Да

Нанесенный им удар по светлому началу поверг Хелен в шок, и она утратила контроль над формой щита. Несколько стрел вонзились в ее тело. Айран дал приказ отставить атаку. Попытка объединения с Хвостом и выброс темной чакры в распахнутую настежь душу нанесли Хелен серьезный урон, а ранение окончательно вывело ее из строя. Она пошатнулась, выронив меч, не в состоянии взять себя в руки, и рухнула бы на землю, если бы Айран не придержал ее, поставив перед собой на колени.

Осознав, что произошло, Хелен со страшным гневом посмотрела на него. Навстречу ее взгляду Айран выставил ладонь со шрамом техники иллюзии Хосуто Соу.

Хелен вошла в транс. По приказу Дарда все разошлись прочь. Но сосредоточиться на технике ему помешал чей-то тревожный взгляд. Рядом стояла Ката, образ которой тут же полностью заполнил сознание Айрана. Ката подошла ближе и сказала:

– Всей деревней вы дрались против одной девушки.

– Это человек Хана, излишняя чувствительность здесь ни к чему.

– Что ты с ней делаешь?

– Ката, пожалуйста, не отвлекай меня. Я объясню тебе все позже.

Она посмотрела на Айрана и произнесла:

– Ее раны нельзя так оставлять.

Ката встала на колени рядом с Хелен, осторожно извлекла стрелы и стала затягивать ее раны исцеляющей чакрой.

Стараясь не смотреть на Кату, Айран принялся за работу. Он заставил Хелен выложить информацию об обороне деревни ксэ и полностью забыть произошедшие с ней события. Потом он посадил лучницу на коня и направил к Хану, отпустив ее разум ровно настолько, чтобы она не выпала из седла. Прийти в себя Хелен должна была только на следующий день.

***

После разъединения с темным началом Агварэса Инг снова оказался в госпитале.

Селлах Реттер ходила навещать его. Она рассказала, что сейчас все свободное время посвящает самостоятельным тренировкам, иногда прибегая к помощи Алекса и Иллиса, и недавно познакомилась с Линой Дард. Лина больше не числилась в списке пропавших без вести и вернулась на службу в ранге Ширу.

Селлах скучала по временам, когда они были одной командой, когда Инг был всегда рядом. Она не хотела разыгрывать драматических сцен, но слезы сами собой навернулись на глаза. Инг был слишком слаб, чтобы как-то ее утешить, да и вряд ли смог бы подобрать нужные слова.

Чувство собственной ненужности и неуместности распустилось в Селлах пышным цветом, когда в палату неожиданно заглянула Али. Макарано с улыбкой поприветствовала ее, но Селлах не смогла ответить ей и вышла из палаты.

Али присела на кровать Инга, положила руку на его сжатый кулак и сказала:

– Сегодня один Инквизитор сообщил мне, что темное начало Агварэса вернулось в Ад. Темные начала даже у Демонов не могут существовать сами по себе. Это значит, что Ад поглотил Агварэса, и он не вернется к тебе.

Инг тихо, но уверенно ответил:

– Я стану Хараром. Мне не важно, что для этого нужно сделать.

Его слова не остались пустым обещанием. Он продолжил тренировки с Николасом, постепенно приучая себя к светлой чакре и пытаясь взаимодействовать с Агварэсом. Периодически Демон пытался покинуть тело носителя, чем сильно изводил его.

Николас предложил Ингу временно поселиться у него вместе с Али. Мальчишка нуждался в контроле со стороны и элементарной заботе – за последнее время он почти перестал спать и находился в постоянном нервном напряжении.

В одну из ночей в доме Сефидов случился пожар. Али почувствовала, что причиной возникновения пламени был выброс чакры Агварэса. Тут же проснувшиеся Алекс и Николас быстро справились с огнем, но Али никак не могла разбудить Инга. Сжав зубы, он метался в бреду.

Николас попытался проникнуть в его сознание. Для этого Инга вытащили на улицу и начертили во дворе необходимую печать. Но все попытки оказались напрасными – душа Инга словно была намертво замурована, пока внутри шла безумная битва. Али впускала в его тело свою чакру, пытаясь достучаться до него, и крепко сжимала его трясущуюся руку.

В какой-то момент все прекратилось само собой. Инг вдруг очнулся, сделав глубокий вдох.

– Он теперь будет ручным, – выдохнул он.

– Что ты сделал с Агварэсом?

– Я же Кеаго? Правнучек Сфорцы, да? Вот я и сковал его, как дедушка завещал.

На следующий день Инг смог более внятно объяснить, что его собственное начало каким-то образом применило заклятие Сфорцы и соединило себя с огненным Агварэсом. Проникнув в его сознание, Николас увидел, что собственное начало парня скованно с пылающим огненно-красным дикобразом такими же цепями, какие раньше были на темном. Случай этот был настолько уникален, что привел Николаса в восторг.

