Пропавшая принцесса. Война началась

– Тебе стоит попробовать! – сказала ей Сэльма с набитым ртом.

Лалатина помрачнела.

– Единственный мужчина, которого я любила, умер! – произнесла она тихо.

– Неужели тебе совсем не страшно? – спросила она и Сэльме показалось, что Королева хочет сменить тему.

– Не-а! – беззаботно отвечала Сэльма – Лукас защитит город! Он победит! Я это точно знаю!

– Он тебе нравится? – улыбнулась Лалатина.

– Нравится! Я влюбилась! – призналась Сэльма.

– Он хороший человек!

Лалатина недовольно покосилась на то, как Сэльма уминает жаркое.

– Вредно так много есть на ночь! Да и потом ты растолстеешь! – сказала Королева с плохо скрываемой завистью.

– Меня это больше не волнует! Мне теперь надо хорошо питаться! – отвечала ей Сэльма, облизывая пальцы, по которым стекал мясной сок.

– Почему? – удивилась Лалатина.

– Потому что я беременна! – отвечала ей Сэльма с непоколебимой уверенностью в голосе.

Мистер Андерсон.

Боргес сидел за большим дубовым столом опираясь локтями на его выщербленную шершавую поверхность. Перед ним на столе лежали бумаги, свитки, листочки и карты нарисованные убого и неточно. Глядя на них Боргес морщился как от зубной боли. Впрочем, большинство зубов у него было выбито ещё в тюрьме. Было раннее утро, Боргес сидел в маленькой горнице, сквозь открытую настежь дверь лился яркий солнечный свет. Сквозь эту дверь был виден зелёный склон плавно поднимавшийся вверх, а за ним увенчанные снежными шапками вершины далёких гор. Свет этот раздражал Боргеса. "Это от того, что я состарился!" – думал он. Ему хотелось закрыть дверь, но он знал что тогда останется в темноте. Впрочем, он любил темноту. Это было странно, ведь он десять лет просидел в каменном мешке. Иногда Боргесу казалось удивительным, что после всего этого он смог сохранить ясность рассудка. Даже и теперь многие смотрели на него как на сумасшедшего, ведь упоению битвы он предпочёл сидение вот за этим вот столом. Боргеса посещали мысли бросить всё это, вскочить на коня и помчаться в Карс. Боргес знал, что битва за этот город начнётся со дня на день, а может быть пока он тут разбирает бумажки она уже началась. Сир Боргес тяжело вздохнул. Решение Лалатины ехать в Карс казалось ему безумием, но возражать дочери Трора которому он служил всю свою жизнь, старый рыцарь не осмелился. В глазах этой девочки Боргес увидел огонь, сверкавший во взоре Трора Рейгардена и его решимость служить ей, стала для него естественной потребностью, такой же, как есть и дышать. «Кто-то должен делать эту работу!» – думал старый рыцарь. Вчера он лично командовал казнью двух лазутчиков посланных Канцлером. Хрипы повешенных ещё звучали у него в ушах. Боргес знал, что его считают мстительным и жестоким, но сам он знал, что просто исполняет свой долг. Делай, что должен и пусть будет что будет. «Кто-то должен делать эту работу!» – повторил он сам себе. Боргес покосился на письмо лежавшее справа от него на краю стола. У него опять возникло тревожное чувство, чувство, что он что-то упустил. Но что? В этом сообщении от агента Мади не было ничего важного или необычного. Этот агент, Боргес ни разу не разговаривал с ней, но слышал, что это молодая женщина, женщина-воин служившая в личной охране лорда Найта, нравилась ему. Вернее ему нравилась четкость и конкретность её донесений. Эта Мади умела выделять главное и отбрасывать второстепенное. Боргес ценил её больше всех прочих. Он взял бумагу и поднёс её к глазам подслеповато щурясь. Зрение его сильно ухудшилось за время проведённое в каземате. Сиру Боргесу пришло в голову, что на поле боя он вряд ли смог бы принести существенную пользу. Взгляд его зацепился за имя Джон Андерсон. Почему Мади написала о нём?

–Джон Андерсон, – шевеля потрескавшимися губами, он тихо проговорил это имя. Чувство тревоги и непонимания стало сильнее. «Я сам себя накручиваю!» – решил сир Боргес. Он отложил бумагу несколько раз недоверчиво покосился на неё как будто боялся, что у письма вырастут крылья и оно вдруг упорхнёт от него в открытую дверь.

