Да

Инг небрежно сел на землю. Он был совсем на себя не похож, так непривычно тяжел был его взгляд, столько напряжения было в жестах.

– Меня зовут Инг Сефид, я бывший ученик Иллиса, – представился он Лине, – Сейчас я в ранге Секацу, учусь у Николаса Сефида.

– Николас Сефид, слышала это имя, – сказала Лина, – Кажется, ему моя мать передавала силу Харара. Ты не в курсе?

– Да, он сейчас Харар. Скоро им стану я. Если только доживу до этого дня.

– Не ходи вокруг да около. Как ты собираешься становиться Хараром с таким бардаком в душе?

– Ты меня чувствуешь?

– Вижу, как на ладони. В твоем сознании была битва?

– Да, сутки назад я чуть не лишился светлого начала, и меня покинуло темное начало Агварэса.

Пояснив, что с рождения является носителем заточенного Демона, Инг рассказал Лине и Иллису о событиях, произошедших на тайной тренировочной арене. Николас еще раз проникал в сознание Инга, но нарвался губительные для Инга атаки огненного Агварэса, и тренировки было решено приостановить.

– Мне нужно поподробнее узнать про Древних Демонов, особенно про Сфорцу и Агварэса, – также сухо, как излагал все предыдущие факты, закончил Инг.

– Тут ты по адресу, – ободряюще улыбнулась Лина, – История Древних очень похожа на сюжет Нойраба[11 - Нойраб – популярный в прошлом десятилетии поэт-романтик, известный банальностью сюжета и стилистическим нагромождением своих поэм.]. Древних Демонов всего четыре: это Агварэс, Антарес, Сфорца и Макарано. Их создал Денница после первой Войны между Светом и Тьмой. От других Демонов они отличаются развитым собственным началом. С незапамятных времен Агварэс и Антарес любили друг друга. Сфорца тоже к ней неровно дышал, и Агварэс как порядочный Демон враждовал с ним. После второй Войны Антарес заточили в мече Царицы Ягуаров. Сфорцу возмутило, что она безропотно выполнила волю людей клана Макарано, и он обвинил Агварэса в бездействии и трусости. Еще много лет после этого они пытались друг друга убить, пока Сфорца не запечатал Агварэса в не рожденном ребенке из своего клана. Я имею в виду клан Кеаго.

– Значит, моя мать все-таки была Кеаго… А почему именно Антарес заточили в мече Царицы? – тон Инга был пугающе сухим.

– Тут нужно знать о предмете второй Войны. Ее ведь начали светлые, когда темные нарушили первый Договор, и один из Шеганов выкрал у Инквизиторов Мешер.

– Так, Шеганы – это существа с темным началом второго уровня развития, – напомнил себе Инг, – А Мешер? Что это? Или кто?

– Мешер – это маска, которую создали силы Света и Тьмы, чтобы Инквизиторы, наши Судьи, в исключительных случаях могли скармливать ей некоторые души или их начала. Со стороны Ада в ее изготовлении принимала участие Антарес. Пока Мешер находилась под контролем Инквизиторов, она была орудием справедливости. А потом… – Лина видимо напрягла желваки, подумав о Максе, – Потом Мешер выкрал у Инквизиторов один Шеган. Антарес раскрыла ему секрет, как подчинить маску своей воле, поэтому она и ответственна за все последующие события. Этот Шеган (как его зовут, никто не помнит) последовал указаниям Антарес и надел маску на лицо. Под влиянием темной чакры Мешер модифицировалась. Она превратилась в чудовище и требовала у своего Хвоста новых, и новых жертв, пока не сожрала его самого. Не сложно догадаться, что после его смерти Мешер нашла себе нового хозяина. Поэтому Антарес и приговорили к заточению – она дважды виновна в том, что вторая Война началась. Хоть первый раз и косвенно, когда вместе с Ангелами только изготавливала Мешер.

– Я удивительно многого не знал, – сказал Иллис.

– Просто в твоем распоряжении были не те библиотеки, – пожала плечами Лина.

Инг неожиданно поднялся с места и сказал:

– Вы, Иллис, сразу могли бы сказать мне, что по праву крови я мог бы называться Кеаго. Кто знает, вдруг я бы сейчас был Кнесом!

