Раз

«Не знаю, сумасшедшая ли эта особа или Настя сумасшедшая, или они обе сумасшедшие, – думал Валерий. – Знаю, что я не сумасшедший, и я ясно вижу, что девица под шестилетнего ребенка косить не старается и Викой не прикидывается тоже. Девица себе и девица. Надеюсь, она не в розыске и Настю не обвинят в похищении человека…»

– Вещи же Викины она… эта Вика… тебе, Насть, принесла, – неуверенно проговорил вслух Валерий. – Вот след сюда и ведет. Так! Мне это надоело – я звоню в полицию и МЧС – через час тут будут собаки, вертолеты, волонтеры, – надо прочесывать лес, овраги…

– Йё, не нада! – испуганно икнул Ананч.

– Что так?

– Когда ляктречиство шалить кончит – тады давай своих вяртолетов, а покедова – не нада.

Валерий помотал головой и достал смартфон – сигнал отсутствовал.

– Ляктричество! – подмигнул Ананч. – Я волку-то в лес комляться пускаю. Да и он сёдню туды не ходит, хоть голоднай ой жуть!

– И не страшно вам с голодным волком рядом жить? – риторически спросил Валерий, поднимая к потолку избы смартфон.

– Эх, а чё волки-то?! – усмехнулся Ананч. – Волков-то по окружью – рой. Волки – голодные завсегды. А этот… так погнанный он со стаи. Деватися ему некуды – без меня сумрет зимой! Мы с им спим в холода вместе – греемся. Волки тех, кто их спас, не убивают. Волки, коль тебя раз учуют, навсегды тебя запомнют! Собаки – не завсегды. Собаки – добрые. Собаки только добрых к им людёв запоминают. Волки – всех людёв.

Валерий едва его слушал – он ходил по избе, поднимая смартфон и пытаясь выловить сигнал сотовой связи. Анастасия делала то же самое.

– Насть, у тебя есть палочки?

– Ни одной… Марс, похоже, атакует…

– Чего?

– Аа, будет время, объясню… Тебе бы фильмы хоть иногда смотреть, а не только засыпать под них…

– Опять? – опустил Валерий свой смартфон.

– Снова! – парировала Анастасия и тоже опустила свой гаджет, после чего посмотрела на «Вику-не-Вику» – та преспокойно смотрела мультики и сосала новый леденец – настоящая Вика не брала конфеты без спроса – Вика была послушной девочкой. – Пошли в сад, – негромко сказала Анастасия Валерию. – Там сигнал половим.

Только тогда они заметили, что Ананч и его серый волк уж ушли.

*

Валерий и Анастасия вдвоем походили со смартфонами по саду на заднем дворе – связи нет.

– А может, к лучшему? – устало села на крыльцо Анастасия. – Полиция приедет – и что?

– Что значит «что»? – возмутился Валерий.

– Ну будет тут суета – это да, а толку…

– Так поступим: я еду в поселок! – решительно заявил Валерий. – Машина-то у меня есть, а в поселке есть полиция и стационарный телефон.

– Валера, не уезжай, – жалобно попросила его Анастасия. – Путь в поселок идет по грунтовке через лес – нельзя сейчас в лес! Если и ты пропадешь… Я одна не справлюсь! Не справлюсь! Вика… Она теперь меня пугает! Она – взрослая! Она точно старше шести лет. Ей будто, не знаю… вредный подросток… И это – не Вика! Это самое страшное! Может, в нее вообще вселилась не другая девочка, – понизила Анастасия голос, – а ведьма… – прошептала она.

– Настя! Кончай эту бесовщину, очень тебя прошу!

– Да будто бы я рада! Валера, сядь рядом, – потребовала Анастасия, и Валерий сам не зная почему, так сделал.

– Валера… – говорила она, а он отводил свои серые глаза от ее голубых, прекрасных, как небеса, глаз. – Я тут думала… Нам надо сжечь этот проклятый миллион долларов. Там ровно миллион – я еще вчера посчитала. Давай сожжем! Вдруг Вика вернется? Ведь нельзя просто так, с бухты, долбанной, барахты, получить лимон бабла – и ничего не потерять. Дедушка мне говорил, что надо двигаться по жизни шагами, а не бежать – что бегут только трусы, дураки и за троллейбусом. Что всё, что мы получаем, оно неизменчиво. Типа, качество-количество, Гегель этот… Как там… Количество переходит в качество… Вот и перешло! Вика с миллионом долларов – плохая Вика! Давай, а, сожжем, к чертям этот миллион – всё равно он уже в печке, а?