– Сир Боргес!

Он поднял голову на пороге стоял его оруженосец молодой человек лет шестнадцати то ли двоюродный племянник, то ли ещё более дальняя родня сира Боргеса.

– Чего тебе Тим? – спросил он с неудовольствием.

– Приехал человек из монастыря святых дев, от сира Грена, – сказал юноша смущённо.

Боргес поморщился.

– Я работаю. Что ему надо? – спросил старый рыцарь.

– Он привёз бумагу.

– Давай её сюда!

Тим подал сиру Боргесу скрученный в трубочку свиток. Развернув его, Боргес увидел корявый с большим количеством ошибок почерк здоровяка Грена. Он быстро пробежал глазами бумагу и обомлел. В глаза ему бросилось имя Джон Андерсон. Прошу не задерживать моего человека, важное поручение… Боргес отложил бумагу и проговорил, глядя на Тима.

– Тимми дружок позови ко мне Кигана!

– Восемь!

– Чёрт тебя дери Джон!

Рыжий худой солдат поправил съезжавший на глаза явно не по размеру шлем и смешал кости. Сидевший напротив него маленький человечек в рваном плаще с неразборчивым гербом, хитро сощурил свои маленькие поросячьи глазки.

– Ещё разок?

– Да иди ты!

Рыжий выругался и сплюнул.

Третий солдат, крупный парень с простоватым мрачным лицом покосился на своих приятелей.

– Жрать хочу! – пробасил он, – когда уже нас сменят?

– Заткнись жирдяй! Ты вечно только о еде и думаешь! – со злобой отвечал ему рыжий.

– Что мы вообще тут делаем? – спросил здоровяк жалобно.

– Дубина! Слышал, что на реке третьего дня видели небольшую шхуну? Сир Боргес разослал приказ захватить её! Большую награду обещают!

– Так-то ж шхуна! А здесь и реки то нет! – возмутился толстяк

– Дурак ты! – презрительно сказал ему рыжий, – люди видели как со шхуны на берег сошли два человека. Их-то мы здесь и ловим!

Здоровяк поёжился и что-то пробормотал себе под нос. Рыжий уже открыл рот, что бы извергнуть из себя очередное грязное ругательство, но неожиданно захлопнул рот так сильно, что зубы клацнули.

– Кто-то едет! – сказал он указывая грязным пальцем на путника появившегося на тропинке пробегавшей внизу того самого холма на вершине которого сидели трое дозорных. И, правда, по дороге ехал путник на ослике. Путник этот был в плаще какой обычно носят странствующие торговцы, позади седла висели мешки со всяким товаром.

– Похоже, бродячий торговец, – пробасил здоровяк.

– Не твоего ума дело! – огрызнулся рыжий.

– Что будем делать, Джон? – обратился он к маленькому стражнику с поросячьими глазками.

– Возьми арбалет Боб и обойди его сзади, а мы с сиром Поросенком поприветствуем этого служителя Бога мелкой торговли! – отвечал Джон с неприятным смешком. Рыжий взял арбалет, уперевшись ногой в петлю натянул тетиву и вложив металлический болт в желоб стал спускаться с холма таким образом, чтобы путник его не заметил.

– Пошли! – Джон покровительственно хлопнул здоровяка по плечу и закинув на плечо длинное копьё стал спускаться к дороге.

– Эй ты! Стоять! – заорал он еще на полпути. Путник поднял голову, лицо его пряталось под капюшоном, но Джону показалось, что торговец вздрогнул услышав его окрик. Тем не менее, путник остановил своего мула и стал дожидаться стражников не двигаясь с места и внешне не проявляя беспокойства. Джон в сопровождении своего спутника вышел на дорогу и преградил путь торговцу.

– Мы люди сира Найта! – заявил он нахально, – кто ты такой? Признавайся!

Торговец откинул капюшон и глазам стражников предстало прелестное словно у девушки лицо с правильными чертами, гладкой кожей и большими голубыми глазами. Слегка вьющиеся каштановые волосы падали на плечи что ещё более усиливало сходство путника с красивой женщиной.

– Я обычный торговец! – сказал путник спокойным уверенным голосом.  Он слез с мула и поправил плащ. Намётанному глазу Джона показалось, что под плащом что-то топорщиться. Он благоразумно сделал шаг назад и снял с плеча своё копьё.