– Инг… – Иллис с беспокойством посмотрел на него.

– Простите, я не в себе. Спасибо за все.

Он быстро пошел прочь, оставив Иллиса и Лину с целым ворохом мыслей.

Сентябрь

«Куда делась маска? Где она?» – лихорадочно думал Максим, в панике разбрасывая вещи в доме Лины. Он слышал зов Мешер с того самого дня, как стал Хвостом, но старался не замечать ее вкрадчивого шипения, пока оно не стало невыносимо навязчивым. Игнорировать его сегодня было невозможно, Макс должен был срочно найти Мешер, но ему словно отшибло память – он не мог вспомнить, куда она подевалась, и почему не удалось отдать ей душу Артура Сена. «Мешер, Мешер, где ты?! Если бы мы только были вместе! Мы бы прямо сейчас убили Айрана! Не расстанусь с тобой никогда! Только найдись!» – метались беспорядочные мысли Макса.

Беспорядок, который он устроил в жилище Лины, привел бы ее в ужас. Она, к счастью, уже давно не появлялась дома. Максим вскользь подумал о том, когда последний раз видел сестру. Неожиданно это стало толчком к тому, чтобы восстановить в памяти события после боя с Артуром на озере Найгери, когда Макс снял и забросил Мешер в кусты, где она и осталась лежать до сих пор. Тут же он с удвоенной силой ощутил ее зов, приказ отдать ей душу того человека, который прямо сейчас приближался к ней, чтобы забрать себе. «Айран!» – прошептала Мешер. Сам добровольно идет туда, где лежит изголодавшаяся маска! Удачнее обстоятельства сложиться не могли.

Макс вернулся на озеро Найгери, оказавшись неподалеку от места смерти Артура. Ощущение близости встречи с Мешер наполняло его сладостным нервным ожиданием, которое охватывает охотничью собаку, когда она слышит шаги хозяина.

Подняв взгляд к горизонту, Макс замер, как вкопанный. Он увидел напротив, уже буквально в нескольких метрах от себя, Айрана. Он действительно пришел сюда, чтобы забрать Мешер. «Зачем она ему? Он хочет обладать всей силой сам?» Макс смотрел на брата и дрожал, не в силах пошевелиться: одновременно от предвкушения, ненависти и страха. Он бросился в кусты и схватил Мешер. Надеть маску ему не позволил заломивший его в болевом захвате Айран.

– Руки прочь! – прорычал Макс и вырвался из захвата в вихре чакры.

В следующий миг он заметил, что выронил маску. Айран схватил Мешер, напоровшись при этом на сук. Изо рта маски показался черный склизкий язык. Не успев телепортироваться, Айран отбросил маску в сторону.

Воспользовавшись его замешательством, Макс применил технику захвата Ланса. Сотня жгутов из чакры Тьмы сдавили тело Айрана и стремительно поволокли вверх. Подняв его на высоту примерно двадцати метров, они должны были так же стремительно обрушиться и впечатать жертву в землю, превратив ее в месиво из крови и костей.

Преодолевая боль и удушье, Айран сконцентрировал чакру, и вспышкой собственной Тьмы разрушил кокон жгутов Ланса. Оказавшись в свободном падении, он принял обличие Хвоста, чтобы распахнуть крылья и спуститься на землю.

Айран подошел к Максиму, который ошеломленно смотрел на него, держа Мешер в руках. Никогда раньше он не сомневался в скорости своего Ланса, который, по его мнению, не оставил бы шансов на выживание никому. Но первое применение этой техники в условиях боя показало, что она еще далека от совершенства. Айран смотрел на брата с глубокой досадой. Темно-серые крылья с характерным кошачьим рисунком из пятен и полосок он держал наготове к новому взлету.

– Максим, оставь Мешер. Она тебе не по зубам. Сожрет, как и всех Хвостов до тебя.

– С ней мне по зубам ты! – оскалился Макс.

Резким движением он надел маску на лицо, приняв обличие Хвоста, и выпустил поток темной энергии. Айран предвидел атаку и смог вовремя выстроить вокруг себя плотный щит.

– Да очнись же ты! – прокричал он сквозь треск чакры, – Мешер не дает тебе силы, она выжимает соки из тебя самого!

– Тебе никогда не понять, чего я так сильно хочу! – усиливал напор Макс.