А еще через несколько дней этот невероятный парень сказал, что готов принять силу Харара. Темное начало Инга оставалось в состоянии Шегана, то есть находилось на втором уровне развития, а значит, принять светлую чакру было бы для него еще одним стрессом. Но Инг не хотел ждать: он был абсолютно уверен в благоприятном исходе и на все возражения Николаса, Алекса и Али продолжал требовать, чтобы это произошло именно сегодня. В конце концов Николас рассудил, что сила Харара может восстановить его куда быстрее, и есть смысл рискнуть.

Николас принял обличие Харара: за спиной у него распахнулись три пары тяжелых серебристых крыльев, окутанных чакрой Света. Чтобы сберечь одежду, ему пришлось обнажить торс. Инг стоял напротив и был похож на лучшего ученика академии перед вручением диплома с отличием, со своим счастливым, но изможденным лицом.

– Ты готов? – последний раз спросил Николас.

– Готов! – выпалил Инг, восхищенно глядя на него.

Харар подошел к нему и впустил в его сердце чакру Света. Инг сразу ощутил сильное головокружение, злость и желание отдернуть руку учителя, но сдержал свой порыв. Чакры поступало все больше, она расходилась по его телу, и гнев темного начала уже не позволял ему спокойно стоять на месте. В какой-то момент он закричал от боли и схватил Николаса за руку. Силой воли он заставил себя не пытаться ее отстранить, дрожа всем телом.

Чакра Харара формировала на его спине светлые крылья. Этот процесс был куда более продолжительным, чем трансформация в Шегана. Происходил переход светлого начала сразу на четвертую ступень, которым не обладал никто из живущих на Земле, кроме Хана и Харара. Ноги Инга подкашивались, но он продолжал стоять, вцепившись в руку Николаса. В какой-то момент он перевел взгляд на Али и смотрел на нее до самого завершения ритуала.

Он весь горел светлой чакрой и чувствовал наполнение новой живительной силой и одновременно полное истощение. Николас убрал руку с его груди и отошел в сторону. Не отрывая взгляда от счастливой Али, Инг припал на колено и проговорил:

– Клянусь служить тебе до последнего вздоха, Царица Ягуаров!

«Ты совершил невозможное», – подумал Николас.

***

После того, как Максим Дард устроил охоту на душ на первом Уровне Ада, а потом неожиданно для себя самого стал гостем Анкс, он около тридцати часов пролежал без сознания. С крыши его перенесли внутрь дома. Анкс постоянно была рядом и, подолгу глядя на его неподвижное бледное лицо, не раз ловила себя на непривычной нежной улыбке.

Когда он, наконец, очнулся и с трудом открыл глаза, Анкс сидела на краю его кровати и тихо говорила что-то огромному черному то ли псу, то ли волку с желтым узором на морде и шее. Едва пошевелившись, он тут же привлек к себе ее напряженный взгляд.

– Анкс, – представилась она и протянула руку, – Меня зовут Анкс. Я тоже Хвост, как и ты. Только моя маска больше похожа на ангельскую лиру рядом с твоей.

– Очень приятно, Анкс, – он нетвердо пожал ее руку, слегка приподнявшись, – Я Максим. Мы встречались, кажется? У зала заседаний.

– А память тебе не отшибло. Удивительно, – фыркнула она.

– Да, не отшибло. Мне еще кажется, что я вырубился прямо на твоей крыше. Хотя там вроде была кровать и еще что-то. Или это бред?

– Спать на крыше – последний писк моды в Азуре, а вовсе не бред, – деликатно возразил сидящий рядом волк.

– Это Сфорца, Демон, – представила его Анкс, – Скажи ему спасибо, это он спустил тебя с крыши. Он у меня тут вроде приставленной няньки от моего учителя.

– Он умеет говорить? Мне кажется, я слышал его голос, когда потерял сознание.

– Да будет вам известно, умею, как и всякий уважающий себя Демон, – хриплым отрывистым голосом ответил Сфорца и обратился к Анкс: – Прошу заметить, что я не «спустил» Максима, как ты выразилась, а аккуратно его перенес. И я вовсе не нянька, а доверенный телохранитель, – удовлетворенным кивком пес закрепил произведенное на Анкс воспитательное воздействие и протянул Максиму лапу, – Будем знакомы. Кстати, с учителем Анкс тебе тоже следовало бы познакомиться.

– Успеет еще. Мой учитель – Первый Хвост, ты его еще неоднократно увидишь, – в устах Анкс это прозвучало, как приговор, – Не надо сейчас об Ольгерде, Макс ведь только пришел в себя. Кстати, может, воды хочешь?