Да

Как только все закончили есть, она встала из-за стола, оставив тарелку наполовину полной, что было очень для нее не обычно, вышла на улицу и тут, наконец, все напряжение, что накопилось, весь сумбур и тревога вылились из нее. По деревне разнесся взрыв багровой дьявольской чакры. Рейнлан взмыла ввысь на огромных перепончатых крыльях; в ее глазах полыхало пламя.

Откуда-то появился Эльхес во главе с несколькими ксэ младшего ранга и тут же приказал Сирроу действовать вместе с его отрядом. Все они объединились с птицами и последовали за ней.

– Не наносить ранений без необходимости! – приказал Эльхес.

Ксэ вскоре настигли Рейнлан и стали прижимать ее к земле. Тогда Дьявол рванул вниз сам и глубоко вошел в землю, оставив на боевой арене спиралеобразный кратер. Рейнлан металась по заснеженной площадке, обжигая воинов своей чакрой. Ей перерезали сухожилия крыльев, она снова выпустила волну энергии и за несколько секунд полностью восстановилась. Ксэ преградили ей путь слева, справа, Эльхес контролировал ситуацию сверху, паря на орлиных крыльях. Вдруг Дьявол исчез и оказался в воздухе за его спиной. Рейнлан набросилась на Сефида, но он вовремя развернулся и подставил под ее атаку меч. Рейнлан блокировала его руки в невероятно сильном захвате и потянула за собой, объятая багровой чакрой.

Вспышка.

Вдруг то ли в воздухе, то ли в сознании Эльхеса возник образ Денницы. Багровый змей, начало Дьявола, вырвалось из Рейнлан и скользнуло Эльхесу в рот.

Он захлебнулся проникшей в него силой и замер. Из лопаток у него выросла пара перепончатых крыльев. Чакра стала разливаться вокруг нового Дьявола. Багровый удав теперь обвился вокруг светлого начала Эльхеса, которое не стало вырываться и позволило себя заглотить.

Амба стояла на крыльце его дома и с ужасом наблюдала.

Сознание новоявленного Дьявола собиралось воедино из трех различных начал. По его телу расползалась черно-багровая шерсть, на спине образовывались перепончатые крылья, разрывающие одежду. Он оглядел воинов, окруживших его на значительном расстоянии, в глазах которых явно читался страх.

Амба ринулась к нему, схватила за плечи и попыталась заглянуть в глаза.

– Прощай, – произнес Эльхес, словно изнутри себя.

Он исчез.

– Айран! – позвала Амба, – Айран!!!

Амба переместилась в Ад в надежде найти его. Но восьмой Уровень, где он оказался, был закрыт для всех, кроме приглашенных Денницей гостей.

***

Рейнлан смогла снова навестить Макса в тюрьме деревни Ту, как только под присмотром семейства Кутта пришла в себя после избавления от дьявольской силы. Она выбрала удачное время для визита. Макс завершил очередной раунд сражения с Мешер, и сейчас маске требовался отдых.

Он лежал в углу в кроваво-слизистой луже у разбитой раковины; одно крыло почти полностью закрывало его, другое было откинуто в сторону. Когда тяжелая дверь отворилась, и Рейнлан зашла в камеру, он даже не пошевельнулся. На полу перед дверью валялась миска с загустевшей клейкой кашей. Рейнлан задела ее ногой и коротко вздохнула, подумав, что Макс до сих пор ничего не ел. Она помотала головой, стряхнув с волос тающие снежинки.

– Лохматый, – позвала Рейнлан и присела рядом.

Макс повернулся к ней, снимая облик Хвоста. Его волосы за последнее время сильно отрасли, и челка лезла в глаза. Он поднялся, опираясь на стену, повернул кран и сунул голову под струю холодной воды, смывая с лица кровь, грязь и пот и убирая назад волосы.

По пути он подобрал разодранное одеяло, закутался в него и завалился на лежак. Рейнлан подсела к нему и положила на колени его мокрую голову, от чего при таком сквозняке сразу сделалось зябко. На пару секунд Макс закрыл глаза, но усилием воли заставил себя не засыпать и крепко сжал челюсти.

– Я здесь часто думаю об одном дне в моей жизни, – сказал он.

Рейнлан была рада, что у него остались силы говорить.

– О каком же? Я вот мало что могу в подробностях вспомнить.

– Лина тогда закончила академию, а я – только шестой класс. Ночью Айран взял нас на луга, это в сторону деревни Ма. Там паслись деревенские лошади. Он даже разрешил нам, – Макс прервался на кашель, – разрешил нам покататься.

– Да, лошади это здорово! – улыбнулась Рейнлан, – Тебе нравилось?

– Было так хорошо… Мы все время провели вместе, до самого утра.

– И потом стали ходить туда каждую ночь?