– Ты хочешь убить меня. И что потом? Счастливее ты станешь от этого?

Макс прекратил выпускать чакру, отошел на несколько шагов и начал нервно смеяться. Если бы Айран собирался убить его, он бы очень легко мог сделать это сейчас, потому что истерика полностью захватила Макса.

– Это похоже на речи Ангелов! Айран! Давно ли ты записался в святоши? И почему же ты вдруг начал охотиться за моей Мешер?

Рот маски тоже чуть заметно исказился в ухмылке. Хвост задыхался от смеха, согнувшись пополам и упершись ладонями в колени так, что его длинные когти касались голеней, а пестрые крылья тряслись от судорог смеха.

Вдруг Максим распрямился и с яростью посмотрел на Айрана. Тот терпеливо ожидал, холодно глядя на брата. Макс зарычал и, как зверь, бросился на Айрана, повалив его с ног. Он полоснул его грудь когтистой лапой, и кровь окропила Мешер. Айран ответил резким ударом в область печени, потом захватил Макса ногой, прижав его к земле, и несколько раз глубоко продрал его по бокам. Макс стал вырываться, выпуская чакру, вращался в разные стороны, но все равно оставался крепко прижат к земле лицом вниз, так что Мешер тоже не могла дотянуться до Айрана. Когда попытки высвободиться, боль и кровопотеря окончательно истощили Макса, он выставил перед ним ладонь с сияющим узором Хосуто Соу.

Из поколения в поколение Дарды становились Шеганами ради возможности использовать эту секретную технику. Среди членов клана было принято не становиться темными до рождения детей, чтобы не передавать по наследству усиленное темное начало и не лишать потомков возможности выбора. Айран же, расставив приоритеты, принял решение, что техника необходима ему значительно раньше, чем представится возможность заняться семейной жизнью. Он нарушил негласную внутриклановую договоренность, и больше трех лет назад вырезал на ладони символ Хосуто Соу.

В очередной раз он отметил правильность этого решения. Он знал, что одурманенный голодной Мешер Хвост полностью теряет контроль над собой, и единственное, что ему нужно – убивать. Причем становится безразличным, кого убивать. Почувствовав, что Мешер овладевает сознанием Макса, Айран погрузил его в транс и внушил, что собирается отправиться в Ад.

– Объяснюсь с тобой на собрании Хвостов, – отчетливо проговорил он.

В последнюю секунду он попытался сорвать Мешер с лица брата, но ее длинный язык заставил отдернуть руку. Айран исчез, оставив израненного Макса лежать на земле.

Он тут же вскочил на ноги, не чувствуя боли, и, ведомый внушенной идеей, последовал на первый Уровень Ада. Айрана он там, конечно, не нашел, ведь на самом деле тот отправился в деревню Эр, к Кате. Значения это уже не имело, Мешер звала его. Он взлетел над адской равниной и стал набирать скорость. «Вперед! Куда Ты скажешь! Душа? Тебе нужна душа? Их тут полно!» – лихорадочно думал он.

Спикировать на какую-то душу, даже не успевшую удивиться, и порвать пополам. Кровь души – мицура – растеклась отвратительной темной лужей. Макс припал к густой жидкости, и из маски вылез длинный склизкий язык. Она стала лакать мицуру, засасывать ее, слизывать. Вскоре от души уже ничего не осталось.

Макс поднялся и взлетел над землей. Души успели разбежаться по сторонам, но двух-трех взмахов было достаточно, чтобы нагнать одну из них. Ее постигла та же участь, что первую. И он снова склонился над лужей мицуры, и снова длинный гадкий язык показался из маски. «Мешер! Дай! Дай мне тоже попробовать душу!» Макс попытался лизнуть кровь души сам. Выброс чакры Тьмы в сердце пресек его острой болью. Дард в шоке отдернулся от души, но Мешер тянула обратно. И он дал ей напиться мицуры. А взамен она наполнила его силой.

Он уже ощущал только Тьму. Одуряющую Тьму и Мешер. Он не мог держать всю эту силу в себе, и чакра стала выходить за пределы его тела, расходиться огромными черными волнами. Вдруг произошел выброс такой силы, что за чакрой несколько секунд невозможно было различить самого Макса.