под будущие спортивные сооружения[188 - Melbergs G. Starts Lucavsala [Старт на острове Лутсаусгольм] // Maksla. 9/4 (1967). S. 22–24.]. Мелбергс находил те проекты, в которых сооружения, предназначенные для различных видов спорта, размещались под одной крышей, более убедительными, чем те, которые исходили из распределения предоставленных площадей под постройку большого количества обособленных сооружений. При обосновании своего мнения он отмечал, что последний принцип имеет предпосылки разделить строительство на много этапов, что обычно сильно удлиняет общее время их осуществления; разновременность даже после окончательного завершения строительства отдельных элементов комплекса может долго прочитываться на их фасадах.

Ил. 5. Проект застройки районов Лутсаусгольм и Хазенгольм, представленный коллективом ленинградских архитекторов (2-е место). Maksla 9 (1967) 4, 22

Попутно Мелбергс отмечал, что не во всех конкурсных проектах приняты во внимание преобладающие на одном из островов ветры. По его мнению, этим вовсе пренебрегли некоторые участники, предусмотревшие для спорткомплекса такие силуэты, которые при наблюдении со стороны Старого города через реку не только привлекали бы к себе внимание, но и смотрелись бы достаточно выразительно в сочетании с мостом – в том виде, как они его себе представляли. Лишь в одном-единственном проекте изначально последовательно предполагалось соорудить Главную арену к северу, а не к югу от трассы будущего моста. В этом проекте моста, эстетические аспекты представляются менее существенными, чем вопрос практического характера: если при проведении каждого спортивного события должна обеспечиваться доступность стадиона для ожидаемой толпы зрителей, требуется способная выдержать соответствующую нагрузку транспортная система. Участникам конкурса не вменялось в непременную обязанность вносить свои предложения для решения этой проблемы, и тем не менее некоторые проекты отличают тщательно проработанные (пусть даже отчасти утопические) идеи организации движения транспорта. В трех же заявках, напротив, предполагалось, что все зрители, за исключением людей с ограниченными возможностями, одолеют последний отрезок пути на остров пешком.

В 1971 году, в качестве отзвука урожайного конкурса 1967 года, группа архитекторов под руководством Гунарса Азариса вышла с проектом стадиона Республики (латв. Republikaniskais stadions) на острове Лутсаусгольм. На опубликованной по этому случаю фотографии модели стадион обращает на себя внимание благодаря направлению оси, диагональной к проектируемому мосту, между тем как все меньшие спортивные площадки и залы, теснящиеся вокруг, ориентированы относительно моста строго параллельно[189 - Ср. ил. в: Lejnieks J. Riga, kuras nav. S. 229.].

Вероятность того, что в последующие годы на острове Лутсаусгольм появятся спортивные сооружения – для каких бы то ни было целей, – была бы совершенно очевидно выше, если бы Рига более целеустремленно подошла к своему шансу сделаться вместо Таллина местом проведения олимпийской регаты 1980 года. То, что все проекты строительства на острове остались нереализованными и вообще не имели последствий, породило в 1980-е годы гораздо менее престижную перспективу использования этой территории. В качестве блестящего проекта будущего для Риги в свое время предлагалось (и также осталось нереализованным) строительство метрополитена, в связи с чем говорилось о необходимости временного хранения больших объемов поднимаемого грунта. Градостроителям тех лет остров Лутсаусгольм показался наиболее подходящим для этой цели местом, где, за исключением разве что множества садиков, не было необходимости даже что-то сносить[190 - О проектах метрополитена в Риге см.: F?lberth A. Riga. Kleine Geschichte der Stadt. K?ln u. a., 2014. S. 244–246; его же: Ausl?ser der «Singenden Revolution»? Gefahren f?r Stadt- und Naturr?ume in den baltischen Sowjetrepubliken um 1988 // Nur B?ren und W?lfe? Natur und Umwelt im ?stlichen Europa / Hg. v. M. D?ring. Lohmar-K?ln, 2011. S. 67–82, зд. 72–77.].