Да

– И разрушила полдеревни Ту?

– Только половину? Маловато им!

– Ты, дочь Николаса… Как ты могла!

– И что, если эта тварь – мой биологический отец?

– Тварь? – с холодной угрозой произнес Эльхес, – Как ты смеешь!

– Что это ты так разволновался? Сам даже имени не назвал, а от меня требуешь объяснений!

– Меня зовут Эльхес Сефид. Странно, что ты снова меня не узнала, мы не так давно виделись. Слепая ты что ли? – пробормотал он со злым сарказмом.

– Ну и что! Я все равно вижу тебя! Я вижу не глазами! – бросила она.

– Ты, правда, ослепла? – осекся ксэ, – Я-то думал, как тебе хватило наглости остаться после того, как увидела меня. А ты и не увидела…

– На самом деле я сразу почувствовала что-то знакомое, – сказала она, – Что-то важное. Но ты пахнешь совсем иначе, чем в прошлый раз.

Эльхес усмехнулся, словно догадывался, почему его запах поменялся со времени их последней встречи.

Ящер неожиданно уменьшился и влез прямо в камин. Амба стала не просто ящерицей, а саламандрой. Она начала сбрасывать старую кожу, обнажая алмазно-блестящую чешую. Вы скажите, что саламандры выглядят не совсем так? А вы что видели настоящих саламандр? Это вас кто-то обманул! Те саламандры, которых вы считаете саламандрами на самом деле вовсе не саламандры. А те, которые в огне не горят, именно вот такие они и есть. Если какая-нибудь ящерица скажет вам, что она саламандра – киньте ее в огонь. Если она врет, она за это и сгорит, а если нет, то будет весело посмотреть, как у нее постепенно становится алмазной чешуя.

Завершив ритуал, Амба вылезла обратно, снова став прежнего цвета, но еще не окончательно лишившись яркого блеска.

– Очень красиво, – сказал Эльхес.

Спустя еще какое-то время перед ним оказалась девушка с неровно обстриженными пепельными волосами, глазами ящера и ящериной же левой рукой, от плеча до кончиков пальцев покрытой чешуей. Черты ее лица были выразительными, но не слишком изящными. Особенно долго Эльхес разглядывал ее слепые глаза. Любой другой постарался бы поскорее отвернуться. Мир этих глаз – старый, заброшенный дом, окна и двери в котором наглухо заколочены. Но Эльхес, продолжая смотреть на нее, сказал:

– Ты убила Николаса… Шенад! Только что я думал, что при встрече размажу твои мозги по стене.

Он как будто думал в двух направлениях одновременно.

– Ты бы сам так поступил на моем месте, – девушка села рядом.

– Наш отец был куда более строгим, чем Николас к вам с Алексом, – голос Эльхеса дрогнул.

– Какая странная энергия исходит от тебя. Только что ты хотел убивать, а теперь… Как глухо и пусто у тебя в душе!

– Я бы не смог тебя убить.

– Почему?

Эльхес помолчал. Амбе показалось, что он хочет признаться ей в чем-то важном, и снова она ощутила тот странно знакомый, не принадлежащий ему запах.

– Я видел, как ты родилась, – наконец, сказал он, –Твои родители были так счастливы.

– Счастливы? У Николаса были одни проблемы со мной, – фыркнула Амба.

– Они ждали тебя. Что бы там ни было, Николас всегда тебя любил.

– Знаешь, мне же не нравилось только то, что он ограничивал меня.

– Да, понимаю. Чувствуешь себя зверем, на которого ведут охоту.

– Ты неплохо разбираешься в людях.

– Ну, кое-что я успел понять за свою жизнь. А понять девушку, которая подалась в Кеаго, для меня не так уж сложно.

– Ты-то помнишь, нашу чакру! Если бы не Николас, ты бы тоже стал Кеаго, я уверена!

– Да, я бы никогда не оставил его и сына, если бы не все эти обстоятельства.

– Так пусть бы Николас ушел с тобой!

– Он не мог, верно служил Комохо. Сначала я тоже не понимал его, но потом… Ты знаешь, что такое верность?

– Да! – уверенно ответила Амба, – Но я не понимаю Николаса!

– Может быть, оно и к лучшему, презирай его до конца. Это не так мучительно, как страдать от невозможности многое изменить, когда это уже невозможно.

– А что тогда случилось? Почему ты ушел из деревни?

– По иронии судьбы, во время выполнения миссии я убил Ольгерда Дарда.

– По иронии судьбы? – не поняла Амба, – Имеешь в виду, что мы квиты? Ты убил отца Айрана, а я – твоего брата.

– Почти это и имею в виду. Все даже еще более забавно.

Амба вдруг невероятно отчетливо ощутила тот чудесный запах, исходящий от Эльхеса, и смогла узнать его, но появившееся предположение казалось невозможным.

– Я тут подумал, какой ужас… Нет, я вовсе не о тебе! Я подумал, у меня ужасный дом. Мне ведь даже негде тебя нормально поселить. Вот для кого это делали? Для кого строили этот дом? Зачем при такой маленькой спальне такая огромная кухня и раздельный туалет? Хотя это, конечно, очень кстати теперь. Чем я, собственно, не доволен?

Эльхес взглянул на Амбу. Она засмеялась от неожиданности таких рассуждений.

– Может быть эта комната предназначена для того, чтобы сблизить сердца влюбленных и поэтому такая тесная? Нет, скорее сплющить сердца влюбленных!

Слушая его, Амба все больше убеждалась в своих догадках.

– Да, да, Амба, это я, – вдруг сказал он с какой-то новой интонацией.

– Айран…

Амба порывисто бросилась ему в ноги и прижалась к его коленям.

– Как это вообще возможно?

– Когда я погиб, Арч поместил мое темное начало в это тело. Он не стал проводить разъяснительные работы, какого шенада это потребовалось делать.