– Настя… – взъерошил волосы Валерий. – Боже, за что мне это всё?! Как же непросто объяснить это тебе, именно тебе. Мне этот миллион – не сдался! Хотя я ни разу не держал в руках реальный «лимон бачей» – только цифирками… Цифирки, причем, были не мои… Честно говоря, это, вообще, мечта всей моей жизни – сжечь миллион баксов, да в огне печи, подкидывая пачки в огонь, как тот наркобарон, Пабло Эскобар, – сжигать баксы, будто дрова, чтобы твоя семья не замерзла! Смысл-то какой великий! Но сейчас я боюсь, что ты поймешь меня неправильно. Подумаешь, что мне жалко не своего миллиона… Настя, мы не можем его сжечь. Миллион долларов – это хоть какое-то веское доказательство того, что ты не сошла с ума. Без этого «лимона» твоя история о «Вике-не-Вике» – полный бред и «дурка»… На купюрах есть номера – номера проверить хоть можно, и по ним тоже Вику найти…

Пару минут Анастасия и Валерий молчали.

– Валера… – первая заговорила Анастасия. – Я бы не подумала о тебе, как о жадном подлеце… Иначе я в тебя когда-то не влюбилась бы. Я знаю, что деньги для тебя не самое важное… Правда, что для тебя «важное» уже не знаю… Валера, а у тебя была какая-нибудь яркая мечта, что так и осталась мечтой? Тайная? О какой ты даже мне не говорил?

– Была, – усмехнулся он. – Я когда-то, на заре юности, мечтал стать знаменитейшим певцом, петь рок или гранж. Мне Курт Кобейн нравился… Играть на гитаре и петь от души – и меня одаривали бы и деньгами, и любовью…

Анастасия заулыбалась, и Валерий поспешил сказать:

– Реально мог бы. У меня приятный тембр голоса, и на гитаре я тоже неплохо играл.

– Да ладно! Спой, птичка…

– Поэтому я тебе и не пел… И не только тебе – никому не пел, после МГУ.

Они еще немного помолчали.

– А сейчас мог бы бросить всё и пойти в певцы?

– Да нет, конечно, – заулыбался и Валерий. – Эта мечта была… про другого меня. Хотя… – задумался он.

– Что, и правда пойдешь петь? Попсу? Иначе – ни славы, ни денег, ни любви.

– Я мог бы петь как хобби… В Америке так делают – успешные стоматологи, юристы и ученые создают группы и поют по барам бесплатно.

– Жалкое, должно быть, зрелище.

– Это точно. Лысые, пузатые, фальшивят… Но в этом весь кайф – просто делаешь то, что хочешь, – и плевать на всех. Ты можешь себе это позволить. Впрочем, кому я это объясняю? Уборщице парикмахерской?

– Салона красоты! – уже широко улыбалась Анастасия. – А знаешь, Валера, я так тобой в наши первые года гордилась! На твоем фоне я чувствовала себя полнейшим ничтожеством. Вот и пошла поработать, хоть раз в жизни…

Они пару мгновений смотрели друг другу в глаза – давно они этого не делали – и оба переставали улыбаться. Валерий потянулся к Анастасии – она тоже слегка подалась к нему. Их губы находились так рядом! – и Валерий резко приник к лицу Анастасии, хотел ее поцеловать, но она столь же резко отшатнулась.

– Валер, я не могу, – сказала она. – Игорь…

– Ну конечно, – встал на ноги Валерий. – С ним ты, значит, могла мне изменять, а ему со мной – нет!

– А вот в этом весь ты! – тоже поднялась Анастасия. – Ты всегда на первом месте! Ты! Ты! И снова ты! Я для тебя – опять средство роста на бирже тщеславия! Тебе не я нужна, а реванш над Игорем?! Без этого твое мужицкое альфа-эго зудит? Сперва ты знал, кого берешь в жены, потом – ой ужас-то какой! – квартира тебе не в радость, ведь ее мне подарил мой отец и ты в ней не хозяин! Поэтому ты бросишь меня в ней одну! Да и ладно! Но ты и Вику бросил! И что? Много миллиардов-то заработал?!

– Нет! – повысил голос и Валерий. – Знаешь же, что нет! Я же не твой папочка, какой отмывает бабло самой мерзкой мафии, самой грандиозной язвы нашей страны, самой бездонной черной дырищи – коррупции в армии! Твой дед, Федор Федорович, ярый коммунист, ворочается небось, как танковая гусеница, в гробу! Знал – шашкой зарубил бы зятя!

– Так! Предпоследняя стадия! – мой отец! Давай, сразу переходи к последней! Какая же я – с, б и ш! И что мне с неба всегда всё падало! И что встреча со мной уничтожила тебя, великого Бил Гейтца! В Америке он работать и жить собрался! Так что же нет?! Что мешает?! Железный занавес давно рухнул – если ты не знал! Где твои гуглы в гараже? Где фейсбуки в кампусе? В тридцать три года Христос уж Богом стал! А ты, что? Всё мой папа тебе жить не дает?!

– Мама! – вдруг раздался отчаянный крик – в сенях стояла «Вика-не-Вика». – Хватит, мама! Хватит кричать на папу! Я же миллион долларов тебе дала! Купи ты, наконец, себе шубу! Купи себе тысячу шуб! Тысячу шуб! Тысячу!