– Каждую ночь не получалось. Но тогда казалось, что весь Свет, который только есть на Земле, был в этом ночном воздухе и в лошадиных гривах.

Максим надолго замолчал. Рейнлан настороженно смотрела на него. Ей хотелось крепко прижать Макса к себе, встряхнуть, войти в его сознание и разбить Мешер на мелкие куски. Она знала, что если позволит себе хотя бы заглянуть в его душу, то уже не сможет остановиться, и тогда все пропало.

Вместо нее, резко распахнув дверь камеры, к Максу широкими шагами подошел Инг в сопровождении охранника.

– Я знаю, как ее уничтожить, – сказал он.

Вид у него был совершенно ошалелый – останавливать его явно было бессмысленно.

– Рейнлан, тебе лучше выйти. Неизвестно как ты в таком состоянии среагируешь на все, что здесь будет происходить.

– Что с Рейнлан? Что произошло? – подал голос Максим.

– Потом расскажу, Лохматый. Думай сейчас о другом. Я уже в порядке, – постаралась успокоить его Рейнлан, – Так что мне надо делать, Инг?

– Лучше просто уходи. Можешь мне доверять. Я точно знаю, что делаю.

Рейнлан посмотрела в глаза Ингу, оглянулась на Максима и сказала:

– Я останусь. Мешать не буду.

Она отошла в дальний угол, не отрывая взгляда от Макса. Охранник занял место у двери.

Инг не один день пытался понять, как подступиться к Мешер, используя свой уникальный опыт, полученный на тренировках с Николасом. Вместе с Али они перечитали сотню трактатов и потратили не одну ночь на различные испытания. Теперь же ему предстояло без права на ошибку на практике воспользоваться выявленными закономерностями.

Инг начертил на полу камеры сложную печать – почти такую же, как чертил для него Николас. В центр этой печати он усадил Максима. Ожидая завершения приготовлений, он тяжело смотрел на друга исподлобья, опершись обеими руками на пол. Инг погрузился в черноту его зрачков и вошел в его сознание. Он предстал там в двух своих ипостасях: как Харар и как Шеган.

В душе Макса находилась гигантская черно-белая маска размером значительно больше человеческого роста. Черная паутина из ее рта опутывала сидящее перед ней темное начало – получеловека-полуросомаху, похожего на мумию буддистского монаха. Ее раздвоенный язык тянулся к другим началам. Светлое было уже на грани возможности существования – его белые крылья покрывали раны, оно истекало прозрачной мицурой и почти не могло двигаться.

При появлении непрошенных гостей язык Мешер оттянулся от начал Макса и, как кнут, замахнулся для удара. Предугадав ее атаку, светлый Инг выставил щит из плотной светлой чакры. Мешер снова и снова, все сильнее и чаще наносила удары языком по щиту и не могла его разрушить. Вскоре маска отбросила в сторону темное начало Максима и стала угрожающе приближаться к Харару, как огромный корабль. Под прикрытием светлого щита Инг-Шеган ринулся к темному Максу и обхватил его по рукам и ногам, чтобы он не смог помешать разворачивающемуся действию.

Дистанция между маской и Хараром сократилась до минимума, и разгневанная Мешер бросилась на Инга. Провернувшись кубарем, чтобы не угодить в захват ее языка, Инг разрубил мечом черную липкую паутину, еще тянущуюся к Хвосту. Маска в бешенстве распахнула гигантскую пасть, как голодная змея, и завизжала. Ее огромные острые клыки ударились об щит. Тогда Инг обрушил на нее всю энергию, накопленную в щите от отраженных ударов.

С жутким рычанием, визгом и хрипом маска стала плавиться и трескаться, продолжая попытки уничтожить Харара и встречаясь с его новыми ударами.

В это время темный Инг удерживал на месте полуросомаху. Постепенно он приобретал все более человеческие черты – с гибелью Мешер из него исходила Тьма. Мешер издала последний истошный крик и взорвалась. Белые осколки ее раздробленного тела зависли в воздухе блестящими снежинками.

Не теряя времени, Харар подошел к истерзанному светлому началу Максима и впустил в него чакру. Потеряв связь с Мешер, Макс остался со второй ступенью темного начала, и теперь Инг усиливал его светлое начало до того же уровня.

Как только Инг завершил сеанс, Максим рухнул на пол внутри начерченной в камере печати. Рейнлан метнулась к нему и потрясла за плечи. Он не открывал глаз. Она ощутила исходящую из его сердца сильную чакру, умиротворяющую и теплу чакру Света.

Инг устало улыбнулся, кивнул охраннику и молча покинул камеру.

Когда Макс открыл глаза, он лежал в палате госпиталя. Еще не севшее солнце было ярко-малинового цвета. Рейнлан долго обнимала его, пока оно совсем